Заклятие немоты - Дарт-Торнтон Сесилия (читаем книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
— … Горная цепь западных берегов Финварны — это и есть граница Известных Земель. Там воздух полон криками белых чаек, и скалы от них будто в снегу!.. Дальше только ужасный темный яростный океан и бушующее Кольцо Штормов. Запад моей родины нелюдим и по-особому прекрасен дикой красотой речушек, гор, болот и чистых озер. Небеса там часто хмурятся, и тяжелые тучи рвутся о верхушки деревьев, почти касаясь земли. Таинственные, неприветливые края, пристанище всякой нежити! Но человек научился обходить разных тварей стороной, а с явными карликами даже сблизился. Этой полезной дружбе уже несколько столетий. Поэтому наши мастера и славятся искуснейшими изделиями из золота, серебра, бронзы и меди. Суровая, неласковая земля, что и говорить, зато люди открытые, щедрые и хлебосольные. Мы, эрты, рады любым гостям. Родня, друзья-приятели, просто прохожие, кто бы ни зашел — на столе угощение, хозяева приодеты, и песни льются рекой. Жадные мы до новых людей, до вестей из мира. Нет для нас большей радости, чем послушать добрую речь или славную музыку… Разве что поиграть в Королей-и-Королев, — прибавил он, подумав. — Или в херлинг. Вот игра, ради которой стоит жить! Говорят, наш народ перенял ее в стародавние времена от самого племени Странников, когда те еще не исчезли с лица земли. Знаешь эту игру?.. Нет? На пальцах ее название можно показать вот так. — Он изобразил нужный знак. — Будто клюшки ударяют по мячу, понятно? Но ты не думай, не такой уж я патриот. Сколько молодых жизней полегло на полях сражений из-за этой самой любви к родине! А только, поверишь ли, рано или поздно место, где ты вырос, начинает звать тебя. И ты все время слышишь его зов — не ушами, но сердцем.
Сианад вздохнул и умолк на минуту.
— Однако в Финварне есть и безбрежные леса, и холмистые луга, открытые, без всяких заборов или стен; там пасутся огромные лоси, чьи ветвистые рога бывают величиной с дерево. Временами стада набредают на развалины древних городов и Башен. А к югу от реки лежат изобильные фермерские земли — мои корни там. Милая Финварна, желанная, далекая сторона. Вернусь ли я к тебе?.. Что это со мной? Ни к чему людям скучать по дому! Тоска — неизлечимая болезнь, зачастую смертельная, она выжимает из тебя все силы. Бабуля моя поговаривала: «Есть два дня, о которых никогда не следует тревожиться, — завтра и вчера».
Иногда налетал шанг; девушка чувствовала его приближение, но в глухих, необитаемых местах бродячая буря бессильна вызвать живые картинки. Пару раз в сумерках Имриен замечала краешком глаза белоснежного коня с витым рогом на лбу — сотканный из лунного луча силуэт цвета слоновой кости на фоне темного леса.
Неуловимое, ускользающее от взгляда существо, одно из тех, что эрт называл куинокко.
Счастливые обладатели сокровищ развлекались тем, что снова и снова изучали бесценное содержимое тайника, отбирая наиболее понравившиеся вещицы, чтобы прихватить их с собой в город. Во время одного из таких вторжений Сианад и Имриен обнаружили третью комнату, маленькую и битком набитую силдроном — ту самую, куда спускался капуцин. И все же покрытые рунами двери до сих пор верно хранили много запутанных загадок. К примеру, как получалось, что драгоценности сами, без постороннего вмешательства каждый день меняли свое местоположение в сокровищнице?
Но самым притягательным среди несметных богатств был, разумеется, корабль-птица. На таком впору плавать одним лишь коронованным особам. Вдосталь налюбовавшись чудесной бригантиной, друзья в благоговейном трепете поднялись по тонким, как паутина, лесенкам и мостикам, чтобы на цыпочках, с замирающим сердцем пройтись по безукоризненно белой палубе. Серебряные мачты, лилейный шелк парусов, блестящие перья на обтекаемых боках лебедя, которые так и хотелось нежно погладить, — все казалось сотворенным из лунного света.
— Лебединая Королева! Представляешь, Имриен, какое наслаждение — летать на такой красавице!
Сианад, задрав голову, смотрел вверх, на реи.
— Вот жалость! Мачты чересчур высокие, в двери нипочем не пройдут. Похоже, ее собирали уже внутри. Теперь, чтобы выкатить бригантину, пришлось бы снимать оснастку, а это работенка для нескольких здоровых силачей.
Однако расстраиваться путники не стали. Причин для радости и размышлений хватало. Однажды эрт спросил у девушки, где та взяла серую рубашку.
— Это ведь настоящий шелк из паутины, а паучье волокно в двенадцать раз прочнее стали, хотя и неизмеримо легче. — Сианад с удовольствием вжился в роль наставника. — Твоя одежка плотнее любой кольчуги и гораздо удобнее. Вот только стоит она… простая семья лет десять могла бы безбедно жить на эти деньги. На Севернессе полным-полно паучьих ферм, да только не очень-то они процветают: насекомые такие ненадежные, а знаешь, сколько волокна требуется, чтобы изготовить один квадратный дюйм шелка?
В сундуке оказался целый склад одежды из чудесной ткани. Эрт долго выбирал подходящий наряд, после чего вдруг воскликнул:
— Да ну его к огням Тафтара! Оденусъ-ка я с иголочки, как подобает!
И Сианад зарылся в кучу разбросанных одеяний, как собака, выкапывающая кость. Когда эрт появился вновь, он был весь в сером с ног до головы: новоявленный щеголь выбрал камзол с прорезями, блузу с длинными рукавами, присборенный жилет, облегающие брюки со шнуровкой на лодыжках и длинный плащ с золотой брошью. На голове красовалась лихо повязанная косынка. А пояс! Настоящее произведение искусства, выполненное из серебристых змеиных чешуек с затейливой гравировкой и роскошной пряжкой. И поверх всего этого Сианад нацепил броню из заостренных металлических пластинок, в которой рисовался до самого полудня, пока жара не стала совершенно невыносимой. Тогда эрт небрежно сбросил панцирь под деревом, словно повзрослевшая цикада, что избавляется от старого хитинового покрова. Из прежней одежды он оставил только привычный капюшон и крепкие ботинки.
Девушка тоже переоделась, запрятав образчик паучьего шелка под плавными складками платья, затянутом на талии при помощи кушака из чеканного золота. В приступе сумасбродства она добавила еще золотые кольца, браслеты, филигранный воротник и венок на волосы.
— Шикарно выглядишь! Это твой металл. Ты молодец, что не выбрала серебро.
Имриен почудилось какое-то смущение в голосе эрта. Сбитая с толку, она повернулась к бронзовому зеркалу и поймала в нем свое отражение. В животе у нее все похолодело. Точеная фигурка изысканной куклы, густые, льющиеся пряди золота до плеч — и омерзительное лицо химеры. Столь дерзкое и вызывающее зрелище привело ее в ужас. Кольца и прочие дорогие побрякушки зазвенели об пол, покатившись прочь. Изящное платье было выброшено, его место занял мешковатый мужской наряд.
Внезапно половинки игральной доски беззвучно сошлись друг с другом. Фигуры вернулись в боевой строй, хотя новых перчаток не появилось. Не желая быть захваченными врасплох и навечно запертыми в сокровищнице, Имриен и Сианад понадежнее заклинили двойные двери.
В воздухе стало очень душно. Южный ветер в мгновение ока затянул небо длинными рядами рваных сизых лохмотьев, тяжелое одеяло из которых нависло так низко над землей, что, казалось, упало бы совсем, если бы не зацепилось за деревья. Сперва косматые тучи разродились несколькими теплыми брызгами, потом всерьез и надолго зарядил ливень. Путники укрылись в пещере с бригантиной-лебедушкой. Беспрестанный гул водопада заглушал здесь шум дождя. Эрт воспользовался вынужденной передышкой, чтобы заняться обучением Имриен. Кроме языка жестов, он изложил ей всемирную историю — так, как зазубрил ее в школе, правда, приукрашенную собственными комментариями.
— Ты ведь ничего не знаешь, так что придется начинать с самых основ. До Первого года, то есть до объединения, племена Эриса постоянно бились друг с другом. Количество кланов множилось, и отдельные сражения со временем переросли в кровопролитные войны. Самыми могущественными противниками стали Эльдарайн, Намарра, Авлантия, Финварна и Севернесс. Риман и Луиндорн тогда еще не имели главного правителя… нет, вру, Луиндорн вообще не был заселен.
