Опасные манипуляции (СИ) - Путилов Роман Феликсович (книги онлайн полные версии .TXT, .FB2) 📗
На этом этапе учебы баба Аня на меня не ругалась, с вечера варила мне новую порцию зелья, бормоча нужные фразы, с утра я брала емкость с темно-бурым раствором, натягивала старые футболку и шорты, и брела в уголок участка, где старые кусты жимолости переплели свои ветви в подобие шалаша. Там я капала в глаза содержимое бутылька, откинувшись головой на кусок брезента, и стараясь не моргать, чтобы раствор не вытек из глазниц, пыталась уйти в себя. Вечером, вся в подтеках бурой жидкости я, понурив голову, возвращалась к бабе Ане, удрученно мотала головой и шла стирать свой учебный наряд, а прабабушка молча начинала варить новую порцию раствора. Ночами я не могла уснуть, казалось, что все бесполезно, я не смогу изменить сама себя. Но вспомнив радостные лица одноклассников, выкрикивающих мне в лицо обидные слова, соревнующихся между собой школьных острословов, мою боль, обиду, слезы, которые невозможно спрятать, и которые подстегивали «милых» деток к еще более изощренным издевательствам. Не забыла и боль от стертой тяжелой роговой оправой кожи на ушах и переносице. Нет, если есть хоть какая-то возможность избавиться от необходимости носить этот оптический инструмент, то я должна заставить свой организм избавится от очков.
Прорыв произошел на третий день. Понимая, в каком направлении действовать, какой-то опыт уже появился, я, легко открыв внутреннее зрение, пыталась своей внутренней силой надавить на глаза. Вдруг мне показалось, что мои лазные яблоки лопнули, раствор, заполняющий глазницы потек куда-то внутрь глаз, я почувствовала резь в зрачках, ладони, инстинктивно поднесенные к лицу, необычно расплылись. Однозначно, что с моим зрением что-то произошло, я стала плохо видеть даже близко поднесенные к лицу предметы. Я осторожно встала, зажмурив глаза и вытянув руки вперед, чтобы не располосовать лицо о ветки, я медленно пошла в сторону дома. Возле крыльца меня сзади подхватила баба Аня, которая работая в огороде, увидела мою раскоряченную фигуру и побежала на помощь.
– Сейчас Люда, глаза промоем, и давай, прекращай себя изводить, потом еще попробуешь, если захочешь.
– Нет, бабуля, мне кажется, что у меня получилось, не надо глаза промывать, наоборот, помоги дойти до кровати, я полежу, чтоб раствор не вытекал.
Я лежала в постели, зажмурившись, и улыбалась. Несмотря на резь в глазах, я чувствовала, что у меня все хорошо. Так я и заснула. Проснувшись от какой-то промелькнувшей мысли, я подняла голову и вздрогнула от испуга, вокруг была темнота. Но через секунду, окончательно очнувшись, я поняла, что проспала до ночи. В доме стояла тишина, я выскользнула испод простыни и с надеждой скользнула к окну. Наверное, очень немногие люди смогут понять переполняющий меня восторг. Несколько лет прожить в пелене, воспринимая знакомых людей с десяти метров как цветные пятна. Я стояла и с восторгом смотрела в усыпанное миллиардами звезд ночное небо. Я видела пятна на луне, провода, тянущиеся к домам на соседней улице, в лунной дорожке на реке я видела отдельные волны. Я стояла, пока не замерзла, Господи, у меня получилось!
Глава четвертая. Срываю свидание.
Незаметно пролетело лето. Утром одного из августовских дней я вхожу в бор за околицей деревни. Могучие корабельные сосны тянутся к небу, подлеска нет, только толстый слой хвои и шишек ковром покрывает все пространство. С поклоном кладу на пенек пакет с сухарями с изюмом и несколькими кусками колотого сахара для Лесного Хозяина. Прошла метров пятьсот от края бора и поняла, что грибы пошли через каждые пару шагов, открытые поляны густо краснели ягодами земляники. Съев горсть запашистых ягод, с сожалением пошла дальше, мне предстояло пройти километров десять до места, где можно найти жабьей травы и белой лапчатки, может быть, на обратном пути соберу грибов на суп и жареху. В полупустом рюкзаке хлопает короткая лопатка, и несколько туесков из бересты для редких травок.
Когда добралась до места, уже пришло время обеда, солнце стояло в зените, но нужные мне растения любят влагу и тенек. Еще час ползаю на корточках во влажных зарослях, осторожные перемещаясь между порослью хвоща и ростков брусники, осторожные раздвигаю густые сплетения, чтобы не затоптать и не пропустить редкую травку. Какой-то час, и мои старания и страдания были вознаграждены. В пять туесков осторожно, чтобы не рассыпался грунт и не повредить корни, перемещены растения, туески проложены тряпками, я готова в обратный путь. Дорога домой была гораздо тяжелей, место открытое, солнце припекает, матерые оводы, хотя не садятся на меня и не жалят, но вьются перед самыми глазами, что не добавляет настроения. Шея под косынкой вся взмокла, чувствую, что скоро пот начнет разъедать нежную кожу. Но любая дорога когда-нибудь заканчивается. Тропинка привела меня к заросшему кустами и невысокими деревьями овражку, оставалось пройти еще километров пять, около километра по этому, манящему своей тенью оврагу, затем через бор и я считай дома. Вдруг резкий спазм сжал желудок, меня скрутило от страха и отвращения, от ощущения злого и липкого взгляда, брошенного из сумрака оврага, в котором скрывалась тропинка. Я поняла, что мне не стоит продолжать путь этом направлении, хотя чувство чужого взгляда так же внезапно исчезло. Я быстро пошла по полю влево, периодически бросая тревожные взгляды вокруг. Минут через десять пройдя поле насквозь, я дошла до смешанного леса, который отделял меня от дома, оставалось пройти буквально несколько минут. Ноги, забыв об усталости, сами ускорились, открылось второе дыхание. Внезапно, я почувствовала какую-то неправильность у ствола березы, до которой мне оставалось пройти метров тридцать. Из-за светлой коры, чуть-чуть, буквально на сантиметр, выступала какая-то темная нога или лапа. Я застыла и вдруг разглядела на стволе березы грязно-серый мазок, напомнивший мне пятно на входной двери нашей квартиры, которое я видела несколько лет назад, и не смогу забыть уже никогда. Я справилась с приступом паники, стала усиленно хлопать себя по карманам джинсов, изображая, что что-то потеряла, медленно и неохотно повернулась назад и неторопливо пошла, поводя головой из стороны в сторону, усердно изображая, что ищу что-то на земле. Отойдя в таком темпе на порядочное расстояние, я радостно всплеснула руками, дотронулась ладонью до земли, имитируя, что нашла пропажу, затем пошла, забирая еще левее, в обход леса, стараясь незаметно бросать короткие взгляды в бок и назад. Шли минуты, казалось, что моя мнительность сильно подвела меня и если бы не мои пустые и позорные страхи, боязнь тенистого оврага, какая-то нога за деревом, то я бы уже входила в дом бабы Ани. Внезапно боковым зрением я засекла невнятное смазанное движение за деревьями леса, затем еще одно, но уже чуть подальше. А потом, смазанная картинка чужой мысли возникла в моей голове, я, сосредоточившись, с ужасом увидела на этой картинке себя: я лежала на спине, судорожно пытаясь прижать колени к груди, мои руки выламывало назад за голову какое-то мохнатое, огромное существо. Второе, похожее на него, но чуть меньше размером, сильными лапами небезуспешно давила мне на ноги, я почувствовала его ярость и предвкушение момента, когда, через мгновение, оно отодвинет мои слабые ноги в сторону и со звериным восторгом вопьется зубами мне в живот, разрывая и вгрызаясь в него, как будет пить мою кровь и вытекающую вместе с кровью жизнь. Через несколько мгновений, которые я пребывала в ступоре, я поняла, что я бегу, издавая невнятные, сдавленные звуки, я бегу очень быстро, как, наверное, никогда раньше не бегала. Я бежала, не обращая внимания на колющую боль в боку, горящие, разрывающие мою грудь легкие, мои ноги продолжали бежать, пока не стали проваливаться по щиколотку в чавкающую грязь. Я добежала до болота. Дальше бежать было некуда. Я повернулась назад, ноги дрожали, по телу пробегали судороги от перегруженных мышц. Воздух со свистом вырывался через сжатые зубы. Два бурых пятна, скользя между высокой травы, в хорошем темпе приближались ко мне. Над каждым бурым силуэтом колыхалось по грязно-серому пятну. Я опять поймала отзвук чьей-то мысли, торжество и свирепое нетерпение я ощутила явственно. Я достала из рюкзака лопатку, кисть сомкнулась на знакомом до каждой щербинки черенке, отточенное лезвие хищно блеснуло. Пришло время исполнить данное себе в детстве обещание.
