Пляшущие тени (СИ) - Игнатьев Сергей (книги без сокращений TXT) 📗

— Это какой маршрут? — запоздало спросил я у сидящей рядом старушки, прижав проездной к панели турникета. — До метро доеду?

Уехал я на этом автобусе черт знает куда. Но станция метро там тоже нашлась.

Я таскался по городу до полудня. Бродил по улочкам, толкался в автобусе, сонно качался в вагоне метро. Домой возвращаться было страшно. Куда мне еще поехать, я не представлял. Кружил по городу, пытаясь успокоиться.

Сверток казался тяжелым, как гиря. Меня подмывало достать его, развернуть. Хотя бы поглядеть, из-за чего это все?

То, что те типы стреляли в Никиту из-за свертка, сомнений у меня не вызывало.

Я шарахался от прохожих, которые казались мне подозрительными, я поминутно оглядывался, ожидая увидеть преследователей.

Солнце робко выползло из-за туч, заиграло множеством бликов на глубоких лужах, на мокрой листве.

Я добрел до одинокой пустой скамейки, уселся на нее, чувствуя смертельную усталость. Дрожащими руками развернул Никитин сверток.

Внутри была рукопись. Сто пронумерованных страниц рукописного текста на желтоватой бумаге. Написано убористым почерком, выцветшими чернилами, и, похоже, что по-французски. К сожалению, в языке Стендаля и Гюго мои познания ограничивались пределами «мерси», «бонжур», «Шампань» и «Провансаль».

Еще была визитная карточка, и она поразила меня куда больше, чем рукопись. Визитка была дешевая, плохо сверстанная и с дурацкими виньетками, явно спертыми дизайнером из интернета. Неведомый автор приглашал меня посетить пивной бар и бильярдную «Мишкольц», предлагающий вкуснейшую европейскую кухню.

На обороте визитки было написано шариковой ручкой:

Что за чушь?

И что же мне теперь делать?

Никита ранен или убит, а я не знаю, куда обращаться по этому поводу.

В милицию? И что дальше? Что я им расскажу про него? Что мы с ним познакомились, потому что он знал, что ярость цвета ржавчины, и помог мне вновь увидеть черные вихри? И сказал, что я «минус», как и он? Так что ли?

Ага, а потом на него напали неизвестные дядьки, стреляли в него и в меня… А еще он дал мне это, гляньте, товарищ старший лейтенант, может вы по-французски знаете?

Я вытащил телефон, набрал Никиту, замирая от страха. А вдруг возьмет один из бандитов, вдруг они вычислят меня по телефону?

— Данный номер не существует, — сообщил мне приятный женский голос.

Значит, надо мне ехать в эту бар-бильярдную.

Других вариантов нет.

Черт с ней, на месте разберемся, что и как.

Часа через два я добрался до адреса, указанного в визитке. Найти его оказалось непросто. Находился бар «Мишкольц» на противоположном от моего утреннего положения конце Москвы, аж на Кантемировской, и чтобы отыскать его, мне пришлось изрядно побродить по району.

На входе дежурила охрана в черной форме и с дубинками. Один, похожий на постаревшего ковбоя, курил на ступенях. Другой, коротко стриженый амбал, сидел за столом возле рамы металлоискателя. Я вошел, и он оценивающе посмотрел на меня снизу вверх неприятными кабаньими глазками с маленькими светлыми ресничками.

— Добрый день, — сказал я, чувствуя себя идиотом. — Я к Геннадию Владленовичу. По поводу запчастей к «Оке».

Сказав это, я приготовился покраснеть от позора, возможно, сразу бежать.

Но охранник отреагировал вовсе не так, как я ожидал. Лицо его оживилось, он моргнул, вместо застывшей восковой маски появилось осмысленное выражение.

— Проходите, пожалуйста, — сказал он вежливо, приподнимаясь из-за стола. — Я вас провожу.

Ожидая чего угодно, даже того, что получу сейчас дубинкой по башке, я миновал металлоискатель.

Охранник радушным жестом указал мне вглубь зала.

— Куртку сдавать? — спросил я автоматически.

— Как вам будет удобнее.

Я сдал куртку в гардероб, предварительно вынув из нее сверток. Зажав его под мышкой, направился внутрь, следуя за широкой спиной охранника.

Мы миновали зал с круглыми столиками и пустой сценой. Вошли в следующий, где были бильярдные столы и красные диванчики у стен. В дальнем конце зала виднелась барная стойка.

— Вот он, за стойкой, — показал охранник. — Проходите, пожалуйста.

Я пошел к стойке. Охранник вернулся на пост.

Одет я был, мягко говоря, не для светских мероприятий. В растянутый джемпер и драные линялые джинсы.

Девушки, игравшие на бильярде, покосились на меня, переглянулись, фыркнули.

Я прошел мимо, подошел к стойке. За ней сидел пожилой мужчина в фартуке. Оттопырив нижнюю губу и играя кустистыми бровями, он решал кроссворд.

— Геннадий Владленович?

Он оторвался от кроссворда, пожевал губами.

— Вы ко мне, молодой человек? — спросил он в нос.

— Я по поводу запчастей к «Оке», — признался я.

Он кивнул, откладывая журнал.

— Не угодно ли вам будет немного пождать? — спросил он. — Выпьете что-нибудь?

— Пожалуйста, пива, — сказал я.

Геннадий Владленович кивнул, споро наполнил из крана высокий бокал. Долил по стеночке, дождавшись отстоя пены.

Шаркая ногами, ушел куда-то за стойку с бутылками, вглубь хозяйственных помещений.

Я отпил пива и стал ждать. Забавно будет, подумал я, если он сейчас действительно вынесет завернутый в ветошь карбюратор для «Оки», вручит мне его и на этом все кончится.

Вскоре он вернулся. Теперь его сопровождал высокий осанистый господин в элегантном кремовом костюме. Он был очень загорелый, седые волосы зачесаны назад, открывая высокий лоб. Густые черные брови играли, как у Джеймса Бонда, левая вверх, правая вниз.

— Добрый день! — с трудноуловимым акцентом сказал мне подошедший. — Вы от Никиты?

Некоторая часть той горы, что навалилась мне на плечи после первых утренних хлопков, осыпалась вниз веселеньким ручейком камешков. Хотя бы здесь что-то прояснилось.

— От него, — кивнул я. — От Никиты.

— Давайте присядем там, — он указал на один из диванчиков у стены зала. — Если вы не против?

Конечно же, я был не против. Мне не терпелось рассказать этому человеку, которого я видел впервые в жизни, о произошедшем. Чтобы хоть кто-то разделил мое смятение, приободрил меня. Объяснил, что мне теперь делать и как дальше жить.

Мы сели за столик. Я глотнул для храбрости из своего стакана, уставился на незнакомца, раздумывая с чего начать рассказ.

В лице его чувствовалась порода. Какое-то трудноуловимое сдержанное превосходство.

Еще я чувствовал исходящий от него невидимый тяжелый фон. Свинцовую тяжесть. Затаенную угрозу.

— Меня зовут Иштван, — он растянул тонкие губы в улыбке. — Это венгерское имя. Ты можешь меня звать Стефаном, или Стивеном. Или даже Степаном. Как тебе удобнее. Суть от этого не меняется.

— У вас очень хороший русский язык, — сказал я невпопад.

Он растянул губы еще шире, демонстрируя ровные белые зубы.

— Спасибо. Я долго живу в России, имел возможность попрактиковаться. Мне очень нравится здесь. Замечательная страна.

Иштван замолчал выжидающе. Молчал и я, не зная, с чего начать и загипнотизированный его светлыми, почти прозрачными глазами.

— С Никитой что-то случилось? — спросил он, наконец. — Ты ведь, Денис, верно?

Он знал меня.

Уж не он ли пресловутый Никитин шеф? О том, чем занимается, Никита мне не рассказывал. Но почему-то я никак не мог вообразить его в роли официанта пивного бара «Мишкольц».

— Да, — сказал я. — Вы совершенно правы. А с Никитой, насколько я понимаю, случилась беда.

Я принялся рассказывать. Невпопад, сбиваясь, перескакивая с пятого на десятое, попробовал описать ему то, что произошло утром. В качестве вещественного доказательства протянул ему сверток с рукописью.

Иштван принял его, аккуратно развернул. Стал рассматривать, одновременно слушая меня.

— Достаточно, — мягко сказал он, прерывая мой сбивчивый монолог. — Никита рассказывал мне о тебе, Денис. Я рад знакомству и сожалею, что оно происходит при таких драматических обстоятельствах.