Агнесс и серебряные швабы (СИ) - Гаан Лилия Николаевна (книги без регистрации бесплатно полностью .txt) 📗
- Господь, прими мою душу! - тихо прошептала Агнесс, неистово перекрестившись и направив ожидающий взгляд на распятие.
Но увидев надменно сидящую в высоком кресле девушку в траурной вуали, разгоряченные сражением воины, тяжело переводя дыхание, почему-то нерешительно застыли на пороге.
- Фройляйн Агнесс фон Крайц? - наконец, спросил один из них.
- Да! - хрипло выдавила она, стараясь не выдать своего страха.
Рыцарь снял шлем и почтительно склонил голову.
- Меня зовут Зигфрид фон Геттенберг! Разрешите провести вас, фройляйн, к моему господину!
Девушка молчала: она была не в силах вымолвить ни слова, а ноги и руки сделались неподъемными, но рыцарь истолковал её молчание по-другому.
- Поверьте, наши действия продиктованы только заботой о вашей безопасности! Мой господин желает видеть вас и наследника Крайца. Вы не подскажите, где юный рыцарь?
Так она им и сказала! Но удовлетворение оттого, что брат сейчас уже далеко, прибавило сил, казалось, совершенно изнемогшей от страха девушке.
- Мессир фон Крайц там, где ему и положено быть! - жестко ответила она, поднимаясь с места. - Среди сражающихся за свой лен вассалов!
Рыцарь поначалу ничего не ответил, но уже потом, сопровождая юную девушку при спуске вниз по лестнице, сухо заметил:
- Мы не нашли вашего брата ни среди живых, ни среди мертвых защитников крепости, поэтому подтвердить сдачу крепости придется вам!
- А если я не пожелаю?
- Пожалейте вассалов Крайца, фройляйн! Неужели ваша совесть будет спокойна, если в уже проигранной войне продолжат погибать люди?
Но незнакомец мог и не употреблять красноречие, уговаривая юную девицу. Агнесс уже увидела, на что стал похож донжон после битвы: пороги лестницы были щедро обагрены кровью; на одном из узких поворотов перегораживали дорогу два мертвых рыцаря, ещё утром разговаривающих со своей госпожой; вокруг слышались крики и стоны.
Перед таким бедствием отступили даже собственные страхи.
- Женщины и дети? - поинтересовалась она у сопровождающего. - Что с ними?
- Они в часовне, фройляйн! Все ждут вашего решения своей судьбы!
Граф дожидался акта повиновения на втором этаже донжона в центральном зале крепости, все ещё увешанной знаменами и щитами рода Крайцев. Вокруг своего сюзерена толпились вражеские рыцари, но кое-где в страхе жались к стенам и насильно согнанные вассалы бывших владельцев.
Перед появившейся на пороге комнаты девушкой все почтительно расступились, пропуская её к хозяйскому возвышению, где испокон веков на советах или за пиршественными столами восседали поколения фон Крайцев. Теперь на этом месте стоял ненавистный граф и наблюдал за приближающейся тонкой фигуркой в траурном наряде.
Набросив спасительную вуаль на лицо, Агнесс медленно двигалась к страшному как ночные кошмары человеку. Граф был всё в тех же начищенных до зеркального блеска латах, что бросились ей в глаза несколько часов назад, и также струились по плечам серебристые, как снег волосы, обрамляя как будто высеченное из камня суровое лицо.
- Фройляйн, - жёсткий голос прозвучал в притихшем зале подобно пресловутой иерихонской трубе, хотя он явно не напрягал горла, - готовы ли вы прекратить сопротивление?
И что оставалось делать несчастной Агнесс? Подхватив юбки, она медленно поклонилась, изо всех сил стараясь держаться с достоинством.
- Мне надо через это пройти, - шептала она себе как заклинание, - это я унижаюсь, а не мой брат! А я - никто! Всего лишь слабая женщина, слово которой ничего не значит! Я не могу отдать того, что мне не принадлежит: это всего лишь военная хитрость, притворная уступка, чтобы спасти людей!
- Во имя Пресвятой Девы, прошу вас, граф, - тщательно выговаривая слова, вымолвила девушка, чтобы унять сотрясающую её дрожь, - пощадить вассалов Крайца, проявив к ним христианское милосердие и снисхождение!
- Поднимите вуаль, фройляйн!
Агнесс дернулась от унижения, но все-таки откинула с лица тонкий шелк траурной вуали, стыдливо опустив глаза, чтобы не встречаться с заинтересованными мужскими взглядами, как её в свое время учила мать. Но видимо даже этого беглого осмотра хватило графу, чтобы оценить попавшуюся добычу.
- Долг настоящего рыцаря служить желаниям столько прекрасной девы, - лицемерно заявил он,- поэтому я беру под свое покровительство эту крепость! Условия мы обсудим позже.
Кажется, это чудовище не собиралось немедля казнить оказавшую сопротивление девицу Крайц. Оцепеневшая от ужаса Агнесс, наконец-то, облегченно перевела дыхание. А когда те же рыцари, что привели её сюда, вывели девушку из залы, сопроводив обратно в отцовскую спальню, и вовсе воспрянула духом.
О недавнем кошмаре напоминала лишь кровь на ступенях да разрубленная дверь. В остальном же комната удивляла относительным порядком: в ней ничего не было разбито или разграблено. Вещи из сундуков, видимо, сначала вытащили, а затем без разбора затолкали обратно, и теперь из-под небрежно закрытых крышек высовывалось разноцветное тряпьё.
- Мессир, - обратилась к провожатому Агнесс, - в часовне находится моя тетка. Не могли бы вы приказать привести пожилую даму сюда?
- Я бы рад, но здесь всем распоряжается мой отец! Думаю, - заметив её замешательство, мягко добавил Зигфрид, - у вас вскоре появится возможность попросить графа об этом. Мессир хочет с вами поужинать наедине.
Девушка опасливо замерла. Ужин? Зачем?
- Вам нужно о многом поговорить!
Агнесс вновь охватил озноб: а она-то, дурочка, думала, что все самое плохое уже позади. Уж лучше крысы подземелья, чем оказаться наедине с этим чудовищем. Да ещё осквернить ужином с захватчиком спальню родителей!
- Мы никогда не использовали каминную комнату для принятия пищи!
Зигфрид странно усмехнулся.
- Вам многое ещё предстоит сделать впервые. Не раздражайте моего отца упрямством! И если вы будете вести себя с подобающим смирением, то убедитесь, что слухи о жестокосердии графа сильно преувеличены и несправедливы. Миссир Пауль - человек с благородным и великодушным сердцем!
Агнесс хотела заметить графскому отпрыску, что благородные люди не разоряют чужие владения, прикрываясь надуманными предлогами, но промолчала. Вот уже второй час она находилась во власти этого зверя, но пока была жива и здорова, так зачем же дергать судьбу за усы?
- Я разделю ужин с его светлостью! - хмуро согласилась девушка.
До пленницы вдруг дошло, что раз её не лишили свободы, то можно попытаться воспользоваться подземным ходом. Возможно, удастся где-нибудь отсидеться, пока не прибудет с подмогой Густав. Брат уже должен быть далеко от Крайца. Вот только нужно прихватить с собой тетку Луизу.
Но для начала предстояло поужинать с графом, если тому взбрела в голову такая блажь. А после того как фон Геттенберг уберется восвояси, и замок заснет...
Девушка деловито заметалась по комнате. Прежде всего из тайника за камином были извлечены ценности Крайцев, накапливаемые семьей на протяжении веков: золотые с синей эмалью серьги и ожерелье матери Фридриха, унизанная жемчугом диадема бабки, серебряные с золотыми насечками браслеты от прабабки и, конечно же, Библия матери. Никогда ещё руки Агнесс не работали столь быстро, лихорадочно упаковывая ценности в кусок неприметной дерюжки. Ничего... им с Густавом они ещё пригодятся, когда придёт время восстанавливать Крайц. С Божьей помощью, всё ещё можно наладить и исправить!
Вот только ужин... Господи, как же его пережить? Как не уронить себя перед таким страшным человеком?
Все эти хлопоты заняли у Агнесс такое количество времени, что она едва справилась к началу ужина.
Оруженосцы графа внесли в комнату стол, а потом уставили его наполненными снедью блюдами. Девушка тоскливо наблюдала за церемонией. Вот эта жирная курица, скорее всего, любимая тетушкина наседка, на которую было запрещено даже смотреть, чтобы не сглазить, а теперь чужаки свернули бесценной птице голову. Хлеб тоже испечен в их пекарне, потому что только их кухарка секла верх каравая в виде решетки. Зато огромный окорок был явно не из кладовых Крайца, так же как и серебряный кувшин с причудливо изогнутым носиком.
