Слезы на камнях - Суренова Юлиана (читать книги онлайн без .TXT) 📗
– Евсей!
– Брат, не кричи на меня, не дослушав! Я вовсе не предлагаю тебе изменять принятое решение, хотя случившееся и дает нам на это право. Но почему бы нескольким дозорным не войти в город? Они могли бы купить все необходимое, мы же спокойно подождали бы их здесь.
– Да, караванщик! – Рур аж подпрыгнул, поспешив что есть силы схватиться за веревку, брошенную ему в прямо в руки. В душе он уже благодарил богов, приведших помощника хозяина каравана к этой мысли – спасительной для него, для его города.
– Пусть караван останется здесь, раз вы не хотите, чтобы он вошел в город, но это ведь не причина для того, чтобы лишать себя возможности пополнить припасы, купить все необходимое…
– Только твоего согласия спросить забыли, – презрительно усмехнувшись, бросил Евсей.
– Я вовсе не пытаюсь вмешаться в вашу жизнь. Упаси меня боги давать вам советы.
Просто… Я хочу сказать… Если вы по неведомой мне причине, словно дав на то обет, не хотите, чтобы хотя бы один из вас переступал черту нашего города – что же… Остановитесь здесь, возле границы. Позвольте мне обо всем позаботиться…
– Чего ради ты решил нам помочь? Кто мы тебе – родичи, сваты? – Евсей так и не оставил своего презрительного тона, однако раздражения и, одновременно, высокомерного снисхождения в нем поубавилось. Их место заменило любопытство, вечно так не кстати заявлявшие права на душу летописца.
– Я… Я не могу рассказать всего…
– Вот как? – презрительно усмехнулся Евсей. – Ты зовешь нас на свою дорогу, но при этом не хочешь даже сказать, куда она нас приведет!
– К славе.
– Большей, чем дает путь бога солнца? – и снова усмешка искривила губы караванщика.
– Возможно, – спокойно глядя на него, проговорил горожанин.
– Возможно?! – Евсей не дал ему ничего сказать.-Да что вы о себе возомнили!-в нем вскипела злость. Право же, он, составивший уже не одну легенду, считал себя вправе полагать, что совершил достаточно, чтобы полагать – жизнь прожита не напрасно.
– Я говорю – возможно, – голос Рура даже не дрогнул. И это было удивительно, ведь он никогда не считал себя достаточно сильным, чтобы спорить с кем бы то ни было, не то что со спутниками бога солнца. Но сейчас им двигало нечто, бывшее сильнее его, сильнее всех тех препятствий, которые ему еще предстояло преодолеть, – потому что боги могут даровать вашему каравану шанс помочь не только нам, жалким смертным, чужим вам и потому безразличным для ваших душ и вашего пути, но и Им.
– Им?- оба караванщика тотчас насторожились. – Кому? В чем?
Тот уже был готов ответить – "господину Шамашу", но не смог даже рта открыть.
Толи небожители не захотели допускать, чтобы он поделился с кем-то, рожденным вне стен их города, его тайной, толи просто пришло время для того, чтобы это случилось, в общем, в это самое мгновение до Рура донесся звук, заставивший его, вздрогнув, обернуться.
Сломанные повозки… В них что-то изменилось. На первый взгляд они выглядели точно так же, как и прежде. И все же… Руру показалось, что он увидел черную тень, чем-то похожую на раскинувшую крылья птицу смерти, которая нависла над повозками и суетившимися рядом с ними людьми…
– Уведите их отсюда, – сами собой зашептали его губы.
– Что? О чем ты?-караванщики, наверное, решили, что чужак помешался от напряжения выпавших на его судьбу дней суровых испытаний. Более никак нельзя было объяснить эти слова, которые, не связанные с тем разговором, что они вели, выглядели полной бессмыслицей.
А у Рура не осталось времени на объяснения. Оттолкнув того из караванщиков, который оказался на его пути, он метнулся к повозкам. Там еще ничего не происходило – люди суетились, разгружая легшие брюхом на снег повозки, не замечая приближения беды, не чувствуя… И когда горожанин прокричал: -Прочь!
Уходите скорее! – они лишь остановились на миг, подняв на чужака удивленные взгляды, не понимая, что на того вдруг нашло, а затем, проворчав друг другу что-то вроде: -Безумец! – уже готовы были вернуться к прежнему занятию.
Рур принялся расталкивать их, отпихивать в сторону, подальше от злополучных повозок. И откуда только у него взялись такие силы?
Его не заботило, что, падая, женщины и лишенные дара взрослого человека подростки бились о ледяную корку снежного полога, царапая голые замерзшие руки.
Мужчины бросились к нему, стремясь удержать потерявшего на их глазах рассудок человека на месте, но тоже оказались отброшены неведомой силой прочь.
– Снежное поветрие! – в ужасе глядя на него широко открытыми глазами начали бормотать люди, сторонясь, в страхе заразиться.
– Мам! – нависшую было над всеми тишину нарушил голос одного из близнецов, звавшего из чрева сломанной повозки находившуюся снаружи Лине. – Тут кувшины с огненной водой… Кажется, они треснули. Что нам с ними делать?
– Уходите, уходите скорее! – что было силы закричала женщина.
– Хорошо, – послушно отозвался паренек.
– Боги,боги, помогите им! – взмолилась Лина.
Но шло время – мгновения, казавшиеся дольше столетий – а полог оставался неподвижен.
– Где же вы? Где? – прошептал Атен. На лбу караванщика выступил пот.
– Лит, Ла, давайте быстрее! – крикнула, торопя их мать, нервы которой были на пределе.
– Мам! У Ла нога застряла! Мы сейчас!…
– Уходи, Лит! – крикнул Атен, стараясь не смотреть на Лину.
– Сейчас! Только ногу освободим!
– Уходи, я приказываю тебе!
– Но не могу же я бросить брата! Сейчас…! Еще немножечко… М-М, не получается!
– А-а! – полный боли вскрик сорвался с губ Лины. Она уже хотела броситься к повозке, стремясь помочь своим детям. Но хозяин каравана оставил ее, с силой схватил за руку, удерживая.-Отпусти меня!
– Нет! – его голос был тверд, словно камень, а глаза полны морозного холода. – Я не позволю тебе отдать свою жизнь не за что, просто так!
– Как это "не за что"?! Там же мои дети!
– У каждого свой путь! Твой – по эту сторону повозки!
– Но они… Они… Может быть, богиня смерти согласится изменить свой выбор, принять меня вместо…
И тут раздался голос горожанина.
– Я выведу их! – он метнулся к повозке.
Никто не стал его останавливать. Чужак, его путь был лишь его дорогой.
Когда Рур подбежал к повозке, над ней уже вился дымок, полня воздух едким духом гари.
"Великие боги, защитите меня! Не жизнь, но цель! Да снизойдет Ваша милость к моим мольбам и позволит всему совершится так, чтобы мой путь, моя жертва не были напрасны!" – прошептал он словно слова последней молитвы и вскочил внутрь.
В повозке было непроглядно темно. Лишенный света мрак полнился белой пожарной дымкой, застилавшей все вокруг, пряча те очертания, что сохранила темень. Едкое дыхание тлевшего, набирая силы в ожидании своего часа огня резало глаза, заставляя их плакать, отравляло вздох, обрывая его сухим кашлем.
– Где вы? – позвал Рур юных караванщиков, в надежде, что те откликнутся, облегчая поиски.
Но те молчали, пряча кашель в вороты полушубков, ни звуком, ни движением не выдавая себя. Может быть, они боялись чужака, во власти которого вдруг оказались.
Может быть… Не важно. Когда, пугаясь чего-то одного, впускаешь в сердце страх, тот не останавливается на месте, перекидываясь на все остальное. А дети, несомненно, боялись. Они были достаточно большими, чтобы понимать, перед лицом какой опасности оказались и какая ужасная смерть их ждала, если они не смогут выбраться вовремя из западни, в которую попались.
Смерть в огне – что может быть страшнее? И не потому, что ей предшествовали ужасные мучения. Нет, это было бы еще ничего. Но вот другое… От одной мысли об этом холод волной проходил по спине и зубы сжимались с такой силой, что, казалось, еще немного, и раскрошатся на мелкие кусочки.
Огонь не оставлял надежды. Никакой. Ни на что. Он съест тело – и душе будет некуда вернуться в миг пробуждения от вечного сна. Ей придется жалкой бесприютной тенью скитаться по земле, в то время, когда все вокруг будут праздновать величайший праздник возрождения. Да и сама эта душа… Кто знает, может быть, и она не выдержит жара всепоглощающего огня и обратится пеплом, лишенным памяти о прошлом и снов о будущем. Не останется ничего, лишь пустота, от которой веет ужасом потерь и слепого безличия, которая не укладывалась в голову: как такое возможно, что все будет, мир будет, но в этом мире не будет их?
