Магия цвета ртути - Николс Стэн (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
— Наша просьба вполне тебе по силам, хотя я не буду притворяться, будто дело не связано с риском.
— А нельзя чуть поподробнее?
— Подробности ты узнаешь в свое время. Пойми, Рит, у тебя нет иного выбора. Тебе ясно?
— Я подумаю, — сказал Кэлдасон после недолгого молчания.
— Подумай, друг мой. Но прошу тебя, не слишком долго.
— Мне надо взвесить все за и против.
— Это разумно.
Куч, все еще чувствовавший себя неловко в такой компании, решился, однако, подать голос.
— Феникс, — запинаясь, обратился он к старому магу, указав на скопление зеленых крапинок, — а как ты собираешься найти среди всех этих островов тот, который нужен?
— Хороший вопрос, — сказал чародей, — и своевременный, поскольку позволяет нам перейти к следующей теме.
По мановению его руки карта рассыпалась, словно под ударом невидимого кулака, превратилась в зеленую дымку и исчезла без следа.
— Один из наших методов — это магическое чувствование. Ты ведь знаешь об этом, верно?
— Ну, я читал об этом, и наставник рассказывал...
— Я имею в виду твое личное отношение к этому.
— Не понимаю.
— Я полагаю, что сейчас среди нас находятся два человека с исключительными способностями. Наш друг квалочианец, — он кивнул в сторону Кэлдасона, — и ты.
— Что? Я... у меня-то какие способности?
— Редкие. Ты сразу понял мою маленькую иллюзию. Это и рассказ патриция Карра о казнях, которые вы видели в Сэддлбау, навело меня на мысль о наличии у тебя особого, уникального дара.
— У меня?
— Я полагаю, ты смог бы стать искателем.
— Куч промолчал, но выражение его лица свидетельствовало о недоумении и растерянности. Кэлдасон пошел напролом:
— Может быть, кто-нибудь здесь удосужится объяснить мне, кто такой «искатель» и о каком «магическом чувствовании» идет речь?
Феникс улыбнулся.
— Любые проявления магии оставляют отчетливый ментальный след, только вот воспринять его может далеко не каждый. Способность к этому — она-то и называется магическим чувствованием — от рождения, научиться этому нельзя. Но даже у таких людей степень одаренности различна. «Искателями» мы именуем самых способных, тем, кому под силу отличить фантом от реальности вне зависимости от сложности и дороговизны чар. Это невероятно редкий талант.
— А сам-то ты им обладаешь?
Этот вопрос вызвал у волшебника смех.
— Нет! Но, поверь, я многое бы отдал за возможность ощущать магию на вкус. Соглашение, — продолжил он уже серьезным тоном, — активно разыскивает людей, наделенных особой магической чувствительностью, но в настоящее время количество таковых среди нас можно пересчитать по пальцам одной руки. Если удастся пополнить наши ряды еще одним искателем, я сочту это необыкновенной удачей.
— Но не может же быть, чтобы я... — залепетал Куч все с тем же выражением лица.
— Еще как может, — перебил его Кэлдасон. — Вспомни, когда мы впервые встретили патриция, ты сразу определил, что он окружен защитными чарами.
— Вероятно, я просто обладаю хорошим зрением, — без особой уверенности возразил паренек.
— Феникс, можем мы установить это точно? — спросил Карр.
— Если юноша не против, можно провести испытание. Его результаты, правда, нельзя признать определяющими и окончательными, но все же это хорошая проверка. Ты как, Куч, согласен?
— Конечно. Мне и самому хотелось бы выяснить, что да как.
— Вот и хорошо.
Маг вышел в боковую дверь и почти сразу же вернулся в сопровождении шести стражей в серых одеждах и масках, тех самых, которые встретили гостей внизу. Они выстроились вдоль стены, напротив стола. Куч встал и сделал несколько шагов по направлению к ним, но Феникс задержал его, положив руку на плечо.
— Пятеро из них — члены Соглашения, настоящие люди, из плоти и крови, — пояснил он, — а один является фантомом. Попробуй определить, кто это.
Все шестеро выглядели совершенно одинаково и казались абсолютно реальными. У всех на лбу выступал пот, все моргали с вполне естественной регулярностью, маски, прикрывавшие их лица, слегка морщились при вдохах и выдохах.
Что касается Куча, то эта проверка пробудила у него неприятные, мешавшие ему очистить сознание воспоминания о казнях. Это обстоятельство не укрылось от Феникса.
— Расслабься, — посоветовал маг. — Не спеши и не нервничай. Если не получится, никто тебя за это не накажет.
Куч несколько раз обвел неподвижные фигуры пристальным, сосредоточенным взглядом, словно вбирая образы в себя, и наконец произнес:
— Второй справа. Вот этот.
— Ты уверен? Юноша кивнул.
Феникс витиевато взмахнул рукой, и указанная фигура сначала медленно, а потом все быстрее стала утрачивать плотность и очертания, распадаясь на мириады золотистых точек, которые, в свою очередь, стремительно таяли в воздухе.
Пятеро стражей по знаку Феникса повернулись и покинули комнату.
— Как я сказал, результат не определяющий, но ему можно доверять. Что ты ощутил? — осведомился старый маг. — Я имею в виду, что в этом фантоме заставило тебя указать именно на него?
Куч сдвинул брови, размышляя.
— На самом деле в нем не было ничего особенного. Просто это... хм... показалось мне очевидным. Все равно что распознать в табуне хромую лошадь...
— Недаром Домекс взял тебя в ученики, — вступил в разговор Карр. — Он распознал в тебе особые способности. Жаль, старик умер, так и не успев развить твой дар.
— Но теперь это можем сделать мы, — заявил Феникс. — Куч, Соглашение в состоянии научить тебя контролировать и использовать твою силу по-настоящему.
— А Сопротивление нашло бы для тебя дело, достойное твоих способностей, — добавил патриций. — Ты помогал бы в осуществлении плана, который разработан нами вместе с твоим наставником. И еще — подумай: разве ты не хотел бы посчитаться с теми, кто убил его?
— Паренек едва вышел из детского возраста, — ворчливо указал Кэлдасон. — Не надо на него давить.
— В Сопротивлении участвуют и юноши помоложе. К тому же решение все равно остается за ним. Что скажешь, Куч?
— Ну...
— Тебе, как и Риту, будет дано время на размышления. Подумаешь?
— Да... Да, подумаю!
— Хорошо. И возможно, то, что мы сообщим о великом плане, подскажет вам обоим правильное решение.
— Никакой революции вам все равно не совершить, — заявил квалочианец. — Даже с помощью диковинной древней магии и малолетних «искателей».
— Революция? Боги, да кто же говорит о революции? Нет, мы подошли к этому вопросу творчески.
19
Пора бы вам выполнить обещание относительно доверия и откровенности да сказать мне, что вы, собственно говоря, затеваете. Если не восстание, то что у тебя за план?
Куч, Феникс и Дислейрио, сидевшие за массивным столом в заброшенном складе, молчали, уставясь на Карра.
— Начнем с того, что это не мой личный план, — мягко поправил патриций. — Многие внесли в него свой вклад.
— Меня больше интересует, не кто его задумал, а в чем он состоит, — раздраженно бросил квалочианец.
Позволь изложить все по порядку, — начал Карр, и Рит обреченно вздохнул. — Когда на чьи-то земли приходит враг, первый порыв побуждает людей противостоять вторжению и изгнать захватчиков. Тебе ведь знакомо и понятно это чувство, не так ли? Но что делать, если захватчик слишком силен и, более того, если от него все же удается избавиться, на смену тут же явится другой, не менее могущественный? Империи враждуют между собой, но борьба за свободу на деле означает борьбу против обеих империй. Вот почему большая часть населения не участвует в Сопротивлении: люди считают это безнадежным.
— Многословие — это проклятие политиков, — буркнул Кэлдасон, но оратор не обиделся, а даже улыбнулся. Квалочианец продолжил более миролюбивым тоном: — Сказанное тобою похоже на отказ от надежды.
— Нет, я просто охарактеризовал суть проблемы. Сокрушить обе империи силой — задача практически безнадежная, значит, следует найти другое решение.
