Маша Орлова. Тетралогия (СИ) - Чурсина Мария Александровна (лучшие бесплатные книги TXT, FB2) 📗
– Да? – скучно отозвался Миф в трубке.
– Сабрина пропала! – закричала Маша, ни капли не сдерживая своё отчаяние. Ей показался оскорбительным его надменный тон.
– Кто? Маша, это ты? Где ты? Объясни всё толком.
Маша принялась говорить. Она говорила долго, сбиваясь, путаясь, начиная сначала, а Миф слушал, не перебивал, изредка вполголоса отдавал приказы – в сторону, и не отключался.
– Я сейчас буду, ты где? Возле двери? Не заходи туда больше, слышишь? Зайдёшь – голову откручу и повешу перед кафедрой, – шутливо попытался подбодрить её Миф и тут же в сторону заявлял: – Да не знал я, что там всё так запущенно. Вы мне сами список безопасных объектов подсовывали.
Он был с ней на связи до того самого момента, когда две служебные машины подъехали к роще. Из первой выскочил Миф, отводя телефон от уха. Машу он увидел сразу.
– Жива? Как ты? Дорогу сможешь показать?
Маша, которая всё это время расхаживала между деревьев, почувствовала себя опустошённой. Она вдруг заметила, что почти стемнело, что накрапывает дождь, и Миф изрядно нервничает, хотя и пытается это скрыть.
– Который час? – только и смогла выдавить Маша.
Миф мельком глянул на запястье.
– Почти десять.
– Не может быть.
Трое мужчин в форме Центра, которые приехали вместе с Мифом, принялись за дело: для начала они огородили небольшую площадку перед входом в больницу. Теперь там трепетали бело‑красные ленты и мигали маячки‑обереги. Маша тяжело сглотнула, глядя на всё это.
– Потому что мы приехали сюда в пять, и пробыли там от силы час.
Миф посмотрел на неё с жалостью, помял в пальцах хлястик форменной куртки.
– Маша, давай ты успокоишься, а потом расскажешь мне всё, да? Отведите её в машину.
Её подхватили под руку. Маша слышала, как Миф что‑то выговаривал на повышенных тонах, скрипели петли дверей, но все звуки быстро отдалились, ушли на задний план.
В надвигающихся сумерках больница как будто выросла и чёрными провалами окон на верхних этажах неодобрительно поглядывала на суетящихся внизу людей. Женщина в белом халате поверх формы, которая и увела Машу от дверей, сунула ей в руку горячий чай в крышечке от термоса.
– Выпей. Нужно прийти в себя, без твоей помощи они не справятся.
Маша подумала, она шутит – сотрудница Ценра слабо улыбнулась, наверное, желая её приободрить.
– Чем быстрее мы её найдём, тем лучше. Ну, ты и сама понимаешь.
Она пошла к остальным, скинув халат на капот машины, и Маша осталась одна в прохладном вечере. В траве звенели сверчки, но ещё секунда, и зашуршал по листве дождь. Маша, обжигаясь, допила чай и выбралась из салона автомобиля. Каждая секунда была тяжёлая и блестящая, как ртутный шарик, каждую секунду Сабрина плутала по тёмной больнице одна, и мысль эта была невыносима.
Глубоко в груди всё ещё жила дрожь, но в ногах её уже не было. Дождь обжигал обгоревшие плечи, а под тонкой майкой кожа пошла мурашками от прохлады.
– Там была комната, вся изрисованная какими‑то надписями, – сказала Маша, подойдя к Мифу сзади.
Он стоял, глядя в раззявленный дверной проём, чуть вздрогнул и обернулся, когда Маша заговорила.
– Да? Сейчас пойдём с тобой.
Маше очень хотелось спросить, что будет дальше, почему так развернулась аномалия, смогут ли они найти Сабрину – Миф же всё знает, он должен знать! Хотелось закрыть глаза, и когда откроешь – чтобы всё стало хорошо. Но она молчала.
Вскоре вернулись оперативники.
– Маячки поставили по холлу первого этажа, там пусто. Никаких волнений не нашли, – сказал молодой парень, по виду, едва ли старше пятикурсника.
– Ладно, – вздохнул Миф, как показалось Маше, разочарованно, – вы же не собирались идти на второй этаж? Они не собирались. Шахту лифта проверьте ещё. Ну давай, показывай свою комнату.
Он жестом приказал Маше следовать за собой.
В галерее у колонн мигали алые лампочки. Маша оборачивалась через каждый шаг, и хоть Миф нёс большой полицейский фонарь, темнота по углам всё равно сгущалась уродливая и синяя, как пролитые чернила.
Маша тайком вытащила кольцо из кармана, подняла его на вытянутой руке за спиной Мифа. Кольцо чуть дрогнуло, покачнулось.
– Вы хоть проверяли местность, прежде чем дальше лезть? – спросил Миф, оборачиваясь. Маша быстро подхватила кольцо, но он заметил. – Что это у тебя за методы из каменного века?
– Это… нас учили, – смутилась Маша. – Мы всё так проверяли.
– Теперь ясно, – сумрачно отозвался Миф. – Почему у вас ни демона не выходит.
Так было заведено. Любой задушевный разговор преподавателей рано или поздно сводился к тому, что наука давно шагнула вперёд, а в институте нет денег на новые приборы. На это постоянно указывали, и замученный жизнью ректор усыхал, почуяв подобные заявления, пытался сбежать подальше. Это ещё ничего, а вот стоило преподавателям института столкнуться с научными сотрудниками Центра, тут начиналось выяснение отношений и горестные вздохи: «И это у вас есть? А наши курсанты до сих пор в картонном домике на стационаре живут» – «Ничего, крепче станут».
Маша ускорила шаг, чтобы поравняться с преподавателем, и осторожно взяла его за руку. Миф не отстранился, но и пальцы не сжал. Хрипловато попросил:
– Не бойся. – Кашлянул, отвернулся.
Они прошли не меньше четырех поворотов, прежде чем снова заговорили.
– Вообще‑то ребята никакой активности тут не нашли. Но если твоя Сабрина просто так заблудилась в этих катакомбах, тоже ничего хорошего. Недосмотрит ещё и провалится куда‑нибудь. – Он заметил смятение на лице Маши, мягко высвободил руку и коснулся её плеча. – Не бойся. Всё будет хорошо. Я ведь тоже заинтересован, чтобы с ней всё было хорошо.
Маша замерла у следующего разветвления пытаясь вспомнить, куда повернуть. Тёмные потеки у потолка, раскрошившийся кирпич у косяка – кажется, здесь. Снова комната с пустым бассейном. Она почувствовала, как сбивается дыхание. Хотелось достать кольцо из кармана, проверить, хоть и без того она ощущала, как давит закутанный в паутину потолок. Миф, впрочем, вёл себя спокойно, осматривал тёмные углы.
– Здесь вон туда, – указала она на двёрной проём.
Там свет фонаря стал как будто тусклее, он уходил вперёд на пару шагов, и Маше то и дело хотелось выставить перед собой руки, чтобы не уткнуться в стену. К своему удивлению она узнавала ободранные стены, сбитый косяк – до него дотронулась Сабрина, когда вела её сюда. Просто скользнула рукой.
– Объясни мне ещё раз, почему ты решила, что перед тобой – аномалия? – сквозь сжатые зубы поинтересовался Миф. – Ну, кроме того, что ты почувствовала какую‑то потустороннюю жуть.
Маша устала объяснять, уже не находилось слов, но она послушно пожала плечами.
– Я знаю Сабрину, она бы никогда так себя не повела. Да и вообще, вот когда я убегала, почему она не побежала следом?
– Пошутила?
– Это какая‑то дурацкая шутка, – пробормотала Маша в сторону. – Нет, она не могла. Она бы вышла уже, я знаю. Зачем ей всё это устраивать, бить приборы, ну зачем?
– Ясно.
Маша сама себе боялась признаться, что теперь ни в чём не уверена. Потому что нельзя описать словами ледяной ужас, который окатил её. «Возьми меня с собой». Она не могла ошибиться, не могла, не могла.
– Здесь? – спросил Миф, освещая очередной поворот.
– Да.
До комнаты оставалось не больше десятка шагов, когда Миф остановился. Он поводил фонарём, как будто искал тайнопись на стенах, оглянулся. Маша жалась к нему, потому что уже давно ощущала чужое враждебное присутствие за спиной. Светила туда – и не видела ничего, кроме облупившейся краски и комков паутины.
– Здесь? – спросил он снова, заставив Машу вздрогнуть.
– Да. Комната справа.
Миф преодолел оставшееся пространство парой прыжком. Маша едва успела за ним, но не могла не успеть – оставаться одной в темноте было страшно до ледяных муравьёв по коже.
Он взялся за косяк, осветил комнату, и бледное в искусственном свете лицо вдруг сделалось жестоким.
