Врата Птолемея - Страуд Джонатан (читать полные книги онлайн бесплатно TXT) 📗

Глаза Мэндрейка вспыхнули.

— Именно этого от меня и хотели! — вскричал он. — От меня требовали, чтобы я вытряс из тебя информацию и предоставил тебе сдохнуть! А я, дурак, тебя спас! Я тебя отпустил. И остался наедине со всем тем бардаком, что ты устроил. В результате моей карьере почти наверняка конец. Хорошо ещё, если я жив останусь. Мои враги объединяются против меня. Завтра мне придётся предстать перед судом — и все из-за тебя!

Голос у него дрожал, глаза увлажнились — не хватало только печального пения скрипок. Львица-воительница высунула язык и издала непочтительный звук.

— Всего этого можно было бы избежать; — гневно произнёс я, — если бы ты достаточно мне доверял, чтобы чаще отпускать меня на волю. Тогда я был бы в лучшей форме и без труда ускользнул бы от демонов Хопкинса.

Он вскинул глаза.

— А, так ты все же отыскал Хопкинса?

— А ты не уклоняйся от темы, не уклоняйся. Я говорю: всё это твоя вина. Надо было больше верить в меня. И это после стольких лет, после того, как я помог тебе с Лавлейсом, и с Дювалем, и с анархистом и устрицей…

Он поморщился.

— Ой, только не надо про ту последнюю историю!

— …И после всего этого, — неумолимо продолжал я, — ты стал таким же, как и все, ты сделался типичным волшебником, ты обращаешься со мной, точно с врагом! Я — мерзкий демон, на меня нельзя положиться… — Я осёкся. — Слушай, в чем дело? Этот твой хохот положительно действует мне на нервы!

— Именно в этом! — воскликнул он. — На тебя действительно нельзя положиться! Ты мне солгал!

— Назови хоть один пример. Он сверкнул глазами.

— Китти Джонс!

— Не понимаю, о чём ты.

— Ты мне сказал, что она погибла. А она жива, я знаю!

— А-а! — Мои усы слегка поникли. — Ты что, видел её?

— Нет.

— Ну, тогда ты ошибаешься! — Я постарался взять себя в лапы. — Она мертвее всех мёртвых. Голем заглотил её целиком. Ам! — и нету. Жаль, конечно, но, уверяю тебя, тебе совершенно не стоит беспокоиться об этом теперь, когда прошло столько лет…

Тут я умолк. Мне не нравился его взгляд.

Мэндрейк медленно кивнул. Красные пятна гнева боролись на его лице с белыми. В результате вышла ничья, пятьдесят на пятьдесят.

— Заглотил, говоришь? — произнёс он. — Забавно. А тогда ты, помнится, сказал мне, что голем её испепелил.

— Да ну? В самом деле? Ну да, и испепелил тоже. Сперва испепелил, а потом и заглотил… уй-я!

Волшебник без предупреждения вскинул копьё и пырнул меня. Я был слишком медлителен, слишком слаб, чтобы уклониться: копьё угодило мне прямо в солнечное сплетение. Я ахнул, опустил глаза — и расслабился.

— Не тот конец, — сказал я. — Ты перепутал.

Мэндрейк это тоже заметил. Он выругался и отшвырнул копьё прочь, за пределы круга. Он стоял, глядя на меня в упор, тяжело дыша, пытаясь совладать со своими чувствами. Прошла минута или около того. Наконец его сердце перестало бешено колотиться.

— Ты знаешь, где она? — спросил я.

Он ничего не ответил.

— Оставь её в покое, — тихо сказал я. — Она тебе не делает ничего плохого. И не забывай, она спасла тебе жизнь — насчёт этого я тебе не солгал.

Он открыл было рот, хотел что-то сказать, потом слегка встряхнул головой, словно заставляя себя забыть об этом.

— Бартимеус, — сказал он, — я обещал тебе, что отпущу тебя, если ты выполнишь задание, и, несмотря на то, что ты то и дело бросаешь вызов моему терпению, я от своего слова не отступаюсь. Расскажи мне, что произошло, когда ты выслеживал Дженкинса, и я тебя отпущу.

Львица сложила на груди свои мускулистые лапы и посмотрела на него сверху вниз.

— Навсегда?

Он стрельнул глазами куда-то в сторону.

— Этого я не обещал.

— Обещай. Насколько я понимаю, мои сведения — единственное, что может спасти тебя от Тауэра. Так это или нет?

Он скрипнул зубами.

— Я полагаю, что Хопкинс затевает какой-то заговор. Если я сумею его раскрыть, моё положение, по всей вероятности, в самом деле упрочится.

— Ну так как? У меня имеются ценные сведения. Они тебя не разочаруют.

— Ладно… — произнёс он почти неслышно. — Если только сведения действительно ценные.

— Ценные-ценные, не сомневайся. Можно даже сказать, бесценные. Разумное соглашение, прямо как в добрые старые времена. Знаешь, Мэндрейк, — задумчиво сказала львица, — насколько же проще было с тобой, когда ты был маленьким! Тогда ты был куда разумнее.

Он угрюмо уставился себе под ноги.

— Мне это уже говорили. Ну, выкладывай!

— Ладно.

Львица сцепила лапы вместе, хрустнула костяшками и начала:

— Я следовал за Дженкинсом по всему Лондону. В его планах задействована целая сеть волшебников. Всего семь человек, чем-то похожих на него самого: слабосильные, озлобленные, низкого уровня — короче, такому могущественному магу, как ты, их бояться нечего.

— Можешь ли ты назвать их имена? — Он слушал внимательно, жадно вбирая каждое слово.

— Уизерс и Берк. Да, мне эти имена тоже ничего не говорят. А вот Лайма ты должен помнить.

Глаза у Мэндрейка широко распахнулись.

— Руфус Лайм? Приятель Лавлейса? Да, это куда интереснее! Так он всё ещё?..

— Ага. И все так же похож на рыбу. Судя по всему, он только что вернулся из Парижа.

— А как насчёт их планов? Ты узнал хоть какие-нибудь детали?

— Откровенно говоря, ничего конкретного. Однако, что бы они ни затевали, все они заняты тем, что подбирают себе для этого демонов. Так ведь они волшебники — чем им ещё заниматься, как не этим? Много говорили о верёвках и цепях. Да, и ещё о фургонах.

Он наморщил нос.

— О фургонах?

— Представь себе. И ещё упоминали о каком-то эксперименте. Требовали доказательств, что эксперимент прошёл успешно. О чём речь — понятия не имею.

Я почесал себе ухо.

— Что ещё? Ах да. Дженкинс сказал, что их должно быть семеро, «по одному на каждое кресло».

Мэндрейк хмыкнул.

— Совет. Нас в Совете семеро. Они замышляют мятеж.

— Как обычно.

— Ладно, это любопытно, но подробностей маловато.

Мэндрейк вопросительно взглянул на меня.

— И ты рассчитывал, что я отпущу тебя за это?

— Ну, не только за это. Дженкинс посещал не только нескольких отчаянных дружков. Он виделся и кое с кем ещё. Угадай с трёх раз, с кем?

— С кем же?

— Ну, угадай же! Ой, какой ты всё-таки нудный! Ладно, так и быть, я тебе подскажу. Борода… Правильно, молодчина!

— Я же ничего не сказал.

— Нет, но я вижу, что ты угадал правильно, по тому, какого цвета ты сделался [63]. Да-да, этот наёмник снова в городе, и брови у него ещё гуще, чем ты помнишь. Проявив неслыханную хитрость и отвагу, я прицепился к его семимильным сапогам и последовал за ним в парк, где он встретился с человеком, который, по всей видимости, и был тем самым неуловимым Хопкинсом. Нет, я не слышал ни слова из того, о чём они говорили. В этот самый момент меня заметили джинны. Остальное ты знаешь. Я растерял половину своей сущности оттуда до Ричмонда.

— Это все замечательно, — поморщился Мэндрейк, — но мне-то в этом что толку? Мне тут совершенно не на что опереться! Если я хочу пережить завтрашний суд, мне требуется что-то посерьёзнее! Хопкинс! Всё дело в Хопкинсе. Можешь ли ты его описать?

Львица почесала себе нос.

— Забавно… Ты знаешь, описать его сложно. У него такая внешность неброская… Разве что, может быть, слегка сутулый; лицо обыкновенное, небрит… Волосы бесцветные… Хм… Чего это ты за голову схватился?

Он уставился в потолок:

— А-а-а! Это безнадежно! Не надо было давать тебе этого поручения! Аскобол и тот бы лучше справился!

Это меня уязвило.

— Ах вот как? Думаешь, Аскобол сумел бы выяснить и то, где Хопкинс живёт, а?

— Что?!

— Он дал бы тебе точный адрес, да? Как сейчас вижу: огромный неуклюжий циклоп в очках и шляпе подкрадывается к Дженкинсу и наёмнику в кафе, заказывает себе чашечку кофе, пытается подслушать… И всё это совершенно неприметно!