Люди, дружившие со смертью - Марченко Андрей Михайлович "Lawrence" (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
– Таден, просыпайся… Он по очереди открыл глаза:
– Чего тебе?
– Ты пьян?
– Если не очень – тогда что?…
– Как быстро твоя бандера будет готова выступить? Он прищурил глаз:
– Через четверть часа… Я кивнул в ответ:
– Значит через полчаса на площади…
Бегство – всегда бегство. Без разницы, как оно именуется и как выглядит. Я бежал от сумрачного света – впереди кавалерийской сотни. Никто из следующих за мной, не знал, что именно выгнало нас ночью в дорогу. Не в их правилах было обсуждать приказы – разве что мысленно, оставляя мне свободу действий. Я врал, что у меня срочные дела, не удосужившись объяснить, почему они не терпят отлагательства до утра. Впрочем, был нарушен сон был не только этой сотни – мое отбытие всколыхнуло наш мирок – я перебудил почти всех, раздавая один за одним приказы. Загорелись даже огоньки в домах мещан. Разбуженные нашими сборами, они вставали с теплых постелей, подходили к окнам. И в этих блуждающих озерцах света терялось и то, от которого бежал я. Но сборы были недолгими. Над постоялым двором все еще трепетал флаг бригады, но мой личный штандарт был спущен и упакован.
– Ничего не забыл? – спросил Хайдер, ставя ногу в стремя.
– Что-то забыл… – ответил я, но что именно – тоже не припомню. И, стало быть – обойдусь… Бандера начала втягиваться из города в ночь, и разбуженный город постепенно возвращался ко сну. Может, где-то пурпурным светом продолжало гореть одно окно, но мне не было до этого никакого дела. Ни малейшего.
Дорога
Было ранее утро. По земле полз туман. Он был густым, но совсем низким и доходил лошадям разве что до колен. Долго мы ехали молча. Люди, вырванные из сна, находились в этакой полудреме. У меня были солдаты, которые умели спать сидя в седле и с открытыми глазами. Но я всегда избегал их, рассовывая по крысиным углам – их умение наводило на меня жуть, да и просто опасно было их ставить в караул. Я не торопил людей – времени было предостаточно, даже по самым скромным прикидкам у нас было еще дня три запаса.
– Так куда мы едем? – наконец спросил Хайдер, пытаясь разговором заглушить зевок.
– Ты слышал о крепости Хастен? Он кивнул:
– Что-то слышал… Принадлежит какому-то придурку, но контракт я бы на нее брать не стал…
– А я и не брал. Там я встречусь с Реннером. Хайдера это, совершенно не удивило:
– Все один к одному. Придурочная крепость, у которой назначает встречу этот сумасшедший. Еще немного, и я поверю, что весь мир погряз во всеобщем заговоре.
– Слушай, а вот нас с тобой можно назвать нормальными? Хайдер совершенно честно надолго задумался, потом пожал плечами и ответил:
– Не знаю насчет ненормальности, но точно не такие как все… Стало быть не нормальные.
– Стало быть, мы тоже часть заговора?
– Не гони коней… Ты вообще улавливаешь разницу между «ненормальный» и «не нормальный»?
– Улавливаю. Но звучит одинаково…
– Ну ладно, может, объяснишь, что происходит? Я подумал – а надо ли ему объяснять что-то. Обычно, когда я кому-то что-то говорил, то я нуждался в его мнении, совете. Здесь же все было решено. Поэтому достаточно было сообщить ему самое общее. Я сказал:
– Мне надо исчезнуть из этого мира на некоторое время.
– Где тебя искать, если что?
– Я сам вас найду…. Хозяйство я оставляю на тебя. Контракт вроде бы нетрудный, управитесь и без меня…
– Если он нетрудный, почему его нам предложили? Контракт с виду действительно был несложным – охранная служба в приморском районе. Треть нам заплатили сразу, еще треть обещали по прибытию, остальное мы должны были собрать налогами. Контракт был на год и работодатель говорил о возможности продления, вплоть до присвоения мне титула маркграфа. Но я был склонен отвергнуть предложение – по деньгам мы получали только три четверти нашей таксы. Но работа была более-менее постоянной, и я хотел дать отдых своим людям. Легкой жизни или курорта не предвиделось – пираты, карантинная служба, или попросту борьба с бандами. Но это все же это была не война, бои на переднем крае, а иногда и в отрыве от него… В этом был и мой личный умысел – в последнее время мир стал сильно меняться. И я думал, что наблюдать за изменениями лучше всего будет со стороны.
В те года на землях, которыми мы путешествовали, установилось шаткое равновесие. Королевства рухнули, рассыпавшись на удельные княжества. Чисто номинально короли продолжали править, но реальной властью владели князья, маркизы, графы, сами решая в чью казну платить налог. И платить ли вовсе. Постоянно кто-то на кого-то выступал, был в состоянии войны, но собственно, сражений было мало. Все ограничивалось маршами, стояниями, и не сильно кровавыми стычками. Крестьяне вздохнули спокойней. Последнее военное веяние гласило, что крестьян надлежит оставить там, где они смогут приносить максимальную пользу – то бишь у сохи. Холопа надо было напрячь на предмет добавочного продукта, продукт сей продать, а на деньги нанять профессиональных военных. Кондотьеры вели войну профессионально – им были чужды лозунги вроде того, что отступать некуда и надо драться до последнего. Их волновало только две вещи – чтобы было с кого получить причитающуюся сумму, ну и соответственно, чтобы эту сумму было кому взять. Засим, они могли отойти, перегруппироваться, ударить во фланг или вовсе просочиться в тыл. Одним словом навязать противнику тот тип войны, который ему наиболее неудобен. «Мы выиграли войну – говорили они заказчику, и какая вам разница какими средствами». Впрочем, особая кровавость была не в их стиле. Дезертирство в их рядах было минимальным, и если личных счетов с бежавшим не было, то его и не искали
– одним подельщиком меньше, скатертью дорога… Не так давно под Эйном состоялась драка двух кондотьерских бригад, в которой общие потери составили пять раненых и один пленный. С пленным получилась вовсе смешная история – в бой он шел подшофе, свалился с коня, и так как был закован в броню, самостоятельно подняться не смог. Делать было нечего, и он заснул. Разбудил его победивший противник. Его похмелили, а поскольку ранее был дан приказ пленных не брать, почти тут же вытолкали взашей… Потом я пересекался с капитаном одной бригады, которая дралась под Эйном. «Дралась», конечно, громко сказано, впрочем, судите сами:
– А что ты хочешь, – сказал он мне за кружкой пива. В пивной было так шумно, что можно было сказать, что наша беседа была приватной. – Они вышли на перехват. Пересеклись, значит… Пересчитались… Мы согласились, что нам ничего не светит. Заказчик хотел драку – он ее получил. Мы два часа выколачивали пыль друг с друга… Но история с Эйном на этом не закончилась. Поняв, что город никто защищать не собирается, муниципалитет решил встретить победителей цветами. Вреда от этого не предвиделось, да траты были небольшими. Горожане вышли на улицы, прокричали заученные фразы. Наемники въехали без особого шума и шика. К цветам остались равнодушны, по сторонам смотрели настороженно, иногда проверяя, как выходит из ножен оружие. Лошади давили цветы подковами… Граждане недоуменно разбрелись по домам. Все приготовились к грабежам, но их не последовало. Мало того – кондотьеры выставили свои патрули и начали рубить конечности приблудным мародерам. Многие это не поняли и даже обозлились – если сами не воруете, отчего мешать другим? По углам поползли слухи, на заборах появились подметные письма: победителей переименовали в оккупантов. Воровать не перестали, но теперь это было проникнуто освободительным духом. И последний лавочник, который обсчитал кондотьера, мнил себя национальным героем. Но привычный ход событий дал сбой. Город никто не собирался освобождать. Мало того: кондотьерам не выплатили остаток суммы за кампанию. В препирательствах и взаимных обвинениях прошло несколько месяцев. Потом спор затих на обоюдных проклятиях и клятвами больше не связываться друг с другом. Соответственно, город и провинция все это время находилась под пятой наемников. Конечно, подобное имущество отягощало бригаду: из имущества движимого, недвижимого и движимого с трудом, кондотьеры предпочитали легко переносимое. А тут целая провинция. Наемники попытались перепродать ее какой-то из сопредельных стран, но те были истощены недавней войной, и хотя заинтересовались предметом, попытались цену сбить, и норовили купить в кредит. Повздыхав немного, кондотьеры начали управлять провинцией самостоятельно. И странное дело – у них это получилось. Во-первых, в провинции свои представительства открыли почти все банкиры. С кондотьерами они были знакомы накоротке, знали много их секретов, посему налоговые ставки для банкиров являлись чисто символическими. Во-вторых, к ним потянулись люди. Преследуемые во многих княжествах за ересь, за кровавые деяния, просто авантюристы – пересекали границу. Пограничные заставы отсекали преследования, города провинции сулили коней под седло, оружие, новые документы новые дороги. При условии, если была монета. При отсутствии оной, ее предлагалось заработать. А вновь прибывшие, надо отметить, были забияками, убийцами, но уж точно заурядными личностями их назвать было нельзя. Кондотьеры построили порт. Труд был адский, и денег в него ушло немерянно. Но у провинции не было естественной гавани. Пришлось строить ее самостоятельно: с чистого листа, позже испещренного инженерными построениями. Инженерам фортификаторам нашлось занятие строить волноломы, рыть каналы и копать фарватеры. Но затея себя оправдала – очень скоро по товарообороту он вышел на первое место среди окрестных графств. Рядом же постоянно работало несколько верфей. Каждый мог купить корабль, тут же навербовать команду, поднять паруса и под каким угодно флагом отчалить в закат. Затем был открыт кадетский корпус и несколько школ. Учебные заведения были светскими, скорей техническими и что самое важное – совершенно бесплатными и общедоступными. Отставные кондотьеры и механики за кошт казны вколачивали розгами в подростков основы того, чему сами научились в бою. Выпускники, конечно, выходили еще желторотыми, но уже не ходячим мясом. Кто-то из них приставал к бригадам, но некоторые оставались при школах, вступали в цеха. А цеха, надо сказать, разрослись. Требовались оружие, амуниция. Сюда шли поставки металла, руды, везли шкуры, границы пересекали табуны лошадей. Сейчас до кондотьерской провинции было недалече – миль двадцать если по прямой, сразу за речкой. Вспомнил я это отчего: Реннер ушел раньше меня, стало быть, ему надо было куда-то завернуть. По срокам вполне подходил Эйн – как раз дорога туда, дорога обратно, может быть полдня на месте. Если пришпорить коня, то поболее. Но зачем? Давным-давно, я слышал, Ади приставал к наемникам. Но очень ненадолго, и эти ганзы были совсем небольшие – редко до дюжины головорезов. Кампании вместе с ним собирались отменные, но недолговечные, поскольку каждый мнил себя звездой и пытался солировать. Они проводили какие-то разовые операции – вроде выкрасть какую-то одиозную персону из-за семи замков, привести в исполнение заочный смертный приговор. Но в регулярных кондотьерских бригадах Ади Реннер не состоял. Это я знал совершенно точно – такого наемника утаить было нельзя…
