Плавание «Утреннего Путника» - Льюис Клайв Стейплз (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗
«7-ое августа. Мы уже 24 часа на этой ужасной лодке, если только все это мне не сниться. Все это время свирепствует ужаснейший шторм, хорошо, что я не страдаю морской болезнью. Огромные волны постоянно перекатываются через нас, и я много раз видел, как эта лодка чуть не шла ко дну. Все остальные делают вид, что не замечают этого: либо из хвастовства, либо потому, что, как говорит Гарольд, одна из самых трусливых вещей, которые делают обычные люди – это закрывать глаза на Факты. Это сумасшествие – выходить в море на такой прогнившей маленькой скорлупке, которая немногим больше шлюпки. И, конечно, внутри абсолютно примитивна. Ни нормального салона, ни радио, ни ванных комнат, ни шезлонгов. Вчера вечером меня протащили по ней, и кому угодно стало бы тошно, если бы он услышал, как Каспиан расписывает эту смешную игрушечную лодчонку, как будто это „Куин Мэри“. Я пытался объяснить ему, что такое настоящие корабли, но он слишком глуп. Э. и Л., конечно же, не поддержали меня. Я полагаю, что Л. – такое дитя, что не понимает опасности, а Э. просто умасливает К., впрочем, как и все здесь. Они называют его Королем. Я сказал, что я республиканец, но он спросил меня, что это значит! Похоже, он вообще ничего не знает. Не приходится и говорить, что меня поместили в худшую каюту на этой лодке, это настоящая темница, а Люси, только ей одной, дали целую каюту на палубе, по сравнению со всем этим кораблем почти удобную. К. говорит, что это потому, что она девочка. Я пытался объяснить ему, что, как говорит Альберта, такие вещи девочек только унижают, но он слишком глуп. Тем не менее, может, он все-таки поймет, что я заболею, если еще продержать меня в этой дыре. Э. говорит, что мы не должны жаловаться, так как К. сам делит ее с нами, чтобы уступить свое место Л. Как будто от этого не добавляется народу и не становится еще хуже. Да, почти забыл сказать, что еще здесь есть нечто вроде мыши, которая ужасно нагло ведет себя со всеми. Другие, если им это нравится, могут с этим мириться, но я-то ему быстро отверчу хвост, если оно со мной посмеет так обращаться. Кормят тоже ужасно».
Скандал между Юстасом и Рипичипом возник даже быстрее, чем можно было ожидать. На следующий день, когда все в предвкушении обеда сидели вокруг стола (на море развивается великолепный аппетит), к ним ворвался Юстас, обхватив одной рукой другую и крича:
– Эта маленькая скотина чуть не убила меня. Я требую, чтобы его держали под охраной. Я могу возбудить против тебя дело, Каспиан. Я могу добиться приказа об его уничтожении.
В эту же минуту появился Рипичип. Шпага его была вынута из ножен, и усы свирепо топорщились, но он, как всегда, был вежлив.
– Приношу всем свои извинения, – сказал он, – и в особенности Ее Величеству. Если бы я знал, что он укроется здесь, я бы подождал более удобного времени, чтобы наказать его.
– Ради Бога, объясните же, что происходит? – попросил Эдмунд.
А произошло следующее. Рипичип, которому вечно казалось, что корабль плывет слишком медленно, обожал сидеть на фальшборте, под самой головой дракона, глядя на восточный небосклон и тихо напевая своим звенящим голоском песенку, которую сочинила для него Дриада. Он никогда ни за что не держался, как бы ни накренялся корабль, прекрасно удерживал равновесие; возможно, в этом ему помогал его длинный хвост, свешивавшийся с фальшборта до самой палубы. Все на борту знали его привычку, и матросам это нравилось, когда они стояли на вахте, им было с кем перемолвиться словом. Зачем именно Юстасу потребовалось, скользя, качаясь и спотыкаясь, он еще не привык к морской качке, проделать путь до бака, я так никогда и не узнал. Возможно, он надеялся увидеть землю, а может собирался поболтаться вокруг камбуза и что-нибудь стащить. В любом случае, как только он увидел этот свешивающийся длинный хвост, наверное, это и в самом деле выглядело очень соблазнительно, он подумал, что приятно было бы его схватить, пару раз крутануть Рипичипа туда-сюда, перевернув его вниз головой, а затем убежать и посмеяться. Вначале казалось, что все идет, как по маслу. Мышь была не тяжелее очень большого кота. Юстас мгновенно стащил его с перил, и выглядел Рипичип очень глупо, подумал Юстас, с растопыренными в разные стороны лапками и открытым ртом. Но, к несчастью, Рипичип, которому приходилось много раз бороться за свою жизнь, ни на секунду не терял головы. Не терял он и своего искусства. Не очень-то просто вытащить шпагу, когда тебя крутят в воздухе за хвост, но он это сделал. В следующее мгновение Юстас почувствовал два очень болезненных укола в руку, заставивших его отпустить хвост. После этого Рипичип сжался в комочек, отскочил от палубы, как мячик, и вот он уже стоял перед Юстасом, и ужасный длинный, ярко сверкающий, острый предмет, похожий на небольшой вертел, очутился на расстоянии дюйма от его желудка. (Мыши в Нарнии не считают этот удар ниже пояса, так как трудно ожидать, что смогут достать выше).
– Прекрати это, – пролепетал Юстас, – убирайся! Убери эту штуку, она опасна. Я сказал тебе, прекрати. Я пожалуюсь Каспиану. Я добьюсь того, чтобы тебя связали и надели намордник.
– Трус, почему ты не вытаскиваешь свою шпагу! – пропищала Мышь. – Вынимай ее и дерись, или я сейчас возьму шпагу плашмя и до синяков тебя исколошмачу.
– У меня нет шпаги, – ответил Юстас. – Я пацифист. Я не верю в драки.
– Должен ли я понимать так, – спросил Рипичип, убирая свою шпагу на секунду и говоря сурово, – что Вы не собираетесь дать мне удовлетворение?
– Я не знаю, о чем ты говоришь, – сказал Юстас, обхватив свою руку. – Если ты не понимаешь шуток, то это твоя проблема.
– Тогда получай, – воскликнул Рипичип, – вот тебе, чтобы ты знал, как себя вести и с каким почтением положено обращаться с рыцарем, и с Мышью, и с мышиным хвостом, – и при каждом слове он ударял Юстаса плоской стороной своей рапиры, тонкой, гибкой и сильной, как березовая розга. Ее выковали гномы из хорошей стали. Юстас, естественно, учился в школе, где не было телесных наказаний, так что ощущение было для него совершенно новым. Именно поэтому, несмотря на то, что он еще не привык к морской качке, ему потребовалось меньше минуты, чтобы слезть с этого бака, пробежать по всей палубе и влететь в дверь каюты – все еще преследуемым, разгоряченным Рипичипом. Юстасу казалось, что рапира так же горяча, как и преследователь. Ее прикосновение обжигало.
Погасить конфликт было не так уж сложно, как только Юстас понял, что все совершенно серьезно восприняли идею дуэли, и услышал, что Каспиан предлагает одолжить ему шпагу, а Дриниэн с Эдмундом обсуждают вопрос, не надо ли устроить какие-то дополнительные препятствия для Юстаса, чтобы хоть как-то уравновесить то обстоятельство, что он во столько раз больше Рипичипа. Юстас извинился с кислым видом и ушел в сопровождении Люси вымыть и перевязать свою руку, а затем отправился на свою койку. Там он осмотрительно улегся на бок.
3. ОДИНОКИЕ ОСТРОВА
– Земля! – закричал вахтенный на носу корабля.
Люси беседовала на корме с Ринсом, но она тут же, громко топая, сбежала вниз по лесенке и помчалась туда. По дороге к ней присоединился Эдмунд, на баке они обнаружили Каспиана, Дриниэна и Рипичипа. Утро было довольно холодным, небо – бледным, а море – очень темным с небольшими белыми шапками пены на волнах; впереди, чуть вбок по правому борту, виднелся ближайший из Одиноких Островов – Фелимат, похожий на низкий зеленый холм посреди моря; за ним, вдалеке, просматривались серые склоны его брата, Доорна.
– Вот тот же старый Фелимат! Вот тот же Доорн! – воскликнула Люси, хлопая в ладоши. – О, Эдмунд, как давно мы с тобой их не видели!
– Я никогда не мог понять, почему они принадлежат Нарнии, – сказал Каспиан. – Их завоевал Светлейший Король Питер?
– О нет, – ответил Эдмунд. – Они принадлежали Нарнии еще до нас – в дни Белой Ведьмы.
(Кстати говоря, я никогда не слыхал о том, как эти острова оказались связанными с короной Нарнии. Если я когда-нибудь узнаю, и если это будет интересная история, я, может быть, опишу ее в какой-нибудь другой книге).
