Зов Древних - Локнит Олаф Бьорн (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
Конь надвигался, как гора, и демон в маске с глазами, горящими красными угольями, хохотал низким неслышным смехом. Конан не боялся опасности, он слишком часто оказывался с ней лицом к лицу, чтобы испугаться теперь. Он вынул меч и занял оборонительную позицию.
И тут нечто древнее, дремавшее доселе незаметно в глубинах разума, пробудилось внезапно и, сбросив оковы, вошло в сознание. Конан ощутил, как в нем просыпается дикое и темное начало, властное и лишь отдаленно ощущаемое прежде, звероподобное и неодолимое. Он перестал быть хозяином себе, словно голос крови тысяч и тысяч его предков взял, наконец, верх над тем, что мнит себя хозяином человека,— умом, опыт которого насчитывает жалкие несколько десятков лет.
Преграды рухнули, и в своей душе король почувствовал бездны минувших эпох, из которых поднималась сила, перед коей мчащийся навстречу демон казался слабой тенью. Вместо того чтобы бежать или обороняться, человек сделал шаг вперед и сей же миг почувствовал, как стремительно увеличивается.
Невообразимая фигура мужчины ростом под огненные облака, обнаженного, ярко-медного цвета, прикрытого лишь пятнистой шкурой, с огромным молотом в руках выросла перед черной колесницей. Конан остался там, где и стоял, но этот великан с растрепанной бородой, с косматыми волосами цвета догорающих углей, с тяжеленным каменным молотом в руках — это тоже был он, Конан Киммериец.
Взлетел молот, колесница не успела сбавить ход, и безмерная тяжесть гигантского оружия обрушилась на черного демона. Брызнул в стороны непроглядный мрак, как гнилой нарыв, рванулось к небесам багровое пламя, повалил черный жирный дым, и порождение магии паков пропало, только огненно-медный великан с молотом громоподобно и победно смеялся, уперев в бока руки, бугрившиеся чудовищными мышцами.
Но бой не закончился! Красное зарево исторгло еще одно страшилище. В черной лохматой шерсти, на могучих когтистых лапах, с пастью, разинутой от земли до неба, с красным жадным языком и огромными острыми клыками, которые тоже были черны, — огромный волк спешил из тьмы, и черный хвост его, как у всякого волка, был поджат. Утробное глухое рычание вырывалось из бездонной, как черный колодец во владениях Нергала, пасти хищника. Волк был намного больше великана с молотом, он был крупнее всех возможных тварей и демонов, и одолеть его силой, поглотить, могла только его мать — предначальная тьма.
Но Конан не отступал. И вот медно-красный гигант, которым он только что был, исчез, уступив место иному созданию. Из огненных недр выкатывалось туловище огромного змея. Чешуя его была того же огненно-медного цвета с нестерпимо блестящими золотыми прожилками. Небольшая — так казалось снизу — треугольная голова с раскрытой пастью, в которой трепетал узкий раздвоенный язык, с двумя загнутыми зубами поднялась к самым полыхающим тучам. Хлестнул, как бич, тяжелый хвост, и вот, свиваясь в кольца и катясь медленно вперед, огненная рептилия двинулась на волка.
Тот остановился пораженный. В красных глазах его, преисполненных жаждой убийства, вспыхнуло бешенство незнания. Прежде он убивал змей, но те были небольшими, пусть и ядовитыми. Бессильно извивались и шипели жалобно они под его лапами, а он рвал их на части, прежде чем они успевали пустить в ход свой яд.
Но Юхиббол знал о тварях телесных и бестелесных куда больше, чем маленький народ, загнанный под землю давным-давно, не помнивший ничего, кроме северных лесов, гор и болот.
Змей замер, устремив на волка взгляд бесстрастных немигающих глаз, а потом молниеносно ударил. Раздался жуткий предсмертный вой жертвы, взлетела клочьями шерсть, и вот медные кольца змеиного тела несокрушимыми обручами скрутили нечто черное, бесформенное и недвижное. Царь древнего, дочеловеческого мира выиграл бой.
На миг показалось, что безумная боль, не отпускавшая голову из-за непрерывного низкого рокота и барабанного ритма, боль, которая давила не только на мозг, но и на волю, стала отпускать. Красное зарево как будто побледнело, будто бы исчез нестерпимый жар, и вновь выступили из небытия каменные стены, но тут Великий Канон вытолкнул из своего чрева последнее чудовище, собрав все силы тех, кто его создал и кого он поработил.
То был Демон Глубин, Черный Огонь Смерти, о котором рассказывал Евсевий. Струящаяся жаром человекоподобная фигура с руками-крыльями, лапами гигантского дракона и скрывающимся и меняющимся нечеловеческим ликом-зевом.
Огненный змей сделал все, что мог, и исчез. Конан остался один. Нужен был огонь, но у киммерийца в руках оставался один-единственный факел, которого было явно недостаточно.
«Как же такое могло случиться? — подумал король.— Выходит, Канон направил на меня порождение небытия, Черный Огонь Смерти. Но Канон не может иметь над ним власти. Паки могут знать его, но не в силах им управлять! Да и демон на колеснице, и волк — лишь призраки, и я не устоял перед чарами. Хорошо, что хоть кто-то освободил мой разум от оков, и порождения моего бреда оказались ужаснее призраков Великого Канона. О, Кром! Я вел войну с привидениями при помощи привидений, как трусливый колдун! Довольно! Хватит с него и одного факела!»
Конан подождал, пока видение приблизится и, призвав на голову демона гнев Крома и злобного Имира, что есть силы метнул горящее дерево. Черный Огонь осел и рухнул, как обрушиваются стены зданий при оползне. Гул барабанов и рокот прекратились мгновенно. Жар исчез. Красное пламя, запах серы, плывущие миражи — все сгинуло. Последнее злобное завывание сотрясло пещеры и пропало. Конан стоял на твердом полу пещеры. Впереди в тридцати шагах разгорался костер. Это начинал гореть мох от его упавшего факела. Не раздумывая, король бросился туда: теперь еще не хватало спалить самих себя заживо в пещере! В несколько прыжков Конан добрался до факела, поднял его и поспешно затоптал нарождающееся пламя пожара.
Теперь можно было обернуться. У стены, прислонясь к ней, бледный как мел, стоял Тэн И. Губы кхитайца вздрагивали, по лицу струился пот, он бормотал что-то на своем языке. Таким Тэн И Конан еще не видел. Но кхитаец был в сознании, просто пережитый кошмар не до конца отпустил его.
Сотник Умберто сидел на полу, обхватив голову руками. Голова болела и у Конана, низкие неслышные звуки сделали свое дело. Евсевий стоял, опершись на копье, поданное ему, очевидно, Арминием, и часто дышал, время от времени прикрывая ладонью глаза.
— Это было ослепительно! — повторял он снова и снова.
Арминий стоял рядом, положив тяжелую и грубую мозолистую руку Евсевию на плечо, как отец сыну.
— Ты крепкий парень,— сказал он.— Я и не думал, что книгочеи могут быть солдатами. Правда, ты не умеешь, как следует браниться, но я тебя научу!
У Аврелия, по-видимому, кружилась голова, потому что он опирался рукой о стену, обмениваясь короткими фразами с сидевшим подле него Септимием.
— Как же низок я в своих...— донесся до Конана обрывок разговора.
Один неунывающий Бриан Майлдаф, думалось, не испытал ничего дурного. Однако и его не минула чаша сия.
— Я и не знал, что банши такие красотки! Я думал, это облезлые костлявые старухи с гусиной кожей и признаками тления, — рассуждал он.— Оказывается, они здорово поют, и у них такие крепкие груди, как у наших молодых девчонок! Да и сами они... — Горец мечтательно поглядел в потолок. — Но руки! Это просто лед, а не руки! А какие на них когти! Хорошо, что великий Нуаду поделился со мной своим запасным мечом!
— И ты убивал женщин, подлец? — спросил у него Арминий.
— Нет, разумеется! — возмутился Майлдаф.— Боги тебя упаси подумать и сказать такое! Я всего лишь подстриг им ногти! Ну, а как только ногти оказались в руках Нуаду...
— И что? — продолжал допытываться Арминий.
— Ну, он же колдун, хоть и бог,— пояснил Майлдаф.— Он коснулся их своим огненным мечом, они сгорели и...
— Кто? Эти твои бабенки? — опять не понял Арминий.
— Ни одна из них не успела стать моей,— с достоинством, но не без нотки огорчения ответил Майлдаф.— Не банши сгорели, а их ногти, то есть когти. А как только они сгорели, ведьмы завыли, как голодные псы, и унеслись прочь.
