Ома Дзидай (СИ) - Коробов Андрей (читать книги онлайн без TXT) 📗
Умерев душой, я молила Богов, чтобы тело тоже не пощадили. Хандзо ждал непреклонный безрассудный отказ.
«Дурак!»
Мир вокруг развалился. Слёзы потекли бурными ручейками. Ревя, я убежала глубоко в лес, куда глядели глаза, и мечтала потеряться там безвозвратно. Ничего лучше смерти было уже не придумать. Вроде как…
***
Кадза́ны[1] пробудились. Пожар гнался следом за мной. Я вдыхала его ядовитый дым, распыляясь ненавистью сама.
Я хотела умереть. Но ноги принесли меня к новой жизни. Взгляд зацепил…
Сачико. Шелковистые синие волосы были только у неё. Она собирала поспевшую после дождя красную смородину. Для родителей-пахарей… и Хандзо.
Эта встреча стала судьбоносной. Ей она стоила дыхания. А мне – собрала из осколков мир заново. Мне стыдно признавать, но… к лучшему.
Девочка услышала частый хруст веток под юношескими ступнями. Она перепугалась: в хане встречались волки и существа куда опаснее. Но тогда ей стоило остерегаться именно меня. Я была единственным чудовищем, которое жаждало её крови.
Как только разглядела меня, Сачико поздоровалась. Предложила угоститься ягодами. Обеспокоенно спрашивала, почему плачу.
Но я была слепа и глуха к её словам и действиям.
Запреты под страхом кровавой расправы не сработали бы. Они переждут. А я уеду на год или полтора.
Сачико будет с Хандзо. А я так и останусь в его глазах лишь другом – да и то с натяжкой, раз мы поссорились.
Я это так не оставлю.
Руки сами вцепились в её горло и затрясли, как ивовую ветку, едва мы поравнялись. Девочка не успела и вскричать, не понимая, за что её губят.
Впечатанная в толстый тополиный ствол, она раскраснелась, пытаясь вобрать в себя хоть чуточку воздуха. Гортань вдавливалась в шею, так что её потуги были напрасны. Чистые голубые глазки облепили трещины. Они были на мокром месте и гасли.
Насилие с моей стороны застало Сачико врасплох. Она не шевелилась. Думала, что́ накликает большую беду – сопротивляться или покориться. Может, останови она меня тогда, всё сложилось бы иначе.
Никто и никогда этого не узнает.
Жажда жизни взяла верх. Слабеющие руки потянулись к моим. Слишком поздно. Не успели они коснуться меня, как соскользнули и упали обратно безвольными плетьми.
Тело Сачико слабело. Колени гнулись к земле. Глаза закрывались. Девочка сползала вниз по тополиному стволу. Она должна была узнать кое-что прежде, чем умрёт.
«Хандзо – только мой!» – сказала я злобно, желчно и ядовито, как никогда ранее.
Бедняжка услышала, но испустила дух, не поняв толком, что я имею ввиду.
Пальцы отцепились от шеи. Труп опустился на сырую землю меж корней. Я уселась под соседним и тяжело задышала. Не верилось, что всё-таки сделала это.
Всегда считала, что опыт убийства обойдёт меня стороной: это совсем не по-женски. Если и лишу человека жизни, ещё долго буду корить себя. Ан нет.
Было приятно нарушать запрет, который сама себе выдумала. Восхитительно…
Не думая о последствиях, я упивалась сладостным безумием. Пробило на громкий смех, распугавший всех птиц и зверей вокруг. Они бросились в разные стороны, поспешно покидая насиженные ветви и холмики.
Внезапно я осознала: мне мало достигнутого. Но сколько ни издевайся над трупом, душа покинула тело, а мертвецам плевать.
Сердце подсказало мне, что делать. Мысль пугала до мурашек, но звучала заманчиво. Несмотря на омерзение я подчинилась позыву.
Съешь её. Съешь её. СЪЕШЬ ЕЁ.
По-другому стереть её с лица земли я не могла. Лучик здравого смысла погас необратимо. Пожрать труп в один присест маловероятно и тошнотворно. Казалось бы…
Одержимая резким голодом, я опустилась перед бездыханной Сачико на колени. Скрюченные до дрожи пальцы потянулись к ней.
Труп был раздет быстро. Смородиновые кусты прогнулись под её одеждами. Я также сняла всё с себя, не желая пачкаться.
Голая покойница опустилась в мокрую траву: я бережно перенесла её туда, чтобы не вывалять в сырой земле.
Безжизненные глаза смотрели с холодным осуждением, несколько забавляя. Приступать к людоедству я не спешила. Хотелось прочувствовать мгновение.
Сачико не заслужила быть такой красивой. Она не заслужила внимания Хандзо. Я – да. Мне так хотелось быть ей! Но кто знал, что получится?..
«Хандзо, мы ведь всегда будем вместе?» – спросила я его однажды, подперев ладонью подбородок.
«Конечно, Нагиса. Ты и я вдвоём прошагаем через всю вечность!» – обнадёживающе отозвался он, с закрытыми глазами разлёгшись на татами рядом.
Он не знал, о чём говорит. Я не знала, что спрашиваю.
Эти слова были писаны вилами по воде.
Стеснительно наклонившись к её лицу, я попыталась откусить немного от щеки. Зубы легко оторвали часть, а вкус был таким нежным и изысканным…
Истинное блаженство обняло меня за плечи. Я зажмурила глаза, не веря проводникам чувств.
Объедение.
Желудок наполнялся, но там всегда было ещё место, куда пихать останки. И я питалась дальше, безотрывно. Совсем не осознавая, как с глаз пропала сначала голова, потом – туловище с руками, ноги.
Когда я опомнилась, от Сачико остались только пятна крови на травинках – остальную жадно впитала земля. Сытость клонила в сон...
***
Очнулась я через час где-то. Случившееся позабылось.
Когда я попыталась подняться, кожный покров Урагами Нагисы разорвался. Было непонятно, что происходит. Но вот я оглядела себя…
Перед глазами предстали перепончатые ладони. Раскрылся не рот – раздвинулась пасть. Из легких вылетел не вопль ужаса – вырвался утробный заунывный рёв.
Со всех сторон над головой птицы бросились врассыпную, крича на весь лес. От них воняло ужасом.
Я проснулась в истинном обличии. Чудовищем.
Судорожно поползла к ближайшей луже, чтобы убедиться. Осознанные движения поднимали страх из глубин разума, но кровь не стыла – нагревалась.
Отражение было убийственным. С зубов соскользнул визг, от которого задрожал воздух. В лужу опустилась мутная слюна, растянувшаяся по водной глади гнойно-зелёными разводами.
Нет. Нет… НЕТ!
Я лихорадочно разглядывала себя и ощупывала лапами. Уж не настигла ли меня неведомая божья кара?
Но ничего подобного никогда не приключалось. Мэйнанцы постоянно питались трупами в голодные годы войны. И они оставались людьми!
Что делать, кто я теперь, я не знала. Разгадка пришла неожиданно. Когда я представила себе покойницу, желая раскаяться.
Тело сразу затвердело. Отчаянные попытки выбраться вскоре увенчались успехом. Скорлупа разорвалась, и я упала в лужу.
Грязная и подавленная, поднялась я уже Сачико. Её черты открылись в успокоившейся воде. Наступило самосознание.
В лесной глуши люди не видели меня нагую, но стыдно было так ходить. И прохладно. Надев на себя одеяния синеволосой девушки, я прильнула к тополю поблизости и взглянула на всё с иной стороны.
В голове проносились яркие оборванные воспоминания трупа, подтверждая слова Хандзо. Цепочка событий вновь выстроилась в ровный ряд.
Любовь моя…
***
Я до сих пор осуждаю себя за произошедшее: не придумала ничего лучше, кроме как пойти за любимым...
Найти. Рассказать всё, как есть. Предложить, о чём давно мечтала.
Последствия такого необдуманного поступка могли выйти мне боком, но…
Теперь-то я девочка. Самая настоящая девочка! Наконец-то…
Хандзо сидел в тени той самой ивы. Я окрикнула его, махая рукой – также развязно, как Сачико.
Он был рад видеть меня такой. Куда больше, чем Нагису-мальчика. Но радовался не долго, ведь я, осмелев, с лёту выпалила всё произошедшее.
Кадзитани Хандзо выслушал, но только рассмеялся, похвалил за «богатство воображения» и нежно взял меня за руки, предлагая проводить до деревни.
