Вечная зима (СИ) - Бархатов Андрей (лучшие книги txt) 📗

— Хочу сказать я вам, дорогие, — нараспев вдруг произнес Ратибор, пытаясь развеять напряжение, — что в лесах-то наших мяса вообще не осталось. Чего же, ветки что ли придется грызть?

— А тебе чего жаловаться?! — радостно воскликнул вдруг Белослав. — Эпоха сейчас такая, что и ветки погрызть — затея хорошая. Уж явно лучше, нежели мясом волколака питаться.

— А отчего же им питаться-то нельзя?

— Ты разве не слышал? Ой, дурак, — резко махнул рукой Белослав. — Да ведь проклятое мясо это. Проклятое! Вот пожуешь его, так у тебя и зубы выпадут, и живот заболит, да и гниль изо рта потечет. И так будет, пока вконец не издохнешь, друг любезный.

— Да уж не нагоняй страху, — пробасил Ингварр. — Ничего не станется с тобой, разве что можешь обратиться в самого волколака.

— Этим не легче, — ответил Добромир, намеревавшийся поддержать разговор с Ингварром, но тот быстро умолк и боле не выступал.

— Не переживайте о мясе, — вступил Акамир. — Это меньшее, что должно вас беспокоить.

— А что же большее? — спросил Ратибор.

— А то, что волколаки все ближе подходят к селениям нашим, — сурово ответил Акамир, словно упрекая Ратибора за глупый вопрос. — Нам нужно помочь жителям Блестовита. Объединимся с их воинами и будем отражать нападки зверья, пока жители отправляются в наше селение.

— Так они и за нами придут, — испуганно воскликнул Ратибор.

— А отступать нам и некуда. Ближайшее селение к нам — Воино, а оно находится за Зеркальной рекой. Мост давно смыло течением, поэтому наше селение есть последний оплот. Хотя…волколаки вряд ли переберутся через реку.

— Укрепимся в Блестовите, — молвил Добромир, предложив, затем, свою помощь в этом деле.

— Да, хорошо, — воодушевленно откликнулся Акамир. — Этим и займемся! Ингварр с нами! Белослав поможет жителям собрать свои вещи и проводит их в Вержавск, а по возвращению присоединиться к нам. Ратибор займется приспешней. Кто знает, сколько нам придется пробыть в Блестовите.

— Будем там, пока последний волколак не будет сражен, — смело заявил Добромир, что не могло не отразиться на лице Акамира теплой улыбкой.

— А если же я запоздаю, а вас или уже не станет? Кого же мне тогда спасать? — неуместно отшутился Белослав, за что получил затрещину от Ингварра.

— Если нам суждено пасть в надвигающейся битве, мы обязательно падем, — без капли прискорбности отметил Акамир, однако его слова не устроили Ратибора. Пусть он и уважал “отца”, но явно не горел желанием помереть даже во имя спасения других. Уж очень трусливый был человек.

— Не будем о плохом, — заговорил внезапно Ингварр. — Может волколаки и вовсе не будут нападать на селение, или же мы дадим отпор не понеся жертв.

— Сказочные речи, дорогой Ингварр, — улыбнулся Белослав. — В любом случае, друзья мои, я готов пасть с вами, если того потребует мой долг. А если не потребует…

— Да замолчи ты уже! — прервал его Ингварр очередной затрещиной.

Из-за древесных стволов Акамир разглядел очертания околицы и приказал своим смельчакам “держаться тише и сделаться смелее”. Ратибор удивился приказу, но ещё пуще удивился, когда не обнаружил ни дыма из изб, ни людей на улице, ни едва слышного детского лепета, которых его слух мог бы уловить. Лишь отдаленный дверной скрип нарушал мертвую тишину. Добравшись до околицы, Белослав вдруг устремил взгляд вглубь поселения и упал на колени, схватившись за грудь. Дыхание его сбилось. Все тело дрожало от нахлынувшего шока. Ингварр подскочил к своему собрату и стал бить по щекам, пытаясь привести в чувство. Уж очень странное поведение проявил Белослав, ибо посвящение кровью он прошел уж давно. Упомянутое посвящение состоит из трех шагов, а именно: “Лицезрение” — то есть наблюдение за кровью, за которым следует “Ощущение” — то есть убийство или же попытка спасти истекающего кровью человека, и “Принятие” — то есть проверка крепости духа, когда человек сам истекает кровью и при этом не допускает безумие в мыслях своих, а совершает действия, способные спасти его от смерти. Лишь выполнив все три шага, человек имеет право стать воином.

Добромир осмотрелся и увидел то, что могло так крепко поразить неопытного Белослава. Изодранное в клочья тело лежало на крыльце, распластав свои члены на ступеньках. Сугробы и стены были окрашены кровью и внутренностями несчастного. За избой лежали ещё несколько замученных до смерти тел. “Держимся вместе, иначе погибель настигнет и нас” — прошептал Акамир и указал на избу, дверь которой туда-сюда гонял легкий ветер. Акамир вошел. Поземок струился вдоль пола. Внутри никого. Вой сквозняка щекотал нервы, мешая сосредоточиться на слуху. Отодвинув занавески над печью, Акамир обнаружил картину страшную и описанию не поддающуюся. Посиневший от холода ребенок лежал на покрывале, скрутившись калачиком. Глазки его прикрыты, ресницы покрылись инеем, губы совсем растрескались. Видно боялся он покинуть печь, да так и замерз. Добромир прокрался в соседнюю комнату, где застал истерзанное женское тело. Лишь её побледневшее лицо было не тронуто, но вот тело все, да члены, были словно вывернуты наизнанку. Все вещи лежали на своих местах, а значит это явно не нападение Дикарей. Да и не могли они проявить жестокость подобную. Резкий хруст снега коснулся безупречного слуха воинов, и те выбежали из изб. Ратбор уж прижал к земле разодетого в обноски мужчину, лицо которого невозможно было разглядеть, ибо оно было просто залито кровью. Сколько не пытался Акамир расспросить его, но безумец талдычил одно и то же. “Убирайтесь отсюда! Вон! Не прогони я вас сейчас, вы примите погибель! Поверьте! Уйдем сейчас, и они уже не догонят нас!” — рассеяно восклицал мужчина, что не могло не сыграть на нервах Ингварра, и тот окунул сумасшедшего в сугроб. Как ни странно, этот способ оказался весьма действенным.

— Неужто волколаки добрались до этих земель? — спросил Акамир.

— Добрались, ещё как добрались, — нервно кивая вымолвил муж. Он и не скрывал своей боязни, что было бы позорно для воина, но он ведь явно не воин. Весь щуплый такой, хрупкий, явно по хозяйству занят, но никак не в бою.

— И как же им смелости хватило напасть на селения наших мужей?! — возмутился Ратибор, но без дрожи в голосе. Как не укрой страх свой, а он всегда отыщет путь наружу.

— Хватило, воин, ещё как хватило!

— И никто не выжил? — продолжал выспрашивать Акамир, пронзая ещё испуганного мужчину своим суровым взглядом.

— Никто, защитник мой! Никто не выжил! Волколаки, чтоб их покарали мечи острые, да стрелы наточенные!

— Обязательно покараем, — заявил вдруг Белослав, оправившись от вида крови, но продолжающий упорно глядеть на алые пятна, видно заставляя себя привыкнуть к ним.

— Твоя показная удаль здесь ни к чему, — осудил Ингварр. — Стоит волколаку здесь появиться, так ты сразу убежишь, поджав хвост.

Белослав попятился назад и опустил голову, ощутив вину свою за необдуманно сказанные слова. Видно, если бы он мог вернуть тот момент, когда не произносил слов тех, то непременно бы сделал это и умолчал. Но было поздно о чем-то сожалеть, отчего ему оставалось лишь промолчать и всем видом показать сожаление.

— Ингварр, довольно! — влез Акамир. — Если этот воин готов к схватке, то я поддержу его, но не стану упрекать! Это низость, особенно для тебя, дорогой Ингварр!

— Просто не стоит на словах показывать свою удаль, — ответил Ингварр. — Вот будет дело, тогда пусть проявит себя, и я возьму свои слова назад.

— А ведь я не мог не заметить, мои дорогие собратья, — оглядевшись, произнес Добромир. — Снаружи уж очень мало тел, что странно. Необычно странно, дорогой Акамир. Куда же они пропали?

— Я не знаю, — испив ещё теплого чаю из фляжки Акамира, произнес муж. — Кто-то заперся в избах, кто-то принял бой, а кто-то бежал в леса.

— Но и тел мы не видели, — продолжал Добромир, прикладывая усилия для размышлений. — Может ли быть, что волколаки утащили некоторых в свои пещеры?

— Вполне себе может, — ответил Акамир. — Здесь лишь сухие останки тел, а потому вероятно, что они забрали с собой остальных.