Наследник огня и пепла. Том III (СИ) - Добрый Владислав (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT, .FB2) 📗

Мой Коровиэль весил килограмм четыреста и жрал как двадцать веганов. Вот только вел себя куда агрессивнее. Пока мы договаривались с Третьяком и разгружали вьючных лошадей, мой спокойный конь улучшил момент, отвязался, и бросился в бой против живности Третьяка. Чувствуется опыт — уже через минуту Сперат и я повисли на поводьях, но Коровка успел убить две курицы и одну овцу. Куриц просто затоптал, а овце раскроил череп ловким ударом копыта. И радостно взоржал.

Третьяк посмотрел на нас неодобрительно и запретил жене выпускать детей из дома. При этом кровожадности Коровки не сильно удивился. Такие повадки для боевого коня были нормой. За причиненное беспокойство я отдал хозяину еще одну серебряную монету, что его даже обрадовало.

Проблема со всем этим средневековьем, которую я постоянно упускал из вида, в том, что тут все очень трудоемко. Вот, например, конь. Он же живой. Даже с машиной бывает, нужно повозиться, перед тем как оставить её на ночь в гараже. С конем мороки больше на порядок. Он потеет, скотина, как лошадь. Пот липкий, вонючий и мылится. А когда засыхает, превращается в пленку. К счастью сегодня лошади были не сильно «взмыленные», но для их здоровья все равно требовалось взять специальные скребки и щетки, и вычистить всю их шкуру. Тщательно, с усилием. А лошадь она ж с диван размером. Это тяжело и долго. И это помимо всего остального, вроде профилактического осмотра копыт, зубов и расчесывания гривы. И удержания от попыток затоптать курицу.

Я собственноручно поухаживал за Коровкой, и делегировал остальные шесть единиц нашего транспорта Гвене и Сперату.

Эля тихонько смлась — она явно боялась Коровку и коня Сперата. Сперат назвал его «Подарок», но я слышал, как слуги называли его «Капкан», за манеру неожиданно кусать конюхов. Впрочем, он скорее дурачился, потому что хоть эти укусы и были болезненны, но моя помощь ни разу не потребовалась. Подарок был просто молодой и игривый. Правда, пару раз он серьёзно сцепился с Коровиэлем. Видимо, выясняли, кто тут альфач. Меня тогда очень впечатлило то, как две здоровенные лошадинные туши грызут друг другу шею, как бойцовские псы, ещё и норовят ударить копытами, пока десяток слуг их растаскивают. Но Магн на такое насмотрелся в свое время, поэтому я знал, что для боевых коней такое поведение скорее норма.

Боевые кони были злыми, подлыми, и опасными. И любили делать больно. Если бы я не знал, что в моем мире, в свое время, были точно такие же звери войны, я бы заподозрил магическое вмешательство в сущность этих травоядных.

Впрочем, меня Коровиэль, почти любил. Сперата признавал, а конюхов терпел. А может мне так казалось. Я лично Коровку просто обожал. Умная скотина. Все таки к живому существу быстро привязываешься.

Я нашел Элю в доме. Она помогала хозяину с мясом — убитую овцу следовало немедленно приготовить. Пока заднюю часть туши жарили на большом огне, остальное мясо всей семьей резали на тонкие пластинки. Подвешивали на деревянные крючки и коптили над огнем в специальном дымоотводе. А потом нанизывали на прутья и развешивали под крышей, на сквозняке. Чтобы мясо высохло до каменной твердости. Так оно могло сохраниться еще несколько дней. Тяжело без холодильников.

Эглантайн, внезапно, руководила процессом, лично смешивая сушеные травы в которые обмакивали мясо перед и после копчения.

Поняв, что все при деле, я тоже занялся непосредственными обязанностями. А именно — сел есть и думать. Понятно, что местный колорит, а особенно запах, меня немного напрягал. Впрочем, даже для Магна это было тяжеловато — не случайно разделочная и коптильня в караэноском поместье Итвис была вынесена из-за стен и стояла наособицу. А тут еще и хлев рядом, и овцы в загоне. В общем, я забрал дымящуюся похлебку в кривой глиняной плошке, положил поверх несколько кусков жаренной баранины и хлеба, достал из поклажи свою сеньорскую серебряную ложку, и отправился на воздух. Устроившись на взгорке, я стал есть, одновременно обозревая окрестности.

Теперь я понимал, почему приличные люди путешествуют с армией слуг. Увы, это суровая необходимость, а не роскошь. В моей городской квартире у меня была стиральная машина, посудомойка и пылесос. В условиях этого мира, вместо каждого из этих устройств мне бы потребовался человек. На полный рабочий день. И еще одного для готовки. Полуфабрикатов ведь нет. А готовить надо на всю ораву. И он тоже был бы занят целый день, как повар в экспедиции. Причем, еще бы неплохо иметь пару разнорабочих — например, чтобы воду приносили и дрова заготавливали.

Только при таком условии я смог бы тут в ютуб повтыкать пару часов. Ладно, в ютуб бы не смог, его тут нет. А вот, например, иметь достаточно свободного времени чтобы поупражняться с оружием, можно только если у тебя человек пятнадцать на хозяйстве. Это минимум — откуда-то же надо брать еду на эту орду. Значит надо стадо овец, пару полей под засев, не маленький огород. И это все тоже не само по себе растет, для этого тоже нужны рабочие руки.

Когда-то давно, первопредок семьи Итвис, отличившийся в сражении, получил два югера земли. Один югер, это количество земли, которое можно вспахать за один день. Считалось, что для прокорма одного всадника и его семьи нужно два югера. По моим прикидкам, выходило около 20–25 соток. Не много. Позже, уже другой мой предок, заметно обросший землями и отличившийся в битвах против эльфов и чудовищ, получил право одаривать землей своих воинов. Отсюда и наша наследственная привилегия посвящения в рыцари. Про то, что этот титул подразумевал и выделение земли, за прошедшие годы как-то подзабылось. Увы, земля не титулы, на всех не хватает.

Смотря на долину перед собой, где был засеян и перепахан буквально каждый ровный участок, включая и хоть немного пологие склоны, я наглядно убеждался — земли в долине Караэна остро не хватает. Похоже, от перманентного голода местных спасала только магия.

Практически каждый, кто мог лечить, мог и положительно повлиять на рост растений. Магн как-то помогал своим крестьяном, бродя по пашням и выпуская свою магию в землю. Его хватило соток на десять. С того участка сняли десять мешков пшеницы на каждый посеянный. Это считалось у местных хорошим результатом. Но это был не рекорд. Я подозревал, что такую урожайность в моем мире смогли достичь совсем недавно. Я точно помнил, что в России до революции нормой считалось 1 сам 3. То есть, получить три мешка пшеницы на один засеянный. А тут норма приближалась к семи. Ведь каждый крестьянин, хоть немного, но владел аналогичной Магну магией. Я вспомнил статью, которую читал когда-то давно в интернете, что цветы лучше растут, если с ними разговаривать. Что-то очень похожее делали со своими посевами и крестьяне. Уговаривали расти получше. Мне пришло в голову, что может быть и в моем мире все же есть немного магии. Ладно, это можно обдумать и потом.

Очень похоже, что плотность населения тут близка к моему урбанизированному миру. А вот армии тут смешные. Всего в несколько тысяч человек.

Логично, если для каждого всадника нужна минимум пара сотен человек, которые на него работают. А лучше пара тысяч. Пехота, как я уже убедился, мало полезна. В основном потому, что злой мужик с дрыном — оторванный от основного рода занятий ополченец. Это не солдат, которого можно отправить в далекую кампанию на пару лет. Его задача — постоять на поле, пока конные профессионалы по фигурной рубке людей между собой отношения выясняют. В битве у канала мне просто повезло оказаться в гильдии пивоваров, занимающей в Караэне нишу частной военной компании. С поправкой на недоразвитость экономической модели. Те же любители, но с чуть большей практикой.

Вот и выходит, что максимум, который может кормить население — город Караэн. Купцы и ремесленники, числом тысяч в двадцать. И городки-спутники, в которых вряд ли наберется еще больше сорока тысяч человек. Как вариант, можно вместо всего городского населения кормить такую же армию. И, как максимум, пару тысяч всадников. При максимальном напряжении всех сил, путем уничтожения экономики и ремесла, долина Караэн способна выставить несметную рать тысяч в двадцать пехоты и тысячу всадников. Чьи боевые качества весьма сомнительны. Десятые доли процента от всей численности населения.