Голос Немого - Кузнецова Дарья Андреевна (мир бесплатных книг .TXT) 📗
Высказанное признание не только не добавило неловкости, но даже как будто сделало меня легче и свободнее. Будто я не несколько слов сказала, а сбросила тяжелый груз.
В гостевой части покоев нас — уже вполне одетых, совершенно успокоенных и чинно держащихся за руки — встретил остывающий завтрак (из-за распоряжений о котором, надо думать, Стьёль и присоединился ко мне с опозданием) и, внезапно, Хала.
И без того не красавец, сейчас Пустая Клетка выглядел совсем уж пугающе: он осунулся, от лица остались, кажется, только большой рот и выпуклые глаза, под которыми от усталости залегли тени. Нечесаные лохмы были небрежно собраны в хвост, простая белая туника заляпана чем-то, подозрительно похожим на кровь. При этом дан лучился самодовольством, и это, в сочетании с его общим видом, настораживало.
— Наконец-то вы! — вместо приветствия ворчливо сообщил он. — Когда вам уже надоест всякую свободную минуту тратить на подобные глупости?!
Мы со Стьёлем весело переглянулись, но комментировать это не стали и уместились напротив гостя на одном ложе: муж — сидя, я — забравшись с ногами и слегка прижавшись к его боку.
— Не ругайся, — попросила я, примериваясь к тарелкам. — Лучше расскажи, что вы придумали? Ты же не просто так выбрался из своей норы, да еще сияющий, как новенький золотой. Ладно, не новенький, но тщательно обслюнявленный и потертый об одежду.
— Придумали, да, — Хала изобразил свою излюбленную омерзительную ухмылку, а потом заявил, подцепив что-то со стола: — Только я вам ничего не скажу, пока остальные не придут.
— Разумно, — похвалила я, и некоторое время мы все сосредоточенно жевали.
Было хорошо и как-то особенно уютно, и тот факт, что мы с мужем не одни, совсем не умалял моего благодушия.
Сложно сказать, почему я так спокойно реагировала на демонстративную таинственность Халы. Кажется, должна была уже известись от любопытства, что же такого удивительного выяснила эта компания, и измучить дана расспросами, не давая ему спокойно поесть (не удивлюсь, если делал он это первый раз за прошедшие несколько дней). Но на меня снизошло потрясающее умиротворение и покой, непреодолимо-непробиваемая уверенность, что все будет хорошо, правильно, как надо, главное только не мешать вещам улечься в стройном порядке.
А только-то и стоило — признаться в любви мужу…
— Мне начинает казаться, что у нас других дел нет, кроме как собираться в гостях у кесаря и с умным видом обсуждать судьбы мира, — с порога заговорил мрачный и недовольный Виго, явившийся из всей компании самым первым. — Только большого кубка с вином не хватает. Доброго утра, сиятельная, я рад, что вы хорошо себя чувствуете.
— Спасибо, — степенно кивнула я. — А кто успел так сильно испортить вам настроение, да еще с утра пораньше?
— Ну кто? Конечно, претцы! — честно признался он. — Крайне утомительные существа. С ними можно общаться только в двух случаях: когда им от тебя что-то очень надо и ты знаешь, что именно, или когда они исключительно, до истерики напуганы. Во всех остальных — это трата огромного количества времени на полную чушь.
— Кстати, странно, Ламилимал к этому не склонен, — раздумчиво проговорила я. — Даже наоборот, порой убийственно прямолинеен.
— Молодой, горячий, — спокойно пояснил Гнутое Колесо. — Я-то с визирями разговариваю, а с ними ржа насквозь проест, пока они в своих словесных кружевах доберутся до сути вопроса.
— А чего они сейчас-то хотели?
— Собственно, сейчас были не они, а он. Один из тех, кто в свое время посадил на Золотой Ковер Ламилимала. Но говорил от лица всех своих соратников. Если вкратце, он дал понять, что они и сами не знают, какой скорпион ужалил шаха в задницу, с чего его понесло драться с нашим правителем и что он вообще задумал. Однако польза от этого разговора все же была: он, кажется, догадался, какой дан меня интересовал, и намекнул, что сможет на него указать.
«Когда он это сделает и можно ли ему верить?» — спросил Стьёль.
— Точного времени не назвал, но волноваться на сей счет не стоит, они честно поделятся информацией и о нашем интересе ему не сообщат: этот дан явно не из числа их доверенных людей или хотя бы хороших знакомых. Может быть, спрашивай я не столь расплывчато и осторожно, он бы дал больше информации, но я решил не рисковать, и он тоже. Перед тем как говорить с нами, они непременно постараются выяснить, зачем нам нужен этот дан. Надеюсь, безуспешно. Они, разумеется, не встанут на его сторону, но, если узнают, что именно этот загадочный тип мутит воду, велик шанс, что нам преподнесут его голову примерно так, как это случилось с бедолагой Бардрабом. А это не лучший вариант, потому что тогда оборвутся многие ниточки и не удастся восстановить всю цепочку событий. Нет никакой гарантии, что он действовал один.
«Откуда такая уверенность?» — убедить альмирца было не так просто.
— Им совсем не хочется воевать, — пожал плечами Виго. — Половина из этой коалиции занимается торговлей, есть крупные землевладельцы, владельцы ювелирных мастерских… В общем, война принесет им только убытки, зато много. Вирата — основной торговый партнер Преты, портить с нами отношения невыгодно.
— А почему вы так уверены, что он именно из Преты? — растерялась я.
— Сиятельный господин не успел поделиться подробностями? — с легкой ехидцей уточнил Виго.
— Не успел, — невозмутимо подтвердила я. И в ожидании остальных Гнутое Колесо принялся просвещать меня относительно пропущенных вчера событий.
Когда собрались все нужные люди, слово взял Авус Красный Кот. Конечно, всем было особенно интересно выслушать Халу, но Пустую Клетку после завтрака разморило, и он тихонько уснул в кресле. Дана решили пока не будить.
Как успели выяснить дознаватели, воздействие на меня действительно оказывал амулет, принесенный Райдом. Моего помощника толком допросить пока не получалось, у него оказалась сломана рука и челюсть в двух местах. На этом месте Авус уважительно покосился на моего мужа, и вопрос, как это получилось, отпал сам собой. Комментировать подобное я не стала: переломы зарастут, не убил — и ладно. Мне кажется, Стьёль имел полное право на такую бурную реакцию.
Впрочем, Красный Кот по-прежнему склонялся к мысли, что Райда использовали втемную. Насколько следователь сумел выяснить при серьезной ограниченности раненого в способах общения, мужчина совершенно не помнил, что с ним случилось и при каких обстоятельствах он получил свои травмы, а когда Авус объяснил, как мой помощник оказался в камере, сначала долго не мог поверить, а потом впал в уныние. Откуда взялся амулет, он также не имел понятия, и вспомнить не помог даже читающий в душах. Необходимость находиться под стражей Райд также воспринял с пониманием и смирением и передавал нам со Стьёлем извинения. В общем, совершенно не походил на преступника. Я в ответ заверила, что извинения приняты, и выразила надежду, что все прояснится как можно скорее.
Путь амулета удалось отследить до городской окраины, и там след потерялся на непримечательном пустыре. Очевидно, дан создавал заготовку в другом месте, а туда принес, зачаровал и, вероятно, передал Райду или какому-то другому сообщнику. Вещица, выполнив свою работу, распалась в пыль, что очень осложнило поиски. Дотошные бойцы седьмой милии собрали остатки амулета, и по их составу, количеству и расположению специалисты предположили, что это был перстень. Но вспомнить, когда украшение появилось на руке Райда, не смог не только сам мужчина, но и его окружение. Включая, к слову, и меня. Учитывая недолговечность чар данов, это должно было случиться не раньше вчерашнего вечера.
Что касается более давних неприятностей, с нападением на Рину, то утешительных новостей у седьмой милии не было. Да, на трупах нападавших нашли остатки каких-то амулетов, но чары Ива и фира-охранника сильно исказили следы, и установить происхождение и наполнение зачарованных вещиц не удалось, даже направление дара — фир или дан их делал — не поняли. По-прежнему оставалось неясным, как злодеи столь быстро выследили женщину, принявшую решение о поездке спонтанно и никому не сообщавшую о своих планах. Напрашивался вариант, что предупредил их все тот же Райд, но здесь возникала еще одна проблема: сделать это знакомыми нам методами так, чтобы не заметила дана, он не мог. По словам все той же Рины, он вообще почти не замолкал всю дорогу, что было очень похоже на моего помощника, а значит — он однозначно не связывался с главарем преступников фирскими методами, для которых требовалось хотя бы несколько минут полной неподвижности и глубокой сосредоточенности.
