Осторожно, женское фэнтези - Шевченко Ирина (список книг txt) 📗
Оливер отшатнулся, закрылся от возможного продолжения левой рукой, а правая у него обвисла, и, кажется, попытки пошевелить ею причиняли боль. Саймон ситуацией не воспользовался. Махнул, подзывая к себе Сполоха, и что-то быстро прошептал тому на ухо. Распорядитель подошел к ректору, сказал несколько слов, выслушал ответ и, выйдя на центр ринга, поднял руки, требуя тишины и внимания.
— Дамы и господа! Я вынужден остановить поединок. Один из участников не может продолжать бой. Но! Я уверен, что в скором времени Последний Дракон все-таки попытается победить Стального Волка! И, судя по тому, что мы сегодня увидели, у него есть все шансы стать нашим новым чемпионом!
Аплодисменты и одобрительные выкрики из зала свидетельствовали о том, что зрители вполне согласны с выводами Сполоха. Ректор покидал ринг практически новой звездой клуба.
Ай да Саймон! Надо же так все рассчитать! Даже если он клясться будет, что не предполагал, чем обернется случайный удар, не поверю.
— Вы были великолепны, — прошептала я Оливеру, не отказав себе в удовольствии повиснуть у него на шее.
— Не льстите. И удержитесь от объятий, пожалуйста. Не скажу, что это неприятно, но… больно. Мы можем уйти прямо сейчас?
Мы вышли из клуба, прошли с десяток ярдов, а дальше портал выбросил нас в маленький ельник неподалеку от моего общежития. Оливер уселся прямо на землю, стащил маску и, зачерпнув пригоршню снега, растер его по лицу. Все это в прямом смысле одной левой.
— Как ваша рука? — я присела на корточки рядом с ним. — Болит? Вам бы к целителям сходить.
— Да уж, теперь придется. Кажется, поврежден хрящ в плечевом сочленении… Что вы так смотрите? Я не целитель, но разбираюсь немного.
— Конечно, — улыбнулась я. Потому что он тоже улыбался, и отнюдь не познания в травматологии вызвали мое удивление, а эта его улыбка.
— Повел себя как зеленый первокурсник. Обычно я так…
— Не поступаете, — продолжила я. — Может быть, зря?
— Может быть, — улыбка стала задумчивой. — А этот Волк и правда отличный боец. Жаль, вы не знаете, кто он.
— А что бы вы сделали, если бы узнали?
— Жестоко отомстил бы, естественно! Я ведь малефик, мстительность и злопамятность — мои главные черты. Пару внеплановых зачетов ему подстроил бы. А если специальность предполагает, и по полигону погонял бы.
— И хвост ему! — рассмеялась я.
— И хвост! — поддержал «мстительный» ректор. — Кстати, хвостатые проклятья имели успех. Студенты ведь именно хвостами называют несданные зачеты? Так вот после той практики…
Неловкое движение, и он прервал рассказ. Улыбку сменила гримаса боли.
— Вам нужно в лечебницу, — напомнила я. — Расскажете после.
— Завтра. После того как у вас закончатся занятия с леди Райс. Как всегда.
Как же упоительно прозвучало это «как всегда»! А когда он взял мою руку, поднял и легонько коснулся губами пальцев, сердце едва не выскочило из груди.
— Спасибо за чудесный вечер, Элизабет.
Чудесный вечер в конце безумного дня. Кто бы мог подумать?
ГЛАВА 20
…Я шла через мрак терминала к светящемуся люку.
Еще немного, и буду дома.
Три комнаты, совмещенный санузел, телевизор, телефон, интернет. Уютный диванчик, плед и свернувшийся в ногах кот.
Вычеркну из жизни события последних недель. Не сразу, но смогу убедить себя в том, что все это было сном.
А быть может, это и есть сон? Академия магии — для той, кто давно уже не верит в чудеса. Подруги, которых у меня нет в реальной жизни. Больница, где я никогда не буду работать. Красавец-мужчина, который никогда не обратил бы внимания на меня настоящую.
Я буду скучать по нему. И по всему остальному тоже.
Но вернуться — это правильно.
Лучше сейчас, пока я не поверила, что все это мое.
Последние шаги, и я склоняюсь над люком. Смотрю на лестницу внизу, на выложенный плиткой пол и расшатанные перила.
Мое — там.
Я понимаю это, но не могу решиться…
Кто-то решает за меня.
— Опять? — спрашивает гневно темнота.
Крышка с грохотом захлопывается. А над закрытым люком стоит она. Элизабет. Глядит на меня сердито… или испуганно? Отступает в сторону, а после делает шаг ко мне. Или я — к ней?
Протягиваю руку, и она тянется навстречу.
Но вместо теплой ладони чувствую гладкое стекло.
Зеркало.
Элси тут нет. Может быть, и меня тоже.
За спиной Элизабет выступает кто-то из темноты: черное пальто, длинные белые волосы…
Оборачиваюсь, но позади меня — никого.
Только непроглядная тьма терминала между мирами, один из которых — мой…
Странный сон.
Разбудил до рассвета и заставил вспомнить о вчерашней встрече с медиумом. Мэйтин отмахнулся от моих опасений, успокоил, но все же хотелось объяснений, и я решила заглянуть к Норвуду и его соседу вечером.
Планы пошли наперекосяк уже с утра.
Придя в учебный корпус, я полчаса простояла под кабинетом наставницы. Не дождавшись ее, пошла на кафедру, где узнала, что у миссис Томсон, работавшей в лечебнице штатной акушеркой, умер отец, и леди Райс на две недели отменила свои занятия на факультете, чтобы подменить коллегу и дать той побыть с семьей в нелегкое для них время.
Пришлось топать в лечебницу, а там опять стоять под кабинетом, потому как леди Пенелопа была занята с пациенткой и ни ключа, ни записки мне в этот раз не оставила. Я даже к Грину отважилась заглянуть, но и того на месте не оказалось. Сидевшая за его столом смутно знакомая мне рыжая девица важным тоном сообщила, что доктор осматривает новоприбывшего пациента, а она ни о каких ключах не знает.
Ничего не оставалось, как снова изображать вокзальную нищенку и надеяться, что наставница появится раньше желчного господина Грина.
Но первым пришел Рысь — в выходной куртке вместо потрепанной каждодневной и с букетом белых хризантем.
— Здравствуй, Элизабет.
— Здравствуй, — я притворилась, будто не удивлена ни его видом, ни торжественным приветствием, и подвинулась, освобождая место на скамейке. — Присаживайся.
— Нет, я… и так долго тебя искал… Вот, — он сунул мне в руки букет. — Прости за вчерашнее.
Вчера столько всего случилось, что, не явись он, такой нарядный и виноватый, я и не вспомнила бы о нашей размолвке.
— И насчет того, что ты меня в историю втянула, — оборотень все-таки присел рядом. — Спасибо.
— За то, что втянула?
— Да. Понимаешь, я хотел летом в полицию на практику пойти, но соискателей много… А вчера с инспектором разговорились, и он сказал, чего, мол, до лета ждать, когда тут такое дело и я уже вроде как участвую… Здорово, да?
— Угу. Просто чудо божье.
— Сердишься еще, — неверно понял мою усмешку Норвуд. — Имеешь право. Но, честно, Элси, я не хотел ничего такого. Прости, если дал тебе надежду, что между нами возможно что-то кроме дружбы, но…
— Рысь! Не мели ерунды! Нет у меня никаких надежд!
— Мне показалось, ты расстроилась вчера, — промямлил он неуверенно. — Из-за Шанны.
— Вот еще! Встречайся с кем хочешь. Или ты решил, что после пары поцелуев я лишилась сна, аппетита и остатков мозгов?
— Я думал…
— Думай лучше о расследовании, — посоветовала я. — В этом направлении у тебя мозги лучше работают.
— Правда? — просиял он. Выражение раскаяния стерлось с его лица довольной улыбкой. — И ты не станешь «вытягивать» меня из истории, как обещала?
— Так ты потому и пришел? — поняла я. — Ну ты и…
— Знаю. Зато ты самая замечательная девушка в мире!
В порыве, даже отдаленно не напоминающем благодарность, оборотень попытался меня обнять и схлопотал по физиономии букетом.
— У нас с тобой точно ничего не получилось бы, — сказала ему, так и не определившись, разозлиться мне или рассмеяться. — Я хочу серьезных отношений. А ты для этого еще маленький.
О том, что собиралась поговорить с ним о Владисе, я вспомнила, когда Норвуд уже дошел до конца коридора и свернул в сторону холла. Тогда же заметила рыжую девицу, стоящую у приоткрытой двери в кабинет Грина. Может, и не с начала, но наш с оборотнем разговор она слышала и ничуть не смутилась, что ее в этом уличили.
