Игра начинается - Андерсон Кевин Джей (библиотека электронных книг txt) 📗
– Мы собираем данные, – сказала Майер, повысив голос. – Наступит день, и мы узнаем правду о загадочных Правилах Теории Вероятностей. Тогда весь мир будет у нас в руках.
* * *
Майер стояла, подперев руками бока и разминая их своими длинными пальцами.
– Не будете ли вы так любезны сообщить, зачем вам понадобилось видеть профессора Верна и профессора Франкенштейна? Вы же знаете, они очень заняты.
Пэйнар повернул к ней ничего не выражающее лицо:
– Я предпочитаю объяснить это им самим. Майер была ужасно расстроена реакцией экскурсантов и их поведением во время демонстрации достопримечательностей.
– Вы должны выказывать нашим гениям должное уважение! У нас есть все основания подозревать, что один из ТЕХ, по имени Скотт, напрямую манипулирует обоими профессорами. Они очень важные фигуры. Они важны для нас и для всей Игры. Им некогда заниматься вашими глупостями…
– Нам, Майер, ваши гении нужны не для глупостей, – решил вмешаться Вейлрет. Ему показалось, что собеседница как будто чего-то пугается, когда начинает говорить о Верне и Франкенштейне. – Правда. – Вейлрет сделал попытку улыбнуться ей. Похоже, она не знала, как на это отреагировать.
Майер повернулась и вышла из здания. Им ничего не оставалось делать, как последовать за ней.
Вдруг она остановилась и тихо заговорила:
– Раз вам не нравятся те места, которые я показываю, значит, я не такой уж хороший гид. – Она напустила на себя чопорный вид. – У меня есть более важные дела, чем развлекать вас. Если вы не сможете самостоятельно вернуться в отведенную вам комнату, обратитесь за помощью через любое переговорное устройство.
Она быстро зашагала прочь и свернула за угол прежде, чем Вейлрет успел что-либо сказать.
– Очень на них похоже, – заключил Пэйнар. Вейлрет нахмурился, сбитый с толку:
– Думаю, она просто не привыкла к тому, что их хваленые изобретения не вызывают должного восхищения. Возможности ситналтанской техники действительно потрясают, особенно тех, кто не способен пользоваться магией – меня в том числе. Но когда мы задаем ей вопросы, она сразу теряется. По-моему, она нас опасается.
– Как школяр, который тараторит зазубренный урок и боится, что кто-то его собьет. Будем надеяться, что с профессорами нам повезет больше.
Вейлрет и Пэйнар стояли как громом пораженные среди хаоса, царящего в лаборатории Франкенштейна и Верна. Повсюду валялись полуразобранные механизмы, полусобранные приборы или просто куски арматуры, и все это сдабривалось запахом масла. Уравнения змеились по всем стенам, вылезая даже на кирпичи – досок явно оказалось недостаточно.
Профессор Франкенштейн низко склонился над столом, освещаемым яркой газовой лампой, и что-то препарировал. Около него лежала огромная раскрытая книга, где он тщательно делал пометки. Со своего места Вейлрет смог рассмотреть детальные зарисовки частей тела и коричневые пятна засохшей крови на бумаге.
Профессор Верн сидел на табуретке вдали от рабочего стола, покуривая трубку и устремив взгляд в пространство. Вокруг его бороды витали клубы серого табачного дыма, придавая изобретателю какой-то зыбкий вид. Верн повертел большими пальцами, уставившись на вошедших. Затем в некотором удивлении поднялся:
– Добро пожаловать, путешественники! Простите меня, я задумался.
Франкенштейн ненадолго оторвался от своего занятия, взглянул на пришельцев и снова вернулся к скальпелям и пилам.
Глаза Верна загорелись:
– У вас есть новости о шаре? Вейлрету стало неловко:
– Мы пришли посмотреть, как вы делаете одно за другим важные изобретения. Верн развел руками:
– Ну, как видите, мы с Виктором неплохо сработались. Можно сказать, друг друга дополняем.
Мы создаем машины, имитирующие деятельность живых существ. Причем он разбирается с принципами их, так сказать, устройства, а я создаю аппаратуру, основывающуюся на тех же самых принципах.
Верн поскреб бороду, потом положил курительную трубку на наклонную поверхность рабочего стола. Трубка покатилась, и Верн попытался поймать ее, но вместо желаемого предмета в руке у него осталась лишь пригоршня пепла. Профессор растерянно уставился на свою измазанную ладонь, потом снова уложил трубку на стол, на этот раз с величайшей осторожностью.
– Виктор, завтра напомни мне, чтобы я изобрел подставку для трубки.
Франкенштейн отозвался, не поднимая головы:
– Жюль, она у нас уже есть. Мы будем представлять ее на следующем собрании Патентного Бюро.
Верн был явно доволен собой:
– А ее уже пустили в массовое производство? Франкенштейн отрицательно мотнул головой:
– Нет, она же не является продуктом первой необходимости.
– Жаль. – Верн вздохнул. – Как вы понимаете, у нас на фабриках выпускается огромное количество товаров на основе последних изобретений и усовершенствований. Некоторые из них – результат наших с Виктором блестящих идей. Однако нас не всегда оценивают по достоинству. – Профессор принял застенчивый вид.
– Иногда у меня появляются идеи во время сна – кто-то, быть может ТОТ, то есть Скотт, приходит ко мне во сне и подкидывает их. Когда я просыпаюсь, его образ все еще стоит у меня перед глазами – он очень молод, рыж, и у него есть ВЕСНУШКИ, о Максвелл! Разве это слыхано, чтобы у ТОГО были веснушки!
Верн покачал головой:
– Хотя идеи у него неплохие, стоящие. Именно Скотт подал идею создания аэростата, на котором сейчас летят ваши друзья, и объяснил, как раздобыть газ легче воздуха, чтобы наполнить герметичную оболочку. Мы берем два электрода и опускаем в ванну с морской водой. В воде электрический заряд расщепляется на мельчайшие частицы, представляющие собой два вида газа, которые…
Он остановился, когда заметил, что Пэйнар ерзает, теряя последнее терпение.
– Да, кажется, я заговорился, не так ли?
– Я хотел бы предложить вам трудную задачу, будем считать, для испытания ваших талантов.
– Список наших изобретений говорит сам за себя, – отозвался Франкенштейн. – Мы не заинтересованы в испытаниях.
Верн поднял бровь:
– Минутку, Виктор. – Старый профессор повернулся к Пэйнару:
– А что именно вы хотите нам предложить?.
Пэйнар уставился на него пустыми глазницами:
– Я хочу, чтобы вы сделали мне новые глаза. Франкенштейн оторвался от своего занятия;
Верн вытащил трубку изо рта.
Пэйнар продолжал:
– Когда я взглянул на Призраков, РЕАЛЬНОСТЬ их существования выжгла мне глаза. Если меня так и будут водить за руку, как ребенка, я не смогу ничем помочь спасению Игроземья. Ради будущего нашего мира вы должны мне посодействовать.
– Это невозможно, – ответил Франкенштейн. – Глаз – сложнейший орган, напрямую связанный с мозгом. Нельзя создать механические глаза.
– Я ожидал такого ответа, – с горечью сказал Пэйнар. – Но дело в том, что у меня уже БЫЛИ искусственные глаза. Призраки сделали их для меня.
Вейлрет подал слепцу кожаную сумку, и тот подошел к столу, осторожно переступая через мусор на полу. Он высыпал из сумки пригоршню сверкающих линз. Их дребезжание напоминало бряцание многогранника, катящегося по столу.
– Мои глаза состояли вот из этого. Линзы были частями механизма, но приводились в действие с помощью магии. Я прекрасно видел. Можно ли устроить то же самое с помощью вашей хваленой техники, или магия многократно превосходит ее способности?
Верн озадаченно выпятил губу, а Франкенштейн поморщился:
– У нас не хватает времени закончить десятки разработок, которые мы уже начали. Кроме того, у нас много новых идей. Эти механические глаза принесут пользу только тебе, однако никому в Ситналте они не требуются. В изобретательстве полезность для масс еще важнее приоритета.
Бывший чистильщик смолк, не в силах подобрать нужные слова. Вейлрет решил высказать то, о чем думал Пэйнар:
– Мы предлагаем вам сделку. А еще вернее, мы собираемся отдать вам кое-что существенное.
Слепой успокоился и заговорил в пространство между Верном и Франкенштейном:
