Охотница Салли или Листик на тропе войны - Дубровный Анатолий Викторович (читать хорошую книгу TXT) 📗
— Что это? Где мы? — удивился Арониус, не раз пользовавшийся теми вратами.
— Орочья степь, мы вышли не у эльфийского леса, как должны были, а в степи. Листик провела, — улыбнулась Рамана. Именно это уловку они вчера с Листиком обсуждали. Теперь прошедший вслед за отрядом вампир-соглядатай никого не обнаружит и будет обшаривать округу, думая, что отряд быстро удаляется в каком-то направлении, вернее, в сторону эльфийского леса, у перехода-то так скоро спрятаться негде, только поспешив в лес к эльфам. А сунуться туда вампиру… Лучше сразу самому себе забить в грудь осиновый кол, не так больно будет.
— Вон смотрите! Орки! — привлекла всеобщее внимание Маара. Хотя вокруг была ровная степь, орков разглядывали, словно отряд стоял на холме.
— Ага, — кивнула Листик, — орки, орда. Судя по всему, это не набег. Раз идёт вся орда — это завоевание. Интересно, зачем им эльфийский лес?
— Поехали, посмотрим, — предложила Милисента, угрожающе добавив: — Узнаем, что они затевают и кто их на это толкнул.
Отряд двинулся вперёд, но впечатление было такое, словно всадники остаются на холме.
— Как такое может быть — мы едем. А с холма никак съехать не можем — орки как на ладони, но при этом они нас не видят, — поинтересовалась Маара у Салли.
— Кто-то из них играет с горизонтом, — кивнула в сторону девушек-драконов охотница. И увидев, что её собеседница не поняла, пояснила: — Что такое мираж знаешь?
— Это когда видишь то, чего нет, — кивнула Маара. Недоверчиво покрутив головой, спросила: — Но как такое может быть? Или ты хочешь сказать, что орков на самом деле нет?
— Они есть, мы же их видим. А мираж, это когда видишь то, что скрывается за горизонтом, но видишь потому, что воздух выполняет роль зеркала, позволяя заглянуть туда. Поняла? Мы орков видим. А они нас нет, — попыталась объяснить Салли.
— Но это же тогда очень далеко! Сколько мы туда ехать будем? За горизонт-то! — поразилась Маара.
— Минут пять, — усмехнулась Рамана, слушавшая этот разговор, и видя, что наёмница не поняла, пояснила: — Нас холм несёт.
Действительно, в лагерь орков въехали минуты через четыре. Это был не военный лагерь, а огромное становище, так как здесь были женщины и дети, но то, что такое количество орков собралось в одном месте, указывало, что это не обычная кочёвка, а именно военный поход. Всадники доехали до центра лагеря, но дальше продвинуться не смогли, там стояла плотная толпа, слушавшая молодого орка, забравшегося на повозку, как на трибуну. Хотя охотники и наёмники подъехали к сгрудившимся оркам почти вплотную, те их будто не замечали, а вот орк-оратор увидел и замолчал на полуслове, словно поперхнулся.
— Ах ты ж старый хрыч! — поприветствовала орка Милисента, Листик за него заступилась:
— Ну почему старый, молодой и красивый! Но то, что хрыч, я с тобой согласна. Самый настоящий хрыч, раз воевать собрался!
— Ага, — кивнула Лиша и поинтересовалась, глядя на орка: — Хрыч, потому что воевать собрался? Да? Те, кто воюет — хрычи? Старые давно воюют, а молодые только начали? А этот красивый орк начнёт воевать и станет некрасивым старым хрычом? Жалко, такой красивый, а станет…
Лиша тяжело вздохнула, жалея орка, который собирался загубить свою красоту, а говоривший парень был красив, даже по эльфийским меркам. Слухи об уродстве орков очень преувеличены, вернее, вообще не соответствуют действительности. Орки чем-то похожи на эльфов, такие же стройные и красивые, только телосложение у них более атлетическое и цвет кожи красноватый. Лица можно назвать — миловидными. Даже небольшие клычки их не портят, скорее наоборот, придают некий шарм. Конечно орки, как и люди, живущие в разных мирах, отличаются племя от племени. Но в целом орки — красивый народ. Бытует мнение, что они дальние родственники эльфов.
Слова девочки словно сняли пелену с глаз орков — те увидели людей. Но почему-то не стали нападать, а подались назад и в стороны, словно для чего-то освобождая место. Листик соскользнула с гилассы и вошла в этот импровизированный круг. В её руках откуда-то взялся большой шаманский бубен. Бубен зазвенел, и Листик маленькими шажками пошла, начиная танец. Пока внимание было приковано к девочке, Милисента погрозила орку кулаком и, тоже спрыгнув с Огонька, легко рассекая толпу, пошла к повозке, где этот орк и стоял. А Листик, словно забыв обо всём, танцевала под какую-то ритмичную, но нежную мелодию. Такое невозможно сыграть на бубне, но девочка это сумела сделать. К мелодии её бубна присоединились, отбивая ритм, бубны шаманов и шаманок, как стоящих у повозки оратора, так и находившихся в толпе. Танец длился недолго, но людям показалось, что прошла вечность, а орки, замерев, стояли, словно каменные изваяния. Листик закончила танец, и музыка смолкла, в наступившей тишине послышался голос возмущённой Милисенты:
— Ты это что, молодой хрыч, удумал? Ты мне что обещал? Увидел, что я занята, и за старое взялся?!
— О великая Анурам! — повалились орчанки на колени, мужчины-орки остались стоять на ногах, но было видно, что им тоже очень хочется это сделать. У охотников и наёмников появилась уверенность, что если Милисента, обратив на мужчин-орков внимание, топнет ногой или просто нахмурит брови, то те тоже преклонят колени. А смущённый орк попытался оправдаться:
— Но, Анурам, орки воинственный народ, а настоящие мужчины должны воевать, вот я и…
— А давай из этого настоящего мужчины сделаем ненастоящего? — предложила тоже пробравшаяся к повозке-трибуне Листик. — Чтоб больше воевать не тянуло. А? Пусть рыбу ловит!
Было видно, что если с Милисентой этот орк ещё попытался бы поспорить, то Листика испугался. А Маара вспомнила, кого ей напоминала Милисента — верховную богиню орков Анурам! Которую орки почитают даже больше, чем своего бога войны, охоты и рыбалки (и как ни странно — торговли) Ырмытыра! У орков нет храмов, у них капища с изображениями богов. Очень искусно, вопреки расхожему мнению, выполненные статуи. И все статуи Анурам были похожи на Милисенту. Похожи и тогда, когда она была с пшеничными волосами, похожи и на нынешнюю — рыжую копию Листика. Были там и статуи Листика, и всегда с бубном, Маара это сейчас вспомнила, увидев рыжую девочку с этим большим атрибутом шаманов! А орк на трибуне пытался спрятаться от наступавшей на него Листика, прикрываясь Милисентой. Маара тихо проговорила, обращаясь к Рамане:
— Только не говорите мне, что тот орк сам Ырымытыр, лично почтивший нас своим появлением! Получается, что Милисента — это… Или они все самозванцы, пользующиеся легковерностью орков!
— Анурам — это и есть Милисента. Верховная богиня орков, — улыбаясь, ответила Рамана.
— А Листик? — спросила наёмница, но Рамана ей не успела ответить, орки пришли в движение, опустившись на колени не перед своими богами. А перед Листиком! Вышедшие вперёд шаманы, шаманки и, судя по навешенному на них оружию, военные вожди стали просить девочку, поведать им волю богов.
— Если я правильно поняла, то вон они их боги, стоят и перепираются, почему бы у них самих и не спросить? — удивилась Маара, Рамана с той же усмешкой ответила:
— Арыамарра — голос богов, только она может говорить от их имени! Она скажет, что делать. А боги… Ну мало что они наговорить могут? Разве они могут что-то толковое посоветовать? Помочь, просьбу там выполнить, они только на это и способны, да и то, только после длительных уговоров.
Листик подняла руку и провозгласила:
— Война отменяется! Расходитесь по своим кочевьям!
— О великая… Милостивая Арыамара, ну хоть чуть-чуть, очень хочется! — могучий орк, стоявший в первых рядах своих соплеменников, произнёс это жалобным голосом, совсем не вязавшимся с грозным видом говорившего.
— Чего хочется? — насупилась Листик, орк вроде стал меньше ростом и тоненьким голосом ответил:
— Повоевать…
— Вот я вас… — начала Листик, грозно нахмурив брови и замолчав, глянула на Милисенту, та кивнула. Орочья Арыамарра, вздохнув, разрешила: — Ну ладно, немного можно. Но только там и тогда, где и когда я разрешу. Желающие собираются вон там. Остальные возвращаются!
