Свободная ведьма - Щерба Наталья Васильевна (читаем книги TXT) 📗
— Не издевайтесь над мальчишкой, ему и так нелегко.
И повелитель диких, осклабившись, медленно, короткими шажками двинулся к Вордаку.
Лешка чувствовал себя довольно сносно и был готов к бою. Но неужели Лютогор действительно нападет первым? Но в этом случае магический договор накажет его: печать с ящерицей проникнет ему в сердце и разорвет на части.
По-видимому, Виртус был того же мнения.
— Ты подписал договор! — Его голос прорывался еле-еле из-за стенок радужного пузыря. — Клятва накроет тебя! Если ты хоть пальцем тронешь князя, то сгоришь дотла!
— Ну-ну-ну, дорогой Виртус. — Лютогор остановился и осуждающе покачал седой головой. — Разве я сказал, что сам убью его? Нет. Клятву я не нарушу. — И он ощерился, словно дикий зверь.
— Используй отцовский пояс! — изо всех сил выкрикнул Виртус. — Пояс защитит тебя!
На бледных губах Марка заиграла гаденькая улыбка. Левий, не скрываясь, расхохотался. Но сам Лютогор остался серьезен:
— Виртус, да ты не в курсе! Твой князек был столь великодушен, что отдал пояс силы на недельку моей прелестной новой родственнице. Она может даже отдарить его или продать. Вот какой хороший и щедрый мальчик твой воспитанник.
Белоголовый колдун так изумился, что на миг прекратил попытки освободиться:
— Ты рехнулся, Лютогор?!
Повелитель диких не выдержал и загоготал во весь голос, и его сынки вторили ему.
Взбешенный их смехом, Вордак в один миг поднял тучу зеркальных осколков и закрутил вокруг себя в сплошное пылающее кольцо луньфаер. Но, помня о подписанном договоре, не спешил метнуть огненную спираль в мерзкую троицу, иначе клятва настигла бы его самого. Скорей всего, Лютогор этого и добивался — разозлить парня, чтобы тот напал первым.
— Красиво! — перестав смеяться, одобрил Лютогор. — Мощно, пусть и малоэффективно в данной ситуации. Ты смотри, даже без отцовского пояса в тебе есть кое-какие силенки. Я бы даже тебя усыновил, ты же теперь сирота…
Его лицо перекривилось от злобного торжества.
— Что тебе надо?! — не сдержавшись, проорал Лешка. — Зачем приперся?!
— И действительно, зачем? — Предводитель диких сделал вид, что задумался. — Ах, ну да! — Он картинно хлопнул себя по лбу, словно бы только что вспомнил. — Да затем пришел, чтобы представить юному князьку моего слугу. Я нашел его в дремучем лесу, когда тот подыхал без свеженькой пищи… Так что вряд ли можно сказать, что эта тварь из моего окружения. Видишь, я не нарушаю клятву, мой друг Виртус!
И он победно усмехнулся.
— Театр по тебе плачет, Лютогор. — Маг Виртус яростно сплюнул себе под ноги. — Погорелый театр!
Лешка невольно признался себе, что никогда еще не видел польского дядю таким разгневанным, — казалось, белоголовый колдун вне себя от бешенства. Конечно, у него были на то основания. Несмотря на катастрофическую ситуацию, в которой он оказался, Вордак невольно подумал с содроганием, какая же его ждет порка.
— ЧУПАКАБРА!
Одновременно с этим вызовом радужный пузырь разорвался тучей мелких водяных брызг и маг Виртус наконец оказался на свободе. Издав короткий победный клич, он выхватил из личного астрала длинный меч с ярко вспыхнувшим зеленым светом клинком и ринулся на Лютогора.
Но Лешка не смог наблюдать за развитием их боевых действий, потому что у него появился собственный враг.
Никогда еще он не видел столь мерзкой твари. Более всего монстр походил на крупного кенгуру с растущими вдоль хребта острыми, в ладонь длиной, шипами вплоть до самого кончика длинного хвоста — узкого, безволосого, как у крысы. Мало того, чудовище имело собачью морду с сильными челюстями и выпуклые глаза без век — янтарно-желтые, с черными узкими зрачками. Довершали образ короткие передние лапы, прижатые к туловищу, и мощные задние ноги. Чупакабра зарычал, обнажая три длинных острых клыка и, тяжело замахнувшись, совершил гигантский прыжок к жертве.
Лешка со всех ног помчался по зале, разметая осколки в стороны, и зверь черной молнией метнулся за ним. Вслед парню несся насмешливый хохот братьев, с большим удовольствием наблюдавших за его схваткой с диковинной чупакаброй.
Вордаку удалось влезть на выступ каминной полки, а оттуда перейти на самый верх книжного шкафа. Пробежав по нему, он бесстрашно спрыгнул, ловко уцепившись за штору, но бархатная ткань не выдержала его веса и оборвалась.
Он даже не успел толком подняться.
Зверюга мгновенно настигла человека — прижала к полу и вонзила все три клыка ему в ногу. Лешка закричал от чудовищной нечеловеческой боли. Но чупакабра продолжил гнусное дело: прижав тело парня передними лапами, вдавив в острое стеклянное крошево, принялся медленно и с наслаждением пить кровь из его раны.
Сознание играло с ним, то ускользая, то проявляясь особенно нестерпимо, он уже не кричал, даже не стонал — вместе с уходящей жизненной силой гасло желание сопротивляться, даже боль притуплялась. Где-то истошно закричал Виртус, но гораздо хуже было слышать такое близкое, такое довольное причмокивание твари.
Да, Лешка с детства знал об этом гаде. В народе его называли звериным вампиром, чаще всего он нападал на коз, овец, собак, но когда был голоден, мог напасть и на человека. Ужасный вид чупакабры дополнялся его умением быстро бегать и, настигнув жертву, полностью обескровливать ее. Считалось, будто все эти твари вымерли, но вот Лютогор где-то раздобыл одного…
Внезапно тварь прекратила свое занятие и, принюхавшись уродливым собачьим рылом, тихо и злобно зарычала. Лешка, в последнем отчаянии пытавшийся привстать и скинуть с себя зверя, поднял мутный взор и довольно четко увидел, как через окно влетела в зал большая белая птица и закружила возле центральной люстры.
Чупакабра зарычал еще громче и, не без сожаления оставив свою жертву, пристально следил за новым врагом. Лешка чувствовал, как в сильных ударах бьется рядом крысиный хвост зверя.
Орел казался огромным, размах его крыльев наверняка достигал трех метров. Вот он издал негромкий крик — хриплый и какой-то лающий, с примесью вороньего карканья, и камнем ринулся вниз. Лешке казалось, что орел несется на него, словно диковинный самолет, выпуская свое «шасси» к земле, чтобы окончательно приземлиться и добить раненого князя.
Но вот чудо: когти аккуратно, но цепко схватили его за плечи, и на смену дымной и тошнотворной атмосфере зала пришла разительная ночная прохлада. Свежий воздух вскружил голову получше любого лекарства. Лешка летел в частичном сознании, даже несмотря на боль — яркую, не затихающую, ослабляющую с каждой минутой.
Ему было все равно, друг его спас или враг, — лишь бы подальше от страшной трехклыкой звериной морды…
Глава 16
НОЧЬ В ЛЕСУ
Пан Седрик Камнетретий разошелся не на шутку: день и ночь гонял он своих подопечных по лесу, до седьмого пота.
Рано утром, когда спали даже певчие птицы, их компания вставала и девушки шли за сухим деревом для костра. Каве сразу же вспоминала об учебе у старой карпатской ведьмы Олеши, когда, будучи Таней Окрайчик, девушка жила в горах, в простом деревянном доме. И вот так же рано встала, и тренировалась целыми днями, получая синяки и ссадины, и обучалась треклятому руническому письму, и ходила босыми ногами по холодной с утра земле…
Но сейчас, несмотря на ранний подъем и тяжелые физические тренировки, имелись свои прекрасные плюсы. Например, хорошая компания. И, конечно, кофе.
Пока пан Седрик, обратившись стариком — излюбленной своей иллюзорной личиной, готовил сей чудесный напиток в жестяных кружках, Каве и Тай летали на спине пана Чаха. Держаться приходилось изо всех сил, цепляясь руками — за один из костяных гребешков, и ногами — протискивая голые ступни между чешуйками, иначе во время исполнения очередного лихого трюка наездник просто рисковал свалиться наземь.
Ветротретий обожал летать. Бесстрашно рассекая над лесом, он закладывал крутые виражи, выделывал лихие кульбиты — кружил, планировал, падал, вертелся, то резко уходя в пике, то вновь взмывая под самые облака. Любимым его развлечением было следующее: он несся прямо на деревья, встающие на пути нерушимой стеной из тесно переплетенных стволов, решеткой из веток и сучьев. Перед самым барьером, когда у Каве сердце от страха трепыхалось, как загнанный в ловушку зверек, драконорог резко уходил в сторону и, довершая сложный маневр, падал с разгону в озерную воду. После чего выныривал с хриплым трубным визгом, поднимая фонтаны мелких ледяных брызг.
