Сайт фараона - Грай Татьяна (книги полностью .txt) 📗

Татьяна Грай

Сайт фараона

Пролог

По бесконечным подземным лабиринтам множества гробниц ползли и ползли десятки и сотни грабителей — целеустремленных, как бесчисленные муравьи, и таких же упорных в достижении цели и не способных отступить гробницы привлекали их, как привлекают пчел цветки-медоносы, как магнит притягивает железную стружку их скользкие от пота тела протискивались в узкие каменные щели, их глаза горели в темноте алчным огнем они жадно хватали пересохшими ртами воздух, которого так мало было в подземных лабиринтах зачастую они попадались в ловушки, расставленные древними строителями гробниц, и бесследно исчезали во мраке, не успев ни испугаться, ни вскрикнуть. Но они находили то, что искали.

Часть первая. БЕЗЫМЯННЫЙ ПУТЬ

Глава первая

Сквозь глубокий и пустой сон ему почудилось нечто странное, и он усердно начал просыпаться, собирая воедино расползшиеся мысли и оглохшие ощущения. Однако почему-то ему это очень долго не удавалось, и в конце концов, основательно разозлившись, он рывком выбросил себя из сна. И замер, не открывая глаз, приказав телу не шевелиться. Потому что не мог понять, где он находится. Не дома. Не в своей спальне. Он не мог вспомнить прямо сейчас, какие ощущения вызывала у него собственная постель, но был уверен: это не она. Под ним слегка подрагивало что-то довольно жесткое. В следующее мгновение его слух уловил шум… ритмичное постукивание, звяканье железа…

Он что, в поезде?

Осторожно приоткрыв один глаз, он попытался оценить обстановку. Но ничего не увидел, потому что вокруг было темно. Он открыл второй глаз. Темно… да, но время от времени в этой темноте рождаются чуть более светлые мгновения. Приподняв голову над сбившейся в ком подушкой, он всмотрелся в окружавшее его чужое и непонятное пространство. Да, это и в самом деле купе поезда. Но как он сюда попал?…

Он сел, включил ночник над головой и неторопливо распутал обвившееся вокруг его ног клетчатое шерстяное одеяло, пахнувшее пылью и дезинфекцией. Любопытно… он что, напился вдрызг и сел в поезд, чтобы очутиться в Ленинграде, в чужой квартире? Но в фильме вроде бы был самолет, да и он не актер Мягков… А кто он?

Вопрос оказался ему не по силам.

Он не мог вспомнить, кто он таков, как его зовут и откуда он родом.

Но почему-то его это ничуть не озаботило. Он решил, что разберется с деталями позже. А сейчас ему хотелось понять, куда его везет поезд. И зачем. И есть ли вообще цель и смысл у всего происходящего.

На первый взгляд казалось, что ни смысла, ни цели нет. Но это ровным счетом ничего не значило. Цель могла оказаться просто-напросто забытой — ведь забыл же он многое другое… а смысл, если он напрямую связан с целью, раскроется лишь тогда, когда ему удастся связать все оборванные нити.

Но кто их оборвал? Он сам? Или кто-то другой?

На нижней полке напротив него кто-то спал, укрывшись с головой. Он присмотрелся. Темное одеяло плотно окутывало небольшое тело, худое острое плечо выпирало, как обглоданная куриная дужка… подросток? Похоже на то. А может быть, наоборот — миниатюрный старичок или старушка… вообще миниатюрный человек. А сам он каков?…

Он вытянул вперед правую руку и в неустойчивом свете ночника принялся рассматривать ее. Сжал пальцы в кулак. Ничего себе кулачок, не слабый. Таким можно неплохо врезать. Если он умеет, конечно. Но этот вопрос тоже лучше пока оставить без ответа. Мышцы в общем… да, весьма и весьма. Он напряг мускулы, повел плечом… потом перевел взгляд на торс, живот, бедра… ну, похоже, тело выглядит вполне прилично для мужика… каких лет? Он и этого не знал.

Он вытянул шею и заглянул на верхнюю полку напротив. Никого. Только свернутый толстым пыльным рулетом полосатый казенный матрас, да еще нечто, завернутое в газету и небрежно перевязанное толстой пушистой ниткой, то ли темно-красной, то ли коричневой — в свете ночника разобрать цвет было невозможно. Книга? Коробка конфет? Ладно, это неважно.

Спустив ноги на пол, он встал и осмотрел полку над собой. Тоже никого. Полосатый близнец матраса напротив и ничего больше. Значит, его собственные вещи — если они вообще у него имеются, — лежат под полкой, в рундуке. А может быть…

Он сунул руку под подушку. Ага, что-то есть.

Он вытащил это «что-то», и оно оказалось книгой в мягком, затрепанном донельзя переплете. Дин Кунц. «Тик-так».

Хоть убей, он не знал, читал ли он эту книгу. И если читал — то когда. Даже имя автора ничего ему не говорило. Но ведь он купил этот роман, а значит, хотел его прочесть… когда купил? Где? Впрочем, книжка уж очень старая… но он мог купить ее в «Букинисте», а может быть, просто взял почитать у кого-то из своих знакомых или друзей? Вспомнить бы хоть одного…

Вопросов было слишком много. И он снова решил не пытаться сразу искать ответ на каждый из них. Где-то в глубине его сознания затаилась маленькая мысль: вспомнится в свое время. А пока пусть все идет, как идет. Не нужно нажимать на реальность. Реальность слишком упруга, он это ощущал, и любой нажим на нее может привести к неприятностям. Сила действия равна силе противодействия. Мягче живи, мягче…

Почему у него возникла такая мысль?…

Он отбросил и этот вопрос как несущественный.

Куда важнее сейчас было выяснить, как его зовут и откуда и куда он едет. Даже «зачем» могло подождать.

Наверное, в его вещах (если у него были с собой хоть какие-нибудь вещи) могли найтись документы… или, возможно, предметы, способные пробудить его память. Фотография, например. Записная книжка. Книга… впрочем, одну книгу он уже обнаружил. Но результатов это не принесло. Никаких.

Он задумчиво посмотрел на спящее напротив тело под клетчатым одеялом. Если прямо сейчас он полезет под полку, начнет шарить там в поисках вещей, которые то ли найдутся, то ли нет, — попутчик может проснуться. Стоит ли будить постороннего человека среди ночи… а кстати, который час?

Он взглянул на свою левую руку, ожидая увидеть на ней часы, однако часов не было. Но кожа запястья хранила ощущение широкого металлического браслета, привычного ей.

Часы нашлись в следующую минуту — они лежали на столике, прижавшись к оконной раме, прикрытые плотно задернутыми белыми занавесочками. Это были явно очень дорогие часы, эффектные, сверкающие даже в полутьме ночного купе… он поднес их вплотную к ночнику, всмотрелся. «Ролекс». Ничего себе! Откуда-то он знал, что такая вещь стоит огромных денег. Значит, он богатый человек? Он еще раз осмотрел себя. Обычная копеечная футболка, с виду то ли турецкая, то ли вообще индийская… он не знал, каким образом он определил это… поношенные спортивные штаны, что-то вроде китайских «Adidas»… Легкие туфли, в которые он машинально сунул ноги, тоже оказались китайского производства. Но если на нем такая дешевая одежда, то почему у него такие дорогие часы? Он их купил? Или ему их подарили?

После, все ответы — после…

Ночь близилась к концу, «Ролекс» показывал пятнадцать минут пятого. Если сейчас лето — скоро начнет светать. Если зима… да нет же, какая зима? Он отодвинул занавеску и прижался лицом к окну, за которым уносилась назад темнота. Стекло было прохладным, но от него вовсе не несло зимней стужей. Конечно, лето. Он и одет по-летнему. Может быть, он едет в отпуск? Тогда он где-то работает, служит… где? Какова его специальность? Чем он вообще занимается в этой жизни? В этой жизни…

Он снова замер на несколько минут и тщательно обдумал возникшую в уме формулировку. Эта жизнь… а что, есть и другая? Ну… почему бы и нет? Идея другой жизни не может быть признана изначально дефектной. Все зависит от исходной точки рассуждений. Если мы принимаем сознание за нематериальное явление, то материальных, телесных жизней может быть сколько угодно, поскольку после распада одной вещественной формации невещественный поток ума может преспокойно создать для себя новый физический носитель. Ладно, об этом тоже лучше подумать в более отчетливые времена. И при более отчетливом освещении, решил он и тихонько рассмеялся. А то и мысли не разглядеть…