Демон-Инквизитор (СИ) - "one of the qwerty" (бесплатные версии книг .txt) 📗
Выступление закончилось. Оркестр раскланялся. Дирижер повернулся к нам.
И я посмотрел в свое лицо.
Джордан поправил прядь, спавшую на висок. Идеально зачесанные короткие волосы, аккуратный костюм, белоснежное лицо без единого шрама. И все же, наше сходство было поразительным.
– Спасибо, зрители, – поблагодарил Джордан, улыбаясь публике. Но его голос был искаженным, неестественным, он выразил признательность с таким видом, будто…
это ему должны быть благодарны
… он покорный слуга и лишь работал…
он убийца
… и ничего не сделал такого, чтобы получать такие овации…
его желания затрагивают лишь кровь
… я оказался не в силах выдержать этого зрелища. Я отвернулся. Позорно отвел взгляд, боясь посмотреть в лицо неумелого, но жестокого дирижера.
Передо мной снова яйца. Та же пещера. Без входа и без выхода. Размером в один зал. Только я и светящиеся комочки. Чего? Образов, мыслей?.. Или будущего? Это они шевелятся под скорлупой, призывая меня вскрыть их убежище?
Стоило унять дрожь, перед тем как браться за следующее яйцо. Но я решил не откладывать. Видимо, это то, что я должен сделать. Тем более, все, что я увидел, – не более чем бред. Мои шрамы никогда не исчезнут.
Вспомнив, как недавно думал о том, чтобы укоротить волосы, я закрыл глаза.
Неважно.
Ухватившись за горячую скорлупу, я вырвал яйцо из кладки. На этот раз трещина не понадобилась.
Передо мной появился мягкий лесной пейзаж. Листья опадали оранжево-красным дождем, иногда их цвет напоминал по насыщенности кровь. Небо над головой было хорошо видно, чуть в стороне с ветки дерева свисала дощечка, исполнявшая роль качели. А за моей спиной, я знал, находится приют «Арге».
Да, это место было мне известно.
– Рисуй ровнее, вот так, – раздался голос воспитательницы Марии.
Малыш сидел на бревне, держа на коленях кусок светлого дерева. В по-детскому пухлых пальцах был зажат кусок угля, которым ребенок и рисовал.
– Расскажи, – попросил мальчишка, не поднимая головы.
– Прямо сейчас? – рассмеялась воспитательница, а потом вздохнула. – Снова о родителях?
Мальчик только кивнул, вытирая рукавом неправильно нарисованную фигуру и начиная заново.
– Ну слушай… – сказала Мария, поднимая взгляд вверх и глядя в облака. Видно, что ей тяжело давалось исполнение просьбы мальчика, в глазах воспитательницы засела какая-то легкая грусть. – Твой отец, Джордан, был…
Внутри все похолодело. Я развернулся и быстрым шагом пошел прочь. Листва под ногами зашуршала, заглушая слова позади. Уйдя достаточно далеко, я уперся спиной в дерево и закрыл лицо руками.
– Я не хочу это вспоминать… – прошептал я, ни к кому конкретно не обращаясь. Прислушавшись к тишине леса, я продолжил. – Я забыл и я не вспомню.
Деревья ответили мне молчаливым согласием. Но я все еще был среди них.
– Это лишнее. Мне нельзя это все слышать. Я не должен быть в прошлом.
Ветер тихо зашелестел листьями.
– И нельзя меня заставлять вспоминать. Я… должен забыть об этом.
– Их убили, – прошептал лес.
– Что?..
– Их зарезали. Их тела изуродовали.
– Нет…
– Твою мать изнасиловало четверо людей.
– Заткнись! – я закрыл уши ладонями.
Но голос все продолжал. Он звучал не из леса, он звучал в моей голове. Я все-таки помнил рассказ воспитательницы…
– А потом они привязали твоего отца к лошади…
– Я не хочу слышать! Пожалуйста, хватит! – закричал я.
– Они накинули ему петлю на шею, а конец привязали к седлу…
– Пожалуйста…
– Всадник взял твою мать за волосы и заставил бежать вместе с конем.
Я сцепил зубы и зажмурился, изо всех сил зажимая уши. «Нет, не помни об этом, забудь, забудь обо всем, этого не было, ты ничего не слышишь», – говорил я сам себе, пытаясь заглушить голос Марии в голове.
– Когда она не смогла больше бежать, ей пришлось повиснуть на волосах, ее ноги сбивались в кровь, пока твой отец глотал пыль вперемешку с камнями.
– Хватит! Я помню это, перестань! – взмолился я, пытаясь отвлечься, хоть на что-нибудь: на дерево, на небо, но везде я видел лицо Марии.
Она любила рассказывать мне об этом.
– И ты это заслужил…
Она не грустила, когда вспоминала эту историю. Наоборот, ей было весело.
– Потому что ты – мелкий засранец.
Она обожала вспоминать о моих родителях. Потому что…
– Ты мелкий отпрыск, мы все ненавидим тебя.
Мои родители…
– Сучий вампирский сын, – прошипела Мария в самое мое лицо. – И ты снова неправильно нарисовал распятие, ублюдок.
Я упал на землю, утыкаясь в листву. Шепот Марии, ее ядовитый голос звенел в моей голове, и я не мог от него избавиться. Внутри меня все рвало, сердце резало болью и страхом. Я не мог освободиться от этих воспоминаний, я не мог избавиться от чувства безысходного одиночества.
Снова и снова я просил их, этих проклятых людей, рассказывать мне о родителях. И они рассказывали, а я слушал, слушал и хорошенько запоминал, чтобы когда-нибудь отомстить им всем.
– Я ненавижу вас…
Я ревел, хоть и старался сдержать слезы. Я грыз губы, впивался пальцами в лицо, но уже было поздно. Я вспоминал каждый день в приюте, каждую секунду рядом с воспитателями. Я не мог пить кровь, у меня не было клыков, но все знали и помнили, что я ребенок вампиров.
– Ненавижу… умрите… – шептал я, истерично набирая воздух в легкие.
Но я забыл. Стал инквизитором и забыл о том, кто я и что хотел сделать.
Я не вампир...
Я хотел быть инквизитором и защищать людей, чтобы забыть о своем настоящем прошлом. И я закрывал глаза на очевидное. Я пытался не замечать правды.
Я боюсь ненависти.
Так удобно притворяться человеком, когда тебе не надо пить кровь и убивать… так удобно, так удобно…
Хотя меня тошнило от этого.
Я почти не помнил родителей. Но я кристально чисто знал то, как они умерли. И этого хватило, чтобы понять, насколько жестоки люди.
Они монстры.
– Все… – пробормотал я, вытирая лицо. – Я вспомнил. Достаточно.
– Знаешь, – сказала Мария, с задумчивой улыбкой глядя на меня. – Единственное, что нормального было в твоем дерьмовом папеньке… хоть он и умер как жалкая крыса, он старался честно работать. Но… дирижером он был бездарным, ха-ха-ха!
