Карты судьбы - Колесова Наталья Валенидовна (читать хорошую книгу .txt) 📗
Верда обычно шла и ночью, когда не мешают пылящие повозки и дневная жара, а огромные южные звезды хорошо освещают дорогу. Но, решив пощадить своего нежданного спутника, сегодня остановилась, едва стемнело. Усевшись на берегу ручья, они опустили в воду гудевшие ноги. Молча съели скудный ужин.
– Я делюсь с тобой, пока мне есть чем делиться, – сказала Верда, завязывая сумку. – Но ты здоровый мужчина, тебе, верно, нужно много еды…
Он глянул исподлобья – что, наконец смирилась с их странным союзом? Верда этого еще сама не знала.
– Голодным я не останусь, – отозвался он.
Верда начала укладываться, привычно уминая сено в маленьком стожке. Вскинув глаза, увидела, что ее «раб» стоит перед ней с хмуро-озабоченным видом.
– Я должен ублажать тебя? – спросил напрямик.
Она сначала не поняла, а потом рассмеялась, тряся головой:
– Нет-нет, конечно, нет!
Он выдохнул с таким облегчением, что Верду это даже задело:
– Хорошо, а то ты мне совсем не по вкусу!
«Взаимно», – подумала Верда, надвигая на лицо капюшон. Одним из главных требований была ее неприметность…
Как засыпала, так и просыпалась она сразу – просто закрывала и открывала глаза. В воздухе витал аромат жареного мяса, и ее живот отозвался голодной судорогой. «Раб» сидел на корточках у костра, сосредоточенно поворачивая насаженную на палку тушку кролика.
– Иди завтракать! – сказал, не оборачиваясь.
– Как ты его поймал? – Верда присела рядом, скрестив ноги. «Раб» хмыкнул.
– Стащил из охотничьих силков.
Она взглянула озабоченно: получалось, что теперь она отвечает за его поступки. Но как Верда могла его контролировать? Будет ли он действительно повиноваться ей? Старшие и мудрые говорили, что не следует оказывать помощь, если ее не просят. И не следует отказываться, если ее предлагают. Она нарушила первое правило и теперь собиралась нарушить второе. Хотя… До сих пор ей удавалось избегать неприятностей – благодаря осторожности и Защите, – но будет ли так всегда? Не окажутся ли однажды его сила и умение поистине неоценимы? Хотя он не испытывал к ней ни благодарности, ни приязни, его Верда не опасалась: в дни беззакония старые обычаи приобрели неожиданную силу, подчиняя и тех, кто в иное время лишь посмеялся бы над ними…
Монахиня ела так же неторопливо и экономно, как двигалась. Глядя на нее, он тоже умерил свой аппетит – кажется, у хозяйки действительно нет денег, и все заботы о пропитании лягут на него.
Откидывая со лба жесткие от пыли волосы, Верда наблюдала, как он привычно уничтожает следы ночлега. Навык солдата – или разбойника?
Пока Верда шла в одиночку, она была одной из многих паломников и странников, движущихся в столицу. Но монахиня, сопровождаемая воином…
Выпрямившись, он хмуро встретил ее взгляд – она могла колебаться, у него просто не было другого выбора.
– Как тебя зовут? – спросила она.
Он помедлил, не желая отдавать то единственное, что у него еще оставалось.
– Кай.
– Я Верда. Пошли… Кай, – сказала она, отворачиваясь и легко вздыхая. Что ж, решение принято, и только будущее покажет, было ли оно верным.
– Тебе обязательно туда идти?
Кай вглядывался в шумящую на площади ярмарку.
– Нужно купить тебе хоть какую-то одежду… и еще по мелочи. Но если не хочешь встретить знакомых, подожди меня здесь.
Знакомых! Он скривил губы. Да уж, его прекрасно знает вся округа! То-то смеху будет – Полковник, стреноженный монашкой! Никто не упустит случая повеселиться! Верда смотрела со спокойным пониманием, что заставило его решиться – рано или поздно все равно придется пройти через это.
– Идем вместе.
Он шел за ней, глядя в землю; не поднимал глаз, когда хозяйка торговалась со старьевщиком, покупая ему плащ. Его он накинул, едва Верда вошла в лавку. Накинул, надвинул капюшон; присев у стены, следил за ногами снующих мимо прохожих. Конечно, зря он явился сюда. Совсем недавно везли его в железной клетке через это село (как и через десятки других) – для увеселения и устрашения. Если уж поймали самого Полковника Кая, значит, крепнет закон и порядок…
Не прошло и нескольких минут, как перед ним остановилась пара ног. Чуть поодаль – несколько других. Кай поднял голову, поглядел и начал вставать.
– Ага! – сказал широкобородый мужик, уперев кулаки в бока. – Полковник Кай! Живой, значит? А говорят, всех твоих дружков вздернули на осинах по тракту!
– Ишь ты, – сказал Кай равнодушно.
– А тебя, говорят, взяла какая-то монашка? Видать, немало тебе пришлось потрудиться ночью, чтобы она не передумала, а? Говорят, ты теперь должен ей ноги мыть и воду пить всю свою оставшуюся паршивую жизнь?
– Много чего говорят, – согласился Кай.
– А еще говорят, что при тебе теперь ни меча, ни ножа, и мы, с позволения твоей хозяйки, можем чуток повеселиться?
Взгляд Кая двигался по быстро окружавшим их зевакам: как же, законная игрушка для добропорядочных граждан! Бородатый помахал мечом перед лицом Полковника.
– Если мы немножко пустим кровь, тебе это пойдет на пользу, а?
Легкий взмах крест-накрест рассек кожу на голой груди Кая. Толпа радостно ахнула, Кай зашипел…
Верда, вышедшая из лавки, оцепенела: возбужденно ворча, щетинясь ножами и чем под руку попало, толпа подступала к прижимавшемуся к стене Каю. Его бородатый пленник хрипел, вцепившись в руку, жестким хватом захлестнувшую ему горло. В правой руке Кая был меч.
– Ну, кто следующий в очередь повеселиться? – услышала Верда его язвительный голос. – Кто еще хочет пустить мне кровь?
Весельчаков что-то не находилось. Верда всплеснула руками, выпустив драгоценного почтового голубя.
– Кай, брось его! Кай!
Спрыгнув с высокого крыльца, монахиня поспешно и безбоязненно отводила с пути оружие.
– Пустите меня… пустите… он мой.
Остановилась перед ощерившимся Каем.
– Кай?!
Он мотнул головой, не спуская глаз с толпящихся за ее спиной людей, но все же опустил руку. Пленник повалился на колени, схватившись за горло и судорожно вздыхая.
– Что здесь происходит? С дороги!
Люди заоглядывались, расступаясь – сквозь толпу пробирались солдаты порядка. Верда выпалила прежде, чем кто успел и слово молвить:
– Прошу правосудия и защиты! Они напали на моего раба!
Офицер смотрел за ее спину, и на его озабоченном лице проступала усмешка.
– Вот это – раб? Полковник Кай? Кто тут на кого напал? Смотри, как он отделал беднягу!
– Он мой раб, – твердила Верда, – никто не имеет права причинять ему вред!
– Это ты следи, чтобы твой раб никому ничего не повредил, монашка! Ты что, не знаешь, кто он такой?
– Мой раб. Сейчас он – мой раб.
– Самоубийца, – буркнул офицер. – Эй, брось меч, Полковник!
– Они не имеют права отбирать меч! – крикнул Кай. Обернувшаяся Верда толкнула его в учащенно дышащую, липкую от крови грудь – Кай попятился. Сверкнул на нее глазами. – Скажи им!
Не попросил – приказал едва ли тоном пониже. Вздохнув, Верда произнесла рассудительно:
– Он прав. Он был без оружия, но справился с нападавшим и отобрал меч. Меч – его по праву.
– Рабы не носят оружия.
– А если его хозяину потребуется защита?
– Гм… – произнес офицер, веселея. – Тебе, я смотрю, повезло, Полковник! Меч остается у него! В другой раз не будете задирать чужих рабов! Расходитесь, нечего глазеть!
– Спасибо, офицер. Пошли.
– Монахиня… погоди-ка.
Стоявший за Вердой Кай почувствовал, как напряглась ее спина.
– Идешь в столицу на праздник?
– Да, офицер.
– Наверное, на суд к королю?
– И это правда, офицер.
– И что ты собираешься просить? Денег? Земель для своей церкви? – с ленивой усмешкой спросил офицер. Но во взгляде, цепко изучающем одежду Верды, ее скрытое тенью волос лицо, усмешки не было, и Кай насторожился.
– Правосудия, – тихо сказала Верда. – Мы можем идти?
Некоторое время офицер не сводил внимательных глаз с ее лица. Потом, внезапно потеряв интерес, отвернулся.
