Natura bestiarum.(СИ) - Попова Надежда Александровна "QwRtSgFz" (книги полностью бесплатно .TXT) 📗

— А что происходит? — уточнил тот, не двинувшись с места, озираясь на обе двери, содрогающиеся под мощными ударами.

— Он это все-таки сказал, — заметил Курт, и Ван Аллен рявкнул, притопнув ногой по полу:

— Вниз, я сказал, трусло непотребное!.. Итак, — продолжил охотник, когда тот медленно, ступенька за ступенькой, все-таки начал спускаться в трапезный зал. — Ситуация следующая. Кроме той зверюги, о которой мы уже знаем, за стенами появились еще несколько. По моим подсчетам — четверо, и это самое меньшее. Те твари не такие, как он — они здоровенные, когтистые, ходят на двух лапах и имеют вполне похожие на наши руки, то есть, могут открывать двери, хватать, что захотят, и брать ими всевозможные предметы. Сейчас они взяли бревна, коими пытаются выбить двери. Теперь — понятно, что происходит?

— И что мы будем делать? — хмуро уточнил фон Зайденберг; тот махнул рукой в сторону подсобной двери, где скрылся трактирщик:

— Папаша Велле, если он там не заснул, принесет масло и порожние вместилища, в которые мы его разольем. К бойнице поднимутся двое: один бросит горшок с маслом, другой — огня. Если нам повезет, мы надолго отвадим их хотя бы от мысли долбиться в дверь, а это даст нам передышку и время подумать над дальнейшими планами. Еще вопросы?

— А двери во все это время выдержат? — поинтересовался Карл Штефан опасливо, и охотник изобразил приветливую улыбку:

— Выдержат, храбрец, не писай.

— Масло, — сообщил трактирщик, грохнув на пол налитое почти до краев ведро, в которое взгляд его косил с нескрываемой тоской, и кивнул на сына, груженного глиняной посудой всеразличного калибра: — Горшки, уж какие нашел.

— Разливать, — скомандовал Ван Аллен, подтолкнув неудачливого ухажера в спину: — Уж с этой работой, думаю, ты справишься. Умеешь же ты хоть что-то делать руками?

— Есть окна над второй дверью? — спросил Курт, отвлекши владельца от созерцания масляной поверхности, и тот кивнул, неопределенно махнув рукой назад и вверх:

— Есть, со второго этажа, там вдалеке малая комнатка, и окно из нее прямиком над порогом, если ставню снять. Я ею обыкновенно не пользуюсь, в крайних только случаях…

— И не пользуйся, воспользуюсь я, — кивнул он, пытаясь даже не думать о том, что будет, если оборонять дверь черного выхода вызовется Ван Аллен. Малая комнатка вдалеке сейчас была занята не совсем запланированными постояльцами, и встреча с ловцом потусторонних созданий в их планы уж точно не входила. — Давай так, — пытаясь не дать охотнику времени на обдумывание его слов и возможные споры, распорядился Курт. — Мы с Бруно берем на себя запасную дверь, на всех вас остается главный вход: здесь народу требуется больше — кроме двери, в этом зале есть еще и окна.

— Слишком мелкие для них, не пролезут, — возразил тот, однако, кивнув: — Но в целом ты прав — там достаточно и пары человек… Говнюк криворукий! — ругнулся он, когда разливаемое в один из горшков масло плеснуло на пол, и Карл Штефан отозвался, не поворачивая к нему головы:

— Горлышко узкое. Делай сам, если не нравится.

— Я велел женщинам сидеть в комнатах, — сообщил вновь явившийся Бруно; Курт кивнул в сторону очага:

— Возьмешь огня и поднимешься со мной на второй этаж — окно, выходящее ко второй двери, там.

Тот скосился в сторону кухни, смерив взглядом расстояние от не видимого отсюда входа до коридора позади себя, соразмеряя, и распрямился, словно внезапно получив удар в спину. Ван Аллен, увлеченный перебранкой с отвергнутым возлюбленным Марии, внимания на это не обратил, и Курт исподтишка погрозил помощнику кулаком, призывая к выдержанности.

— Понял, — отозвался тот, торопливо пройдя к очагу, и с неподдельным интересом оглядел вложенные в очаг заготовки будущих огнеметных снарядов.

— Готово, — объявил Карл Штефан, отступив назад от четырех наполненных маслом приземистых горшочков. — Закрыть?

— Незачем, — возразил Ван Аллен. — Так даже лучше.

Очередной удар в дальнюю дверь прозвучал громче прежнего, до слуха донесся отчетливый короткий хруст дерева, и охотник замахал рукой, повысив голос:

— Всё! По местам, по местам, иначе завтракать в этом трактире нам уже не придется — сегодня в нем поужинают. Живо, все! Так; ты — бери масло…

Дальнейшие распоряжения его уже не касались и не интересовали, посему Курт, осторожно взяв два сосуда, залитых по наружным стенкам и оттого жирных и скользких, двинулся по лестнице вверх. Бруно, несущий три сымпровизированных охотником факела, нагнал его уже в коридоре.

— Это же та самая комната! — шепотом выговорил он, оглядываясь назад. — Где Макс!

— Я в курсе, — кивнул Курт, отодвигаясь от огня в руках помощника.

— А если кто-то из них войдет, чтобы справиться, как у нас дела?

— Да, им как раз больше нечем заняться. Смотри лучше под ноги.

— Я ведь говорил — опасно оставлять его здесь на ночь! И я оказался прав!

— Конечно, гораздо лучше было б, если б там, вместе со всей этой кодлой, был и Макс тоже, — согласился он, поставив горшки на пол и отпирая дверь в комнату. — Пусть не смог один сородич, но уж такой-то consilium точно уговорил бы его влиться в счастливую ликантропью семью… Не разводи панику, Бруно, и возрадуйся тому, что моя хваленая интуиция в очередной раз оказалась на высоте: именно этой ночью парню совершенно нечего было делать снаружи.

— Майстер инквизитор! — встрепенулась Амалия, шагнув им навстречу, и замерла, глядя на то, что было в их руках. — Что происходит?

— Девиз нынешней ночи, — хмуро усмехнулся Курт, прошагав к окну и установив сосуды с маслом подле него. — Вопрос, задаваемый человечеством на всем времени его существования.

— Что?.. — проронила та растерянно.

Связанный волк у стены взрыкнул, увидя огонь, и вздыбил шерсть на загривке, норовя то ли отодвинуться, то ли подняться, и Бруно обошел его сторонкой, тщась загородить горящее дерево спиной.

— Зверь, убивший того крестьянина и лошадей, — пояснил он, глядя, как Курт острием кинжала поддевает раму окна. — Здесь он и несколько его сородичей.

— Ведь это таран, — уверенно произнесла Амалия. — Я же слышу — кто-то пытается выбить двери. Как же так могут волки?

— Волки не могут, — согласился Курт, налегши на рукоять всем телом. — Люди могут. А люди-волки могут и не такое.

Рама хрустнула, выскочив из проема вместе со смоленой паклей, и он подхватил ее у самого пола, отставив в сторону. Навстречу устремился ветер, замешанный на густой снежной крошке, в и без того не теплой комнате вмиг стало морозно, словно на открытом крыльце, и грохот ударов зазвучал теперь близко и громоподобно.

— Что вы намерены делать? — напряженно спросила Амалия; он не ответил, отступив в сторону от окна, прижавшись к стене, дабы убрать лицо от бьющего в глаза снега и не быть видным снаружи.

Снаружи царил мрак, свитый метелью в плотную завесу, и даже давняя привычка к темноте не помогала разглядеть, что творится под самым носом, у порога двери черного входа, лишь едва можно было заметить, как живет и копошится темнота там, внизу и чуть правее окна.

— Видишь? — уточнил Курт, когда помощник, держа огонь подальше от его лица, выглянул тоже, щурясь от летящего встречь снега. — Будь готов. Бросаю, отступаю, бросаешь ты. Мне проще — хоть куда-нибудь, но я попаду, а ты будь внимательней. Учти ветер; дерево довольно легкое, не промажь, попыток у тебя немного. При первом же промахе они разбегутся. Это — понятно?

— Постараюсь.

— Что вы… — начала Амалия снова и тихо взвизгнула, когда из-за закрытой двери и из разверстого окна ворвался оглушительный рев, не человеческий и не звериный, перешедший в вой, которому отозвался чей-то торжествующий гик — там, у главного входа, задуманное охотником явно прошло удачно.

— Зараза, — ожесточенно проронил Курт, злясь на себя за промедление, и, попытавшись прицелиться в сгустки тьмы внизу, метнул скользкие от масла сосуды один за другим, отскочив от проема в сторону.

Горящее дерево помощник швырнул, широко размахнувшись, всё разом; Курт успел увидеть, как один огонек, кувыркнувшись в воздухе, исчез где-то в стороне, утонув в сугробе, а два других, ткнувшись во внезапно застывшие темные силуэты, медленно, словно бы нехотя, разлились радужным пламенем. Пронзительный визг взрезал слух, как нож, тени внизу метнулись, столкнувшись, объявший их огонь стал гуще и ярче, и тогда Курт сумел разглядеть то, что до сего мгновения укрывали ночь и буран — темные тела, не похожие ни на волка, ни на человека, словно неведомый создатель вздумал слепить из венца творения лесного зверя, но кто-то прервал его труд на середине, не дав закончить работу. Их было четверо, огромных, похожих на сутулых тощих медведей с вытянувшимися мордами; один, оскалившись и поджавшись, втиснулся в сугроб чуть в стороне, глядя на своих сородичей, чья залитая маслом шкура пламенела в белесой мгле в трех шагах от него — те метались на маленьком утоптанном пятачке перед дверью, бессмысленно и беспорядочно размахивая лапами.