Ох уж эти тёмные! (СИ) - Виноградова Ольга (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
Сирота, за ногу Отанаса и розгами его по мягким частям тела! Мать меня бросила, да чтоб ты дважды умер, интриган старый! Надежда и опора моя, выкопаю, на костях станцую и снова закопаю!
- Осантейя? - Тихий голос целителя выдернул меня из мрачных дум. - Ты хотела что-то спросить? Я швырнула ему книгу. Он быстро догадался в чем дело. - Ты хочешь узнать были ли у Отанаса дети? - Кивнула. Рот открывать не стала, ибо способна пока исключительно нецензурными словами разговаривать. - Довольно давно в замке появилась орчанка. Звали ее Росана. Вскоре после своего появления она родила близнецов. Росана исчезла вместе с мальчиком, а девочку оставила. Белые волосы, необыкновенная сила... Ты прости, я сравнил образец твоей крови с кровью Отанаса. Результат положительный.
- Как давно ты знаешь? - Произнесла сквозь зубы и сквозь ненависть. В этот момент я ненавидела Отанаса, Иллинойса, Лассо и весь остальной мир впридачу. Дело не в том, чья задница занимает трон - дело во лжи. Двадцать восемь лет лжи. Это слишком даже для меня. Особенно для меня. Четырнадцать поколений темных в роду... Я расхохоталась. Да уж, я действительно продукт тщательной селекции.
- Кель... - оборотень тронул мое плечо, но я раздраженно сбросила его руку и повторила вопрос. - Доказательства получил вчера. Отец рассказал.
- И когда ты планировал мне сообщить? - Зло взглянула на Лассо.
- Не планировал, - четко ответил ди Кассино.
Я закрыла глаза. Никогда и никому не могу простить всего две вещи: ложь и предательство. Такой хороший и такой правильный целитель совершил обе. Он солгал, тем самым предал.
Мне не больно. Как может болеть сердце, которое вырвали? Не буду плакать - предатели недостойны моей слабости. И не собираюсь грустить. Разве грусти было недостаточно в жизни? Я ведь сильная, через столько прошла - выдержу и еще одно испытание. И плевать, что дышать нечем, словно дали под дых. Все равно, что внутри что-то дрожит и вот-вот лопнет, а из развороченной груди рвется крик. Неважно... уже ничего не важно. Судьбу не обмануть, а попробуешь так она, мстить будет... А уж она-то, как никто другой, знает болевые точки и умеет бить по ним.
- Ты для меня больше не существуешь. В первом же городе за перевалом ты покинешь отряд и вернешься в Лос-Идос, соберешь вещи, выберешь себе замену и навсегда уйдешь из замка. Нгатци выплатит тебе выходное пособие. Язык будешь держать за зубами, иначе его тебе отрежут. Надеюсь, мы поняли друг друга, - тронула поводья и сжала бока коня.
- Кель, что ты собираешься делать?
Я не ответила. Барон Лассо ди Кассино умер для меня несколько минут назад.
Иллинойс и компания
С Кель что-то произошло. И крайне нехорошее. Иллийнос ощущал это всем свои существом, хотя по внешнему виду Правой Руки непосвященному ничего сказать было нельзя. Разве что абсолютно равнодушные глаза выдавали ее, но у кого хватит смелости смотреть герцогине дэ Крейлин в глаза? Правильно - ни у кого. Желающих прочитать в них свой приговор нет. Лишь однажды Властелин видел свою Правую Руку в таком состоянии: на казни предшественника Энкорне. Их отношения очень напоминали дружбу. Кель и предидущий начальник охраны выросли вместе, вместе обучались военному мастерству и часто вставали парой в спарринг и доверяли друг другу спину, а он попытался воткнуть что-то чрезвыйчано острое в ту самую спину.
Кель приказала его казнить. Официально она не присутствовала на процедуре, но Иль заметил герцогиню в толпе под личиной. Узнал по глазам - таким же пустым и льдисто-серым, в точности как сейчас. И осанке: идеально прямая спина и гордо вздернутый подбородок. Так стоят люди, которые истощив резервы черпают силы в том, что обыно называется внутренним стержнем.
Властелина передернуло. На этот раз не будет приговора и не будет палача. Он убьет его сам, просто за то, что Осантейе больно, а она даже не может выразить эту боль. Нельзя, ей по должности не положено показыват слабость.
Но кто?!!!
Спрятавшись внутри разлапистой ели и привалившись плечами к мощной ветке, Император принялся искать ответ на свой вопрос. Для начала пересчитал всех, вдруг Кель в запале уже решила проблему, но нет - оборотни караульных распределяют, кашевар копошится у костра, любопытные гончие суют нос в подвешенные котелки и тягают оттуда лакомые куски, пока повар в другую сторону смотрит. Кланники к общественно полезному труду приставлены - уборные обустраивают, ворчат, но площадку расчищают и ограждение ставят. Вон убийца со зверским взглядом и топором в руках отправилась у кашевара по совместительству походного завхоза туалетную бумагу требовать. Ну да, он так просто величайшую ценность не отдаст, так и норовит строго по одному листочку в одни руки выдавать. Целитель у отдельного костра сидит и укрепляющий отвар готовит, чтобы не заболел никто от сырости. Но почему он головы не поднимает? И почему вид у него, словно у провинившегося пса, которого хозяин выставил на лютый мороз умирать? А тот и рад сдохнуть, лишь бы простили.
Кто?
Он?!
Иллинойса злость сорвала с места. Размашистым шагом Император выбрался из махровых объятий ели, преодолел расстояние до одинокого, какого-то жалкого с виду костра целителя, и остановился над ди Кассино, сжав кулаки.
А что сказать? А надо говорить? Он отнюдь не говорить хочет, а банально раскроить оборотню лицо. Властелин облизнул губы.
- Пойдем, - сказал он глухим голосом.
Целитель помешал отвар в котелке, сыпанул туда горсть травы из мешочка, снова размешал. Зачерпнул полный мерный черпачок и поднес к губам.
- Ты не слышал меня?! - хлестким ударом Император выбил из рук оборотня посудину. Горячее варево выплеснулось на лицо Лассо, грудь и частично расплескалось по земле.
- Слышал. Идем, - так же глухо отозвался оборотень.
Он поднялся, вытер лицо рукавом, аккуратно потрогал обожженную покрасневшую щеку и презрительно ухмыльнулся, развернулся и первый направился в насквозь промокший лес вниз по пологому склону горы, оставив за собой пополам разломанный мерный черпак.
Идти пришлось далеко, чтобы редкие полуголые стволы сосен скрыли их от посторонних глаз. Никто не должен их видеть, никто не должен помешать. Это только их ночь и их выбор.
Лассо спиной ощущал дерганные торопливые движения Властелина. Он прекрасно осознавал, для чего тот его позвал и ждал удара. Разговаривать они точно не будут. Кому нужны слова, когда можно все решить делом и довести начатое в коридорах Лос-Идос до конца...
Эльф напал со спины. Его шаги на мгновение прекратились, затем оборотень ощутил тепло растянувшегося в пряжке тела и отскочил в сторону, но по касательной Император все же задел его. На стыке плеча и шеи вспыхнула острая боль. Падая, целитель развернулся и пнул ногой Властелина в живот.
Иль рыкнул, отскочил на несколько шагов и приземлился на корточки, опираясь о землю на вытянутые руки. Он встряхнулся, напрягся и снова налетел на оборотня. Скупые точные движения. Несмотря на ярость Властелин точно знал куда и как бить. Он метил в самые уязвимые места: голову - виски и переносица, гортань, низ живота, печень и солнечное сплетение.
Против тренированых навыков Императора, Лассо мог противопоставить животные инстинкты и скорость, но их было явно недостаточно. Ди Кассино проигрывал и чувствовал, что скоро свалится в состоянии только спрятаться в раковину из рук. Сперва эльф разобьет ему ребра. Затем отобьет почки, а когда целитель опустит руки, но сломает ему шею или раздавит гортань. Властелин не просто хочет проучить его, он хочет его убить.
Или есть выбор - не сдерживать себя и перевоплотиться, тогда... тогда... Уворачиваясь, Лассо вспомнил слова ручного демона Кель: не ей выбирать. Быть может именно об этом говорил Маска. И что же? Неужели только так? Неужели он сам должен сделать выбор не в свою пользу?! Убивать Иллинойса ему не хотелось. Не тот поступок, который в состоянии осознать Кель.
