Госпожа зельевар - Петровичева Лариса (книги txt, fb2) 📗

Да, похоже, я крепко попала.

Малая лаборатория принадлежала лично ректору Эверарду и размером была чуть больше моей комнаты в родительском доме. Ничего лишнего, только самое нужное: аккуратные ящички с ингредиентами для зелий, варочные стойки, колбы и один котел. Сам господин ректор сидел в кресле и уже не выглядел ни больным, ни страдающим, однако я все-таки спросила:

– Как вы себя чувствуете?

– Благодарю, уже лучше, – сдержанно ответил Робин. Если в домике лесника он смотрел на меня с благодарностью, то сейчас его взгляд был испытующим и цепким. – Прежде, чем допускать вас к практике в академии, госпожа Хайсс, я хотел бы еще раз оценить ваши способности. Усиленное зелье невидимости сварите?

Я кивнула и отправилась отбирать нужное. Три жабьих глаза, растертых в порошок, пятнадцать семян красного адохлеба, желтая пыль и одно драконье дыхание – все это лежало в аккуратно подписанных коробках, и, открыв одну из них, я не сдержала довольной улыбки. Если в нашем колледже семена красного адохлеба выглядели так, словно их пожевал дракон – на высший сорт у колледжа не было денег – то здесь они были наилучшего качества: насыщенного цвета, с острыми гранями. Взяв пинцет, я отсчитала пятнадцать семян в пустую колбу и спросила:

– Так почему вас терпеть не могут в министерстве магии?

Порошок из жабьих глаз был свежим и пах свежескошенной травой. Я отправила три малых меры в колбу.

Робин выразительно завел глаза к потолку.

– Бен уже разболтал?

– Я любопытна от природы.

Мерка желтой пыли прибавила к травяному запаху легкие холодные нотки. Желтую пыль берут там, где в дерево ударила молния, и она всегда сохраняет свободный дух небес.

– Я, видите ли, нагло занял место, которое министр хотел отдать своему родственнику. Меня выбрал совет преподавателей, – сдержанно ответил Робин. Я вынула плод драконьего дыхания из стеклянной банки: свежий, словно только что снят с ветки!

– И поэтому вас хотят подставить?

Робин усмехнулся и его взгляд изменился: теперь в нем был живой интерес, словно он не понимал, как я смею говорить с ним настолько непринужденно. Я улыбнулась.

– У вас есть серебряная терка? С мелкими ячейками?

– Третий ящик справа.

Да, лаборатория была оснащена на высшем уровне. Сняв с драконьего дыхания тонкую кожицу, я принялась натирать плод. Ректор внимательно следил за моими манипуляциями: нет, мне не о чем волноваться. Пусть он кривит губы, говоря о женщинах-зельеварах, но я ему нужна.

Значит, у меня есть работа.

Все ингредиенты оказались в колбе: я добавила туда воды и отнесла на варочную стойку. Довести до кипения, остудить и можно использовать. Когда зелье было готово, Робин подошел к нему, осторожно помахал над колбой, принюхиваясь, оценил нежно-сиреневый цвет, и произнес:

– Да, зелье высшего качества. Иногда я жалею, что не пошел в зельевары. Сам умею варить разве что средства от головной боли.

– У вас часто болит голова? – спросила я. Робин кивнул.

– На перемену погоды. Что ж, госпожа Хайсс! Рад приветствовать вас в академии магии святого Франциска на должности преподавателя зельеварения. Вашу почасовку и календарно-тематическое планирование предоставит проректор по учебной работе Махоуни, вы с ней уже знакомы. Обустраивайтесь в замке, изучайте лабораторию, готовьтесь к новому учебному году. Если что-то понадобится – обращайтесь.

Он сделал паузу и добавил:

– И напишите родителям, где вы сейчас. Не хочу, чтобы кто-то решил, что я вас похитил.

2.2

Робин

Я проснулся от того, что в глубокой тишине моей спальни разлился тихий тонкий звук, словно кто-то дотронулся до струны.

Открыв глаза, я какое-то время исследовал пространство. Ничего. Никого. Академия спала, вот только…

На первом этаже я уловил движение. Кто-то шел там – осторожно, таясь, изучая. От идущего веяло тьмой и тишиной: это оно шептало заговоры на забытых языках среди покосившихся надгробий забытого сельского кладбища, это оно выпускало песни голодного ветра…

Я слетел с кровати и бросился бежать, попутно швыряя заклинания призыва всем преподавателям академии. Промертвие, в замок каким-то образом пробралось промертвие – и это было плохо. Очень плохо. Если оно столкнется с живым человеком, напьется его крови, то обретет ту силу, с которой мы можем и не справиться.

Как оно, сто бесов его побери, смогло обойти нашу защиту и все системы безопасности?

Почти скатившись по ступенькам, я выбежал на первый этаж, благодаря Господа и всех святых его за то, что студенты еще не съехались в замок после каникул – иначе здесь уже была бы груда парного мяса. Промертвие, сгусток темной магии, наделенный разумом, насытилось бы, увеличилось в размерах, впитывая чужую боль.

Оно было крупным и наглым. С виду промертвие похоже на монаха в рясе, который низко надвинул капюшон – но на самом деле это были складчатые крылья, которые скрывали тело, напоминающее осиное. Когда студенты изучали порождения тьмы, то промертвия впечатляли их сильнее всего остального – не знаю даже, почему.

Я замер, вскинув руку. На кончиках пальцев засветились золотые огни боевого заклинания – хотелось надеяться, что у меня хватит сил справиться с промертвием и спасти…

Промертвие застыло, подняв добычу в воздух над собой. Длинные каштановые волосы плыли, словно водоросли в воде, полосатые пижамные штаны задрались, обнажив до колен стройные ноги, один из мягких домашних тапок слетел – Делла Хайсс была тем, на кого наткнулось промертвие.

И Делла Хайсс сражалась.

Зависнув над вытянутой трехпалой рукой промертвия, она швыряла в него какую-то пеструю мелочь – всмотревшись, я узнал в ней Искры ангельского пламени, растения, которое способно уничтожать порождения мрака. И где она только взяла такую редкость, как успела сориентироваться!

– Делла, держитесь! – крикнул я, и золото заклинания сорвалось с моих рук и ударило в черноту промертвия, туда, где среди темных складок его крыльев пульсировала огненная сердцевина. Я увидел, что этого мало, но в ту же минуту меня поддержали: заклинания Берты, Бена и Арчибальда присоединились к моим, и промертвие взвыло.

– Вот тебе! – Делла швырнула остатки Искр, и промертвие издало низкий гудящий стон и ослабило хватку.

Оно было ранено. Оно отползало, уменьшаясь, рассыпалось рваными клочьями грязного тумана.

Мы слаженно ударили снова, рука промертвия дернулась, покрываясь трещинами и рассыпаясь в крошку, и Делла сорвалась вниз. Бросившись вперед, я едва успел подхватить ее – почти сразу же девушка выскользнула из моих рук, встала, прянула в сторону. Промертвие скулило, тая и корчась – вскоре от него остался лишь запах гари да грязная лужица на полу.

В коридоре стало тихо.

Некоторое время мы стояли молча, глядя друг на друга. Бесшумно собирались остальные преподаватели и ассистенты – когда я увидел, как шевелятся их губы, то понял, что это не в коридоре так тихо, это у меня на несколько мгновений заложило уши от отката массива заклинаний, когда промертвие окончательно сдохло.

Но глухота прошла, пропустив ко мне встревоженные голоса, шум и хлопанье дверей. Делла дотронулась до моего локтя и сказала:

– Спасибо, что подхватили. Я бы расшиблась.

– Вы храбрая девушка, – заметил я. Делла смотрела энергично и решительно, к ее щекам прилип румянец, и я вдруг понял, что мне нравится смотреть на нее вот такую – разгоряченную приключением и победой. – Как вы здесь оказались?

Делла нахмурилась. Берта подошла, материнским успокаивающим жестом погладила ее по плечу.

– Не знаю. Меня словно бы что-то позвало. Я очнулась, когда поняла, что вишу в воздухе.

– А Искры ангельского пламени у вас откуда? – спросил Бен. Делла была в пижаме, несколько пуговиц расстегнулись, показывая больше, чем принято в обществе, и Бен залился румянцем и опустил голову. Он старался не смотреть – и не мог не смотреть.