Великий Эллипс - Вольски Пола (первая книга txt) 📗
— Может показаться, землевладелец, — заговорил Король Мильцин с некоторой неприязнью, — что вы воспринимаете мой Искусный Огонь как обычное оружие, которое можно использовать при ведении современной войны.
— Искусный Огонь, Ваше Величество, и необычный, и в то же время обычный. Он в действительности настолько уникален, что я…
— Вы уговариваете меня направить мой Искусный Огонь на грейслендскую армию. Вы говорите о войне и разрушении. Четко уясните себе, что это открытие — радость и благо для всего человечества — никогда не будет использоваться в такой извращенной форме. Такие пустые предложения оскорбляют меня. Никогда больше не возвращайтесь к этой теме.
Лицо и голос, короля были холодны как арктическая ночь, но Благородный землевладелец упорно продолжал:
— Сир, вы говорите об этом открытии как о благе для его человечества. Его и можно использовать во благо согласно воле Вашего Величества. Грейслендские варвары угрожают поработить весь мир, и если Искусный Огонь остановит их разрушающую силу, то он сослужит великую службу всему человечеству.
— Вести войну означает служить человечеству? Ну и извращенная у вас логика. Вы неверно поняли наши желания, землевладелец, и вы слишком злоупотребляете нашей любезностью. Дискуссия окончена. Вы можете удалиться.
Замечательно, но Зелькив отказался принять предложение выйти вон. По всей видимости, отчаяние питало его смелость, и он продолжал настаивать:
— Ваше Величество должен услышать меня. Сир, вы должны услышать меня. Вот уже несколько месяцев слухи о сверхъестественном оружии, способном изменить ход войны, дразнят ложными надеждами моего правителя и его министров. Очень немногие из нас верят этим сказкам, но природа нашего затруднительного положения обязывает нас испробовать все возможности, и в итоге мой господин отправил меня в Нижнюю Гецию. То, что я сегодня увидел, доказывает подлинность слухов. Оружие существует. Оно не только существует. Искусный Огонь, созданный разаульцем, должен спасти Разауль. Он…
— Дальше можете не продолжать, — Мильцин IX сложил на груди руки. — Насколько я помню, в рекомендательном письме вы представлены как частное лицо, специалист по архитектуре, градостроительству и планированию, прибывший изучать гецианские методы строительства.
— Да, именно так, сир. Но сверх того, я здесь как неофициальный эмиссар моего суверена…
— Если бы это было известно, то вы бы не получили аудиенции. — Казалось, короля развлекает глубина вероломства прорвавшегося к нему эмиссара.
— Уполномоченный говорить и действовать от имени разаульского алора, — продолжал Зелькив, — уполномоченный добиться временного использования Искусного Огня на тех условиях, которые Ваше Величество сочтет приемлемыми и удовлетворительными…
— Довольно. Я не намерен слушать дальше. Ваши предложения неприемлемы, а поведение — неудовлетворительное. Вы злоупотребляете моим гостеприимством. Землевладелец, я вынужден потребовать, чтобы вы покинули мой дом немедленно.
— Ваше Величество, во имя справедливости, прошу у вас всего лишь четверть часа, чтобы изложить суть своего дела.
— Это долгая история, а ваше время вышло, равно как и мое терпение. Оставьте меня, — повелел король.
— Невенской, вы — мой соотечественник, поддержите меня, — его запас гецианских слов истощился, и он страстно заговорил на разаульском.
Свое непонимание Невенской прикрыл маской вежливого сожаления. В это время Мильцин IX из всей силы дернул шнурок звонка, призывая одетых в ливреи придворных, и те выпроводили Благородного землевладельца из кабинета. С его уходом остановился и поток пламенной разаульской речи.
— Ну, — Безумный Мильцин излучал негодование поруганной добродетели. — Какая неожиданная неприятность. Что он тебе сейчас говорил на своем северном наречии?
— Сейчас? А, он уговаривал меня вернуться вместе с ним в Разауль, сир, — на ходу сочинял Невенской. — Он предлагал щедрое вознаграждение от своего правителя за использование Искусного Огня.
— Правда? И это в моем присутствии! Какая наглость!
— Вы же видите, что это ни к чему не привело, Ваше Величество. Я даже не соизволил ему ответить.
— И правильно. Молодчина! Я намерен выдворить из страны твоего соотечественника. И не пытайся меня переубедить.
— Даже мысли такой не промелькнуло, сир.
— Его счастье, что я не приказал его выпороть. Какой наглый этот северянин! Сколько лицемерия, сколько обмана! Он умышленно выдал себя не за того человека. В действительности он предложил мне полную тарелку лжи, я не могу ему этого простить. Есть только одна вещь, которую я не могу выносить в людях, окружающих меня, — и я думаю, ты согласишься со мной, Невенской, — есть только одна вещь, которую я абсолютно не терплю, это — нечестность!
— Не теряй время, — посоветовал Гирайз в'Ализанте.
— Я пытаюсь прицелиться, — Лизелл, закрыв один глаз, другим прилипла к мушке «Креннисова ФК6». Она крепко держала в руках высоко поднятый пистолет так, как учил ее Гирайз.
— Соберись, будь тверже. У тебя не так много времени.
— Я знаю. Не сбивай меня, ты просто заставляешь меня нервничать.
— Я не заставляю тебя нервничать, но любая секунда сейчас…
— Я знаю! — Лизелл стиснула зубы, зрительно уплотнила цель так, что она уместилась в крошечный кружочек мушки, задержала дыхание и…
Оснащенный как шхуна колесно-винтовой пароход «Ривенэ» качнуло, и пустая бутылка, закрепленная на перилах палубы в качестве ее мишени, нырнула в голубые воды, омывающие Жемчужные острова.
Ну вот, она опять долго тянула время. Сейчас он начнет читать ей нотацию и заставит чувствовать себя глупым ребенком…
Но он обошелся без нотации.
— Попробуй еще раз, — и, достав новую пустую бутылку из своего, похоже, неистощимого запаса, Гирайз установил ее на перилах. — Учитывая нетипичные обстоятельства, ты делаешь значительные успехи.
Похвалил сам господин маркиз? Нечто невероятное. Она бросила на него удивленный взгляд и вновь сконцентрировалась на поставленной перед ней задаче. Быстро прицелившись, нажала курок — и пуля пролетела где-то над водой. В следующую секунду «Ривенэ» качнуло, и уцелевшая бутылка свалилась за борт.
— Полный крах, — нахмурилась Лизелл. — Похоже, талантом природа меня обделила.
— Трудно судить в такой обстановке, — успокоил ее Гирайз. — В любом случае, здесь важны не столько природные данные, сколько упорство. Работай честно, и у тебя все получится.
— Ты правда так думаешь?
— Ты же усвоила основы. А сейчас все дело в тренировке, лучше бы это делать, когда под ногами твердая земля.
— Я буду тренироваться, пока не попаду.
— А когда попадешь, продолжай тренироваться и дальше.
— Обещаю. Гирайз, — она колебалась, — я хочу поблагодарить тебя за помощь. Ты потратил столько времени, обучая меня и вселяя уверенность, несмотря на то что не одобряешь в целом эту затею.
— Похвалила сама мисс Дивер? Нечто невероятное. Но ты уже знаешь, почему я это делаю. Я единственно надеюсь, что у тебя никогда не будет повода воспользоваться твоими новыми достижениями.
— У меня уже был повод, и это не случай с Бавом Чарным. — Поймав его вопросительный взгляд, она продолжила: — Я не рассказывала тебе, почему мне захотелось купить пистолет при первой же возможности.
— Ты не обязана передо мной отчитываться. Ты и так уже все достаточно ясно продемонстрировала.
— Но я хочу рассказать тебе, — кратко она описала происшедшее в Глоше: грейслендских солдат на платформе, их грубое насилие средь бела дня на глазах у многочисленных и равнодушных свидетелей. Обычно не желая признаваться в своей слабости, сейчас она рассказывала о пережитом ужасе, об оскорблении и похожем на ночной кошмар чувстве полного бессилия, которые переполняли ее в тот день, и она видела, как лицо Гирайза менялось по ходу ее рассказа.
— Совершенно ясно, что произошло бы, если бы Каслер Сторнзоф не вмешался, — сделала в конце вывод Лизелл. — Сама я ничего не могла сделать, чтобы спастись: ни убежать, ни защититься, вообще ничего не могла сделать. Это самое ужасное чувство, какое только можно представить, и я тогда пообещала себе, что больше никогда не допущу, чтобы подобное повторилось снова. Мне нужно оружие для самообороны, и маленький пистолет — самое лучшее, что можно придумать. Ну вот, теперь тебе все понятно, правда?
