Восход тьмы - Купер Сьюзен (читать книги онлайн без TXT) 📗
Высоко взлетая, белая кобылица неслась по холмам, дорогам, насыпям, по которым продолжала струиться талая вода. Затем какой-то новый шум, гораздо громче порывов ветра и раскатов грома, донесся до его ушей, и он увидел перед собой рябую зеркальную поверхность воды и понял, что они прискакали к Темзе.
Река в этом месте оказалась гораздо шире, чем обычно. Больше недели она была прочно скована льдом и нависавшим с берегов снегом; сейчас она стала свободной, пенящейся, ревущей, огромные глыбы снега и льда неслись по волнам, как айсберги. Это была не река, а неистовый водный поток. Он шипел, завывал и казался абсолютно неуправляемым. Темза напугала Уилла как никогда раньше; она была такой дикой, какой могла быть Тьма, неподвластная его знаниям и контролю. Но все же он понимал, что река не принадлежит Тьме, с древнейших времен она остается за пределами Света и Тьмы. Так же, как и другие древние вещи: огонь, вода, камень, дерево и затем, после появления человека, бронза и железо. Река свободна и течет по своей собственной воле. «Река пустится в долину…» – сказал Мерримен.
Белая кобылица остановилась в нерешительности на берегу бешеного студеного потока и вдруг взвилась вверх. Когда они поднялись над бурлящей водой, Уилл заметил остров, которого прежде не было в этом вздутом потоке. Остров был разделен странными светящимися каналами. Белая лошадь опустилась на сушу среди голых темных деревьев, и Уилл подумал, что в действительности это высокий холм, окруженный водой. В тот же миг он ясно осознал, что встретится здесь с большой опасностью. Этот остров, который на самом деле таковым не являлся, был местом его испытания. Еще раз мальчик взглянул на небо и безмолвно, отчаянно позвал Мерримена; но Мерримен не пришел, и никакого послания от него не появилось в сознании Уилла.
Буря еще не поднялась, и ветер немного стих; шум реки перекрывал все остальные звуки. Белая кобылица склонила свою длинную шею, и Уилл неуклюже спустился вниз.
По утоптанному снегу, иногда твердому, как лед, а иногда достаточно мягкому, чтобы провалиться в него по колено, мальчик отправился исследовать остров. Он думал, что остров представляет собой круг, но оказалось, что это участок суши в форме яйца. Белая кобылица стояла в самом узком месте острова. А в самой широкой части росли деревья, перед ними был открытый заснеженный склон, а еще немного выше рос низкий густой кустарник, среди которого возвышалось искривленное старое буковое дерево. От корня этого огромного дерева сбегали вниз четыре ручья, разделяя холм на четыре части. Белая лошадь стояла неподвижно. В мерцающем небе гремел гром. Уилл взошел на вершину холма, к старому буку, и стоял, глядя на ближайший пенящийся ручей, текущий из-под огромного, покрытого снегом корня. И тут зазвучала песня.
Это было высокое пение без слов, оно приходило с ветром – холодное и жалостливое, без определенной мелодии или ритма. Оно звучало откуда-то издалека и было неприятным для слуха. Но оно гипнотизировало, словно старалось отвлечь мысли Уилла от чего-то важного. И через некоторое время Уилл был полностью погружен в созерцание того, что находилось у него перед глазами. Мальчик чувствовал, что постепенно пускает в землю корни, как дерево над его головой. Слушая это пение, он уставился на прутик на нижней ветке дерева и не мог оторвать от него глаз. Это прутик будто бы заключал в себе весь мир. Уилл смотрел на него очень долго, и ему казалось, что прошло уже несколько месяцев, а высокое странное пение все лилось и лилось откуда-то издалека. Внезапно оно прекратилось, и мальчик остался стоять на месте, практически касаясь носом крошечного букового прутика.
Он знал, что Тьма для осуществления своей магии может на короткий период оставить за пределами времени даже Носителей Света. Когда Уилл очнулся, перед ним у ствола огромного дерева стоял Хокинг.
Сейчас его можно было узнать, но все же это был Хокинг в зрелом возрасте. Уилл чувствовал, что смотрит на двух людей одновременно. Хокинг все еще был одет в свой довольно новый зеленый бархатный жакет с белым кружевом на воротнике. Но фигура, на которую был надет жакет, уже выглядела подтянутой и гибкой, а съежившейся и сгорбившейся от старости. За длинными прядями седых волос скрывалось морщинистое, помятое лицо; время, не пощадившее Хокинга, не коснулось только его ясных глаз, которые смотрели сейчас на Уилла с холодной враждебностью.
– Твоя сестра здесь, – сказал Хокинг.
Уилл не мог ничего с собой поделать и быстро окинул остров взглядом. Но вокруг было по-прежнему пусто. Он холодно ответил:
– Ее здесь нет. Ты не поймаешь меня на такую глупую уловку.
Глаза Хокинга сузились.
– Ты очень самонадеян, – прошипел он. – Ты не можешь видеть всего, что происходит в этом мире, одаренный Носитель Света, да и твои хозяева не могут. Твоя сестра Мэри здесь, в этом самом месте, хотя ты и не можешь ее видеть. Мой господин, Всадник, прелагает тебе сделку: твою сестру в обмен на Знаки. Вряд ли у тебя есть выбор. Вы, конечно, большие мастера рисковать жизнями других людей, – старый рот скривился в усмешке, – но я не думаю, Уилл Стэнтон, что тебе понравится смотреть на то, как твоя сестра умирает.
Уилл сказал:
– Я не вижу ее. Я не верю, что она здесь.
Глядя на него, Хокинг произнес, словно в воздух:
– Хозяин?
И тотчас высокое бессловесное пение возобновилось, снова поймав Уилла в ловушку бессмысленного созерцания, которое согревало и расслабляло, как летнее солнце. Но в то же время становилось жутко от того, как незаметно и мягко оно опутывает сознание. И Уилл зачарованно слушал, забыв о напряженной борьбе за Свет. На этот раз мальчик погрузился в наблюдение за тенями, которые рисовали причудливые узоры на снегу у его ног. Он стоял, отстраненный и расслабленный, а пение продолжало завывать в его ушах, как ветер в щелях полуразрушенного дома.
Внезапно песня прекратились, и Уилл, похолодев от ужаса, осознал, что смотрит вовсе не на игру света и тени, а на черты лица своей сестры Мэри. Она лежала на снегу, и на ней была та одежда, в которой он видел ее в последний раз. Несомненно, она была жива, и на ее теле не было повреждений, но взгляд ее глаз казался абсолютно безучастным, она не узнавала брата и явно не имела понятия, где находится. Уилл с грустью подумал, что и сам не знает, где она находится. Хотя ему и показали сестру, вряд ли ее присутствие здесь было реальным. Он двинулся с места, чтобы дотронуться до нее, и Мэри тут же исчезла, как он и ожидал. Лишь тени продолжали причудливо играть на снегу.
– Ты видишь, – сказал Хокинг, неподвижно стоя около бука, – Тьма способна на многое, очень многое. Ты и твои хозяева не имеете над ней власти.
– Это очевидно, – подтвердил Уилл. – Иначе не было бы такого явления, как Тьма, не так ли? Мы просто могли бы сказать ей: исчезни! И все.
Хокинг невозмутимо улыбнулся и спокойно продолжал:
– Но она не уйдет никогда. Она разрушит ваше сопротивление, превратит его в пыль. Тьма всегда будет приходить, мой юный друг, и всегда будет побеждать. Как ты видишь, твоя сестра у нас. И сейчас ты отдашь мне Знаки.
– Отдать их тебе? – презрительно ответил Уилл. – Червяку, который переполз на другую сторону? Никогда!
Он увидел, как кулаки крепко сжались у манжет зеленого бархатного жакета. Но это был старый Хокинг, которого нелегко было сбить с толку; сейчас он полностью контролировал себя, являясь теперь не странствующим бродягой, а частью Тьмы. В его голосе лишь проскользнула ярость.
– Советую тебе иметь дело со мной, посланником Тьмы, мальчик. Иначе ты увидишь гораздо больше, чем хотел бы.
Небо сверкало и грохотало, яркие вспышки молнии коротко освещали темную рокочущую воду вокруг, массивное дерево на крошечном островке и сгорбленную, одетую в зеленый жакет фигуру около его ствола. Уилл сказал:
– Ты создание Тьмы. Ты выбрал предательство. Ты ничто. Я не хочу иметь с тобой дел.
Лицо Хокинга перекосилось, и он какое-то время злобно глядел на Уилла; затем он посмотрел в темноту в направлении Общинных земель и позвал:
