Крылья - Нестеренко Юрий Леонидович (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью txt) 📗
Правда, оставалась еще тысяча йонков, обещанных старшим тар Мйоктаном. Ради таких денег меня могли попросту похитить и доставить в Лланкеру, не утруждая себя соблюдением законных процедур. Так что я решила по-прежнему избегать запирающихся ворот и постоялых дворов.
Впрочем, с каждым днем становилось теплее, и не только из-за ранней и дружной весны, но и из-за моего продвижения на север. Всего лишь день мне пришлось ехать по грязи (и, к счастью, не пришлось в этой грязи ночевать), а утром следующего дня я выехала на прекрасную мощеную дорогу, проложенную по насыпи, и к вечеру добралась до северных степей, где снег давно сошел и земля успела просохнуть. На исходе восьмого дня я все еще не достигла Ллойета, но, рассудив, что отоспаться смогу и на корабле, дала Йарре короткую передышку, а потом ехала всю ночь. Полная Лийя освещала путь, копыта ступали по хорошей дороге, вокруг простиралась степь, поросшая уже в этих широтах молодой травой, и я чувствовала себя превосходно. Даже ночной холод казался приятным после того, как мне пришлось целый день париться в меховом плаще под ярким весенним солнцем.
Ллойет стоит в дельте Йатлы; два мощных рукава огибают стены портового города, вздымающиеся, как кажется издали, прямо из воды.
Впрочем, в тот день это не казалось, но и в самом деле было так: река, не замерзающая в районе устья, разлилась из-за таяния льдов и снегов выше по течению. Вода плескалась по обе стороны насыпи, ведущей к мосту, и непривычно близко текла под самим мостом.
Когда я переправлялась через правый рукав, большая серая льдина, плывшая по течению, тяжело ударилась об одну из каменных опор и с пушечным грохотом раскололась надвое; мост дрогнул от этого удара, и ехавшая впереди на телеге толстая тетка испуганно осенила себя святым треугольником.
Мост уходил прямо в ворота, проделанные на высоте добрых шестнадцати локтей над землей; из-за наводнения они казались ниже, и все же я въезжала под своды привратной арки не без трепета — если что, единственным путем отступления будет прыжок с высоты в ледяную воду. Но стражники едва взглянули на меня. В порту было обычное весеннее оживление, с раннего утра по мосту в обе стороны тянулись повозки и всадники. Караульным было не до досмотра приезжих, если, конечно, те исправно платили въездную пошлину.
За воротами оказался пологий пандус, по которому я наконец спустилась на землю. Прикинув разницу в высоте стен снаружи и изнутри, я поняла, что, случись в них сейчас брешь, город зальет по вторые этажи. Но ллойетцев это, похоже, совершенно не волновало, да и стены выглядели весьма внушительно.
Не тратя времени на поиски гостиницы, я поехала прямиком в порт. Набережную от моря отделяла широкая дамба, выдерживающая и весенние паводки, и двойные приливы Лийи и Лла, и свирепые зимние штормы; за ней неожиданно высоко покачивались мачты ближайших кораблей. Копыта Йарре простучали по пандусу, и я наконец впервые в жизни увидела океанский порт во всем его великолепии: ступенчатые причалы, позволяющие кораблям швартоваться при любом уровне воды, многочисленные тали, с которыми управлялись сноровистые грузчики, груды тюков и ящиков, громоздящиеся на причалах и дамбе, две белые свечи маяков-близнецов, окаймляющие бухту мысы — и, конечно же, множество парусников разных флагов, размеров и оснастки. Попадались здесь и скромные одномачтовые рыбачьи лодки, и спустившиеся по реке ройки — и все же у большинства кораблей на корме гордо вращались лопасти крутильных компасов.
То были океанские суда, способные уйти за тысячи миль от берега и обогнуть весь мир! У меня перехватило дух — может быть, от этого зрелища, которое прежде я представляла лишь по книгам, а может, от холодного сырого ветра в лицо. Ветер трепал полы плаща и кисточки на ушах Йарре. Я облизнула губы и почувствовала капельки соленой влаги. Скоро я отправлюсь за океан — эта мысль была настолько захватывающей, что даже затмила на время идею о куда более грандиозном путешествии, для которого это, морское, должно было стать лишь прологом.
Смельчаки, а вернее сказать — безумцы, пытавшиеся пересечь океан на утлых галерах, ориентируясь лишь по солнцу и ночным светилам, находились и в древности. Бог весть сколько их поглотила пучина, но кому-то все же удавалось достичь другого берега — первое упоминание о Гантру, загадочном острове, лежащем далеко в западном океане, встречается в илсудрумских летописях уже времен Кайллана Завоевателя. Тогда, правда, еще никто в Инйалгдаре не знал, что Гантру — не остров, а огромная страна, занимающая больше половины континента Глар-Цу. Но, конечно, ни о каком регулярном морском сообщении в то время не могло быть и речи, а о существовании северного континента Йертаншехе и вовсе никто не помышлял. Тогда считали, что экватор — это край земного купола и корабль, приблизившийся к нему, сорвется в бездну.
Но и много позже, когда парусники стали больше и надежнее, а теория сферической Земли прочно утвердилась в науке, самые дальние экспедиции, посылаемые морскими державами, совершались только вокруг своего континента, но не через океан. Солнце и звезды — слишком ненадежные ориентиры для многодекадных путешествий вдали от всякой земли; тучи могут надолго скрыть их, а ветры и течения отнесут за это время корабль за сотни и тысячи миль от прежнего курса. А за экватором, как докладывали редкие храбрецы, все же забиравшиеся так далеко на север, звезды и вовсе другие, неведомые тогдашним астрономам… Одно время для навигации пытались приспособить магнитную стрелку, подвешенную на нитке, но оказалось, что этот прибор не только ненадежен и неудобен (стрелку надо долго уравновешивать в полном покое — слишком слаба действующая на нее сила; в условиях морской качки задача неразрешимая), но и попросту непригоден для путешествий на большие расстояния. Как объясняли нам в школе, магнетическая субстанция, вопреки первоначальным теориям, объемлет не весь земной шар, а лишь отдельные области его, не сопряженные друг с другом.
Прорыв произошел лишь два с половиной столетия назад, когда гантрус Гнех-Игд-Ур, прозванный впоследствии Мореходом, обратил внимание на странное стремление быстро крутящихся массивных тел сохранять положение своей оси вращения. Собственно, свойство это давно использовалось в детской игрушке «юла», но до Гнех-Игд-Ура никому не приходило в голову применять его для чего-то серьезного (просто поразительно, до чего тупы бывают аньйо!). И лишь аг-Магхадаб (с гантруского это можно перевести как «Мореход с большой буквы» или «Тот самый мореход») додумался до крутильного компаса.
