За Северным Ветром (СИ) - Мекачима Екатерина (книги онлайн полные .TXT) 📗
Сбыня покачал головой.
- А что тут помнить? – робко спросил он. – Если город стоит цел и невредим? Как же так рухнуло море, что о беде только вы, - Сбыня развел руки, показывая на сидящих за столом людей, - и помните?
- Помним не только мы, - ответил Долибор, муж лет сорока с длинными, темными волосами. – Не все готовы на соборы ходить – боятся. И я их понимаю, - он вздохнул. - Одного моего молодого друга его же родители в Свагобор на лечение отдали. Потому отдали, что он родным стал рассказывать сны. Мой друг не слушал меня, когда я советовал ему не говорить, он надеялся на то, что его родители вспомнят его погибшую сестру. Но его отец и мать решили, что разум сына Мор забрал.
- Может, эта ваша ворожба забвения, о которой вы все тут говорите, - несмело проговорил Сбыня, глядя на жену, – только на вас и действует? Может, это болезнь какая-то, из-за которой вы свои сны как явный мир видите?
Настасья сокрушенно покачала головой.
- Я же говорила, Малуша, - проговорила травница, грустно смотря на сестру. – Это бесполезно.
- Но ведь только Долибор и Вячко свои истории поведали, да и то, кратко, - не сдавалась Малуша. Она с надеждой оглядела собравшихся людей. – Расскажите, пожалуйста, расскажите!
- Хорошо, - покачала головой Забава, молодая девушка с непокрытой головой и русыми волосами. – Впервые такой сон увидела я восемь лет назад, когда мне двенадцать лет было, - говорила Забава. – Проснулась с криком, что вода везде. Мама с бабушкой долго меня успокаивали. Тем же днем, когда шла по улице, я увидела золотого витязя батюшки-царя, и меня вдруг такой ужас обуял, что не передать словами. Еле сдержалась, чтобы не убежать. Затем еще сны видела, страшные и странные. Будто наш защитник Горыч – и не защитник вовсе. Будто он на Солнцеград волну обрушил, - проговорив это, Забава даже покраснела. – Когда я рассказывала свои видения маме и бабушке, они мне не верили, - продолжила девушка со вздохом. - Когда мама заговорила со мной о знахаре, я рассказывать и перестала. Но чем старше я становилась, тем больше открывались мне видения. Я даже вспомнила погибшего отца, - Забава грустно посмотрела на сидевшего напротив нее Горана. – Я встретила Горана, когда заметила, как он быстро идет прочь от золотого витязя. Смешно, конечно, вдруг человек просто спешит, - пожала плечами девушка и сварогин ей улыбнулся. – Но я набралась смелости и заговорила. Оказалось, верно подсказало мне сердце. Так я сюда и попала, - Забава посмотрела на Сбыню. – Я знаю, что вы не верите своей жене, - девушка нахмурилась, опустила взгляд. - Нам никто не верит.
Рассказали свои истории и супруги Жизномир с Нежаной, они оба помнили своих погибших на празднике детей. Но и они не знали, как так получилось, что все трагедию забыли, и как Солнцеград остался цел.
После собора видящих сны Сбыня долго молчал, идя вслед за Малушей к дому. Он думал, что столичные острова постигла страшная хворь, которая делает их жителей безумными: как же люди могут всерьез толковать о разрушенной столице, которая стоит целая и невредимая на протяжении всей его жизни? Да что там, на протяжении жизни - со времен Золотого Века! Сбыня устало вздохнул и посмотрел на Малушу, которая шла немного впереди: во что бы то ни стало, но он отведет ее к врачевателю-волхву.
Глава 13. Дорога
Стола мягкая зима. Легкие снежинки кружились в сизом воздухе утренних сумерек. Гоенег долго смотрел вслед уезжающим оленям, болело его сердце о дочери. Какое же испытание уготовили Боги его премудрой Василисе?
Ворожба духа воды далась Василисе нелегко, и только через седмицу после того, как Василиса освободила водяного, странники отправились в путь. К этому времени столичные купцы покинули Волыньку, и олений поезд мог уехать незамеченным.
Перед тем, как отправиться в путь, Веслав обратился к кочевнику-оленеводу Лютогосту, который вместе со своей семьей остановился на зимовье недалеко от Волыньки. Лютогост содержал редких и дорогих белых оленей, которые намного крупнее, крепче и выносливее своих серых сородичей. Царевич предложил Лютогосту драгоценные камни, которые некогда украшали царское платье Веслава. Хмурый оленевод не стал интересоваться, откуда у сына рыбака такие богатства. Лютогост взял драгоценности и дал Веславу шестерых оленей в упряжках и трое удлиненных ездовых саней, на которых могли поместиться шесть человек и их поклажа. С собой взяли и мечи, и охотничьи стрелы с луками.
Заяц, который решил, что торговать ему наскучило, за место себя оставил работницу Катю, а неравнодушной к нему Фросье наказал за девкой приглядывать. Фросья согласилась, только попросила Мухому быстрее возвращаться. Зайцу от ее слов неловко сделалось, и он клятвенно заверил Фросью, что обязательно вернется.
Яромир пытался уговорить Яру остаться дома, но она была непреклонна. «Коли Боги не послали нам детей, коли нет у меня нужды дома оставаться, с тобой странствовать буду, - говорила она. - Если же в дороге смерть нас настигнет, то вместе умрем, как и подобает любящим душам»
Водяной рассказывал, что Индрик живет в Фавор-горе, самой высокой горе восточной части Великой Гряды Рифейских Гор, отделяющих северную Сваргорею от остального мира. Горы Рифея от Волыньки далеко, без остановок не добраться. Поэтому путь проложили через крохотную деревню Миронь, где можно запасы пополнить и отдохнуть. Затем надо было спуститься в ближайшее к горам поселение Горянка. А оттуда, через хутор Южный, отправиться в таинственные земли, прилегающие к горной гряде. В крупные поселения и большие княжества решили не заезжать, как и наказала путникам Лада. Путь держать оленьими тропами, дальше от Великой Дороги Южного Передела, как еще называли Рифейские горы.
Водяного Василиса в короб посадила и наказала нести Веславу, чтобы жители деревни духа воды не заметили. Путники не сказали деревенским о том, куда они уходят. Рассказали только, что отправляются искать хорсгора – священного оленя, чтобы привести его оберегом к перуновой охоте. Жители Волыньки желали им удачи, и только маленький Агнешка будто не поверил. Сын рыбака Тихона подошел к своей любимой Василисе и на прощание дал ей березовый оберег.
Белозер простился с Веславом дома, а Гоенег провожал Василису до хутора Лютогоста, где ждали подготовленные оленеводом к путешествию сани: три пары запряженных белых оленей и поезд из трех удлинённых гружёных нарт. На сани поставили огнивицы с Небесным Огнем, который не мерк ни ночью ни днем и был безопасен для дерева. Огонь-Сварожич силу нечистую от пути отводил и тепло странникам дарил.
Отец крепко обнял дочку на прощание и благословил своим Словом. А потом долго стоял, смотря на пустую дорогу, по которой уехали сани. Увидит ли он Василису вновь?
Олени везли путников по охотничьей тропе, которая уводила вглубь южной тайги. Тайги более теплой и не такой дремучей, как ее северный оплот. В южном лесу было много людских троп и дорог, соединяющих княжества и деревни, и не так много обитателей чащоб, мавок и русалок, как в самой чаще севера. Путь, хоть и предстоял долгий, но, надеялись путники, будет не очень опасным.
Василиса, которая лучше всех знала местные леса, погоняла оленей. С ней менялся Витенег, ведь за десять лет он стал неплохим охотником и мог ориентироваться в лесу, да и за плечами у него большой опыт в странствиях.
Когда сани отъехали далеко от деревни, водяной вылез из своего короба. Дух воды, сидя на коленях у царевича Веслава, с любопытством смотрел на окружающий мир.
Через некоторое время выглянуло холодное зимнее солнце, и пушистый снег, который лежал на ветвях деревьев, легонько замерцал. Иногда взлетали с веток испуганные шумом саней птицы. Несколько раз встречались любопытные лисицы, которые, сопровождая поезд на почтительном расстоянии, то появлялись среди деревьев, то скрывались из виду.
Лес был высокий и просторный, и упряжка свободно ехала по тропе меж вековых сосен.
