Дальняя дорога домой. Дитя Света (СИ) - Вертинская Стася (бесплатные полные книги .txt) 📗

— Пусть так, — хмуро говорил Элвин. — Это лучше, чем ничего.

До вечера мы еще дважды проходили через подобные переходы. Выглядели они иначе. Круг перехода, окруженный прозрачным синеватым пламенем теперь был затуманен. И нельзя было сказать наверняка, что ждет нас на другой стороне. В один из найденных порталов Элвин не смог провести тааки. С единственным видом транспорта расставаться не хотелось, и мы продолжили путь верхом, игнорируя места переходов.

Остановились мы на берегу речушки, которая каким-то счастливым образом все же была нанесена на карту. Проделанный путь от Остопуса до нее оказался очень мал. И после долгих споров было решено отправить тааки назад. Утром после отдыха Арик долго заговаривал их, указывая путь — пусть хотя бы дойдут до человеческого поселения. Когда они покинули нас, вереницей двинувшись назад в сторону Остопуса, стало как-то грустно. Мне казалось, что это своеобразный прыжок через пропасть, когда пути назад уже нет.

Дальше шли пешком, пользуясь теми переходами, что открывал Элвин. Каждый из таких переходов был шагом в пустоту. Мы никогда точно не знали, на чью голову упадем. Дважды, выпав из портала, спугнули каких-то крупных животных. К счастью, не хищников. Но по ту сторону перехода нас ждал и менее приятный сюрприз.

Я не знаю, в центр чьего отряда мы попали. Были ли это охотники за ИТУ или другие воины, слишком хорошо вооруженные для разбойников, но при этом достаточно агрессивные. Они даже не сразу поняли, что попало в центр их лагеря. И, наверное, только благодаря этому нам удалось вырваться из кольца без каких-либо потерь. И даже, благодаря суматохе в рядах врага, удалось отдалиться на некоторое расстояние.

Здесь уже во всю властвовали горы. И хотя холмы поднимались еще не особенно высоко, их поверхность была усыпана камнями и скалами. Иные возвышались на несколько метров, образуя лабиринты, другие прятались подо мхом и редкой травой, которые так и норовили соскользнуть с поверхности камня под ногами путников. Тем и кончился недолгий бег — я поскользнулась на одном из покрытых мхом влажных камней и со вскриком упала. И этого хватило для того, чтобы преследователи нас догнали. Мои спутники тут же встали между мной и врагом, оттесняя меня в узкий проход между скалами и обнажая клинки. Их противники напали в тот же миг, стараясь смять небольшой отряд.

Жрецы яростно бились с многочисленным противником. Словно языки пламени, их тела изгибались, уходя от удара и смело нападая на врага. Ни в одной из прошедших стычек я не видела такого их боя. Словно гипнотический танец со смертельным для врага исходом. Не отставал от них Арик. Как истинный иссит, он мог предугадывать удары противника по одному только легкому напряжению мышц. Воины Сенвилда, под прикрытием двух магов, отчаянно врубались в ряды врага, защищая свою принцессу. Элвин в это время пытался найти или открыть переход и перенести нас на более безопасное расстояние.

Одна я стояла позади своих спутников, сжимая выданный мне кинжал и наблюдая за яростной схваткой. Я попыталась прикрыть друзей магическими щитами — они же не раз удавались мне. Но те едва мерцали, больше мешая, чем помогая. А когда левое плечо неожиданно резануло болью, напоминая об устройстве внутри, мне ничего не оставалось, как смотреть за тем, как друзья защищают меня. Ноздри щекотал запах пролитой крови. Лязгали оружие и доспехи. Кричали раненные, стонали в последнем вздохе убитые. Я сделала шаг назад, прижавшись к стволу довольно широкого дерева, непонятно как влезшего между тесно стоявшими скалами. Мне никогда не приходилось видеть столь жестокий и кровавый бой так близко. Я с ужасом смотрела, как брызжет кровь из только нанесенных ран, как падают в прошлогоднюю листву поверженные тела.

Мои воины были сильны и искусны, фелитам не было равных в ближнем бою, скалы удачно для нас не давали большому количеству врагов подойти близко. Но шаг за шагом они отступали, не выдерживая напора во много раз превосходящих сил противника. Я видела, как упал, пронзенный стрелой Марвин — погиб или только ранен? Исчезли из виду двое стражей. Слышала, как вскрикнула раненная Катара. И я лишь бессильно сжимала кулаки из-за того, что ничем не могла помочь своим спутникам. Обидно было знать, что обладаешь величайшей в мире силой и не можешь ей управлять.

Когда один из напавших преодолел ранее казавшийся мне неприступным барьер защитников, я не заметила. Все происходило, словно в замедленной съемке. Поднялся нацеленный в меня клинок, и тут же начал свой спуск к моему телу, намереваясь перерубить надвое беззащитную жертву. Магический щит едва блеснул, так и не скрыв меня от опасности. Тут же откуда-то со стороны появился Тарот, отбивая удар, и принимая его на себя. И через мгновение его клинок пронзил тело врага, но при этом он сам напоролся на его меч.

Время вернулось в прежнее русло. Звенела сталь, раздавались предсмертные крики. Последним усилием Тарот выдернул меч из тела своего противника. Он посмотрел на торчащую из его живота рукоять чужого меча, попытался выдернуть его из своего тела. Ослабевшая рука убитого жрецом воина выпустила меч, коротко дернув его, от чего в дыхании Тарота послышалось булькание. И он рухнул на землю рядом с поверженным врагом. В его глазах медленно угасала жизнь. Я тут же упала возле него на колени.

— Нет, Тар, не умирай, — шептала я, глотая слёзы. Моё собственное тело вновь наполняла боль чужой ненужной смерти. Я выдернула из тела жреца меч и откинула его в сторону. Из открывшейся раны разом полил пульсирующий поток крови. Я положила на рану руки и закрыла глаза, представляя, как бездонное озеро силы тонким ручейком перетекает в стремительно пустеющий сосуд чужой жизни. — Ты не умрешь. Ты будешь жить, — Шептала я. По щекам катились слёзы, капая и сливаясь с кровью умирающего друга.

— Не надо, — прохрипел голос Тарота. — Я рад… умереть… за тебя, Дитя.

Я смотрела, в его угасающие глаза. Моя собственная сила проходила сквозь тело друга, и растворялась в воздухе, так и не зацепившись, не дав умирающему еще одного шанса на жизнь. Тарот смотрел только на меня, на Дитя ушедших богов, которое было единственным смыслом жизни жреца.

Несмотря на мои старания, на всю отданную силу, которая не сумела защитить меня и мой отряд, но так легко разливалась под ладонями, взгляд мужчины потух, грудь в последний раз поднялась в предсмертном вздохе и замерла, тут же, останавливаясь, перестала пульсировать текущая меж моих пальцев кровь.

Боль разрывала изнутри мое тело. Не та, которую я испытывала, чувствуя рядом чужую несвоевременную смерть. А от потери друга. Эта боль сдавила мое сердце ледяными тисками. Пальцы будто сводило судорогой, я сжимала в кулаках окровавленную одежду жреца. Он учил меня защищаться, как и подобает принцессе и божественному дитя. И я потеряла его, потому что недостаточно старалась. Но я исправлю эту ошибку. Сейчас, когда мои выжившие друзья уже почти отступили под натиском казавшейся бесчисленной армии противника.

Я с трудом разжала пальцы жреца, до сих пор плотно обхватывающие рукоять собственного меча. Она была тепла, сохраняя жар еще неостывшего тела. По лезвию текли капли чужой крови, капая с острия в траву. Я встала, стерла рукой слёзы, смешивая их с кровью друга, и сделала шаг вперед, поднимая оружие друга против тех, кто убил его.

31. Арик

Арик шаг за шагом отступал, отбивая выпады сразу трех или четырёх противников. Их враг был силён. И закаленный в схватках иссит уже думал, что это конец. Глупый, бесславный конец. Обезумевшие от разлитой вокруг магии воины желали только одного — убить всех, кто дерзнул оказаться на их территории. Уже было не так важно, кто они и зачем шли сюда. Быть может, эти люди ждали именно их — у принцессы оказалось много врагов. Но здесь, где сила древних богов туманит разум, цели воинов были забыты. В безумных глазах противников Арик видел только желание убивать.

Все предыдущие стычки с разбойниками или небольшими отрядами хорошо вооруженных воинов, которых Настя называла «охотниками», не шли ни в какое сравнение с этой битвой. Те разбегались сразу, как становилось понятно, что голыми руками маленький отряд принцессы не взять. Эта же битва имела все шансы стать последней в его жизни. А ведь они даже еще не приблизились к заветной цели.