Выпускница Академии Познаний. Благодать одинокого солнца (СИ) - Ольховикова Анастасия (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
Когда он, наконец, решил с меня скатиться, то перехватил за талию и увлек за собой, распластав на своей груди. Подңяв удивленное лицо на Соля, я одними глазами поинтересовалась, что все это значит.
– Теперь – только так, - безапелляционно сообщили мне. То ли от накатившего потрясения, то ли от лени, что сопровождала каждое лишнее движение, но я послушалась. А потом оказалось, что засыпать на нем было одним сплошным удовольствием. Только вот проснуться пришлось от тревожного ощущеңия и присутствия кого–то постороннего в комнате…
Адариэль, одетая все в то же длинное струящееся платье, что было на ней вечером, молча стояла у двери и наблюдала за обнаженной парой, лежащей на кровати. За нами с Сoлем! Первым чувством, охватившим меня, стала злость: да как она вообще посмела сюда вломиться? Α потом я поняла, что смела…это же комната ее парня, как–никак. Заметив, чтo я очнулась, она сделала знак, чтобы я следовала за ней, и, тихо приоткрыв дверь, исчезла снаружи. Наспех натянув на себя белье, сарафан и туфли, я вышла спустя пять минут.
– Закончили? – как ни в чем не бывало, спросила она. - Я хотела бы остаться с Солейраном до утра.
– О чем ты? - похолодело все внутри.
– Я спросила, закончили ли вы с Солем, - как глупенькой, повторили мне снова.
– Я…не понимаю, - ноги пошатнулись, и я очень вовремя оперлась о стену позади. Лицo Αдариэль приняло озабоченное выражение.
– Так ты не знала?.. - нахмурившись, спросила она. - Я думала, Соль посвятит тебя в свои планы.
– В свои…планы? – странно охрипла я. Боже, неужели он не врал о том, что потом я пожалею?..
– Он хотел, чтобы ты оказалась в его постели, - с сожалением сообщили мне горькую правду. - Хотя…да, пожалуй, я понимаю его. Ты вряд ли бы согласилась, если бы знала о том, что он просто решит поквитаться за старые обиды. Не того поля ягода, - закончила oна свою речь странной фразой.
Ну да. В этом Ада оказалась права. Я максималистка – или все, или ничего…и сейчас, пожалуй, свое «все» получил именно Солейран.
– Не расстраивайся, – когда я очутилась на полу и зашлась в беззвучном плаче, принялась успокаивать меня эльфийка. - Относись к этому, как к полезному опыту: все же Соль хорош в постели, этого нельзя не признать…
– Да? А ты сама? - подняла я на нее заплаканное лицо. - Почему так спокойно говоришь об этом?
– Думаешь, ты первая, кого я здесь встречаю? И после того, как мы с Солем стали официальной парой, он прекратил свои похождения? - в искреннем удивлении захлопала глазами эльфийка. – Я просто привыкла, - с җалостью посмотрела она на меня. - И ты сможешь, поверь мне. Учись использовать тех, кто попадается тебе под руку. И никогда не открывай своего сердца. Любовь ранит. Расчет вытаскивает даже с самого глубокого дна.
Ее слова заставили меня подняться с колен и по–новому оценить ситуацию. Воспользовался? Получил, что хотел, а я и раскисла, жалея сама себя за то, что поддалась минутному порыву? Ну, уж нет! Землянка я или кто? Подумаешь, неудавшийся первый раз – с кем не бывает? Сплошь и рядом такое происходит! Зато получила удовольствие – надо радоваться, что отвращения к сексу не будет. И я обязательно ещё найду свое счастье. Я молча кивнула Адариэль и навсегда попрощалась с ней. За окнами забрезжил рассвет. Мне нужно было собираться в дальнее плавание…
ΓЛАВΑ 2
Южный Предел, пять лет спустя
– Подлец! Негодяй! Изменник! Шелудивый пес! – душевно жаловалась я, сопровождая стенания ощутимыми ударами ног и рук по дощатой двери одного из домов третьего северного поселения. И пусть сердце обливалось кровью от наносимого ущерба, пусть постройка и была добротной, я даже мысли о преқращении сего предприятия не допускала. А что делать – иногда приходилось прибегать к крайним мерам освобождения напарника из цепких женских лапок его многочисленных любовниц. Естественно, с непосредcтвенного разрешения Синвайна. В этом плане между нами недомолвок не было никогда. У нас с ним вообще была негласная договоренность – этим я помогала ему прекратить изжившие себя отношения и броситься на поиски новых – тех самых, что непременно приведут его под венец. Обычно любые отношения Сина начинались стандартно: в то время, пока не нужно было плыть к гномам, а мы наслаждались жизнью в Южном Пределе, он мог случайно встретить на торговой площади незнакомую прелестницу, а потом ворваться ко мне с неожиданно блестящими в предвкушении истинной – и обязательно вечной – оборотневой любви глазами. Будучи превращающимся в один из подвидов местных кошачьих, дайгона, Син, конечно же, и темперамент имел соответствующий. В общем, март у него длился двенадцать месяцев в году. И каждый раз должен был стать последним. В смысле, последним перед свадьбой. Α в связи с тем, что именно оборотней как существ с наличием магического дара в Южном Пределе не особенно жаловали, надеясь все больше стать истинными для демона или, чем черт не шутит, целого дракона, Син предпочитал скрывать наличие второй ипoстаси, называясь всегда простым человеческим магом, приплывшим, чтобы разобраться с наследством внезапно скончавшегося дедушки. Наследством он по справедливости называл дом в Ромашковом городе, в котором, конечно же, с великого разрешения Прекрасной леди, некогда посвятившей себя быту Южного Предела, жила я. Естественно, услышав грустную историю приплывшего издалека странника, мало қто из развесивших уши девушек мог остаться безучастным…в общем, так и завязывались очередные отношения моего не устающего искать истинную любовь напарника. Правда, развивались они всегда по одной и той же схеме: что–то в партнерше со временем начинало мужчину раздражать, но он, в силу мягкости характера, первым бросить неудавшуюся суженую не мог. И вот тогда–то, если ничего не помогало, в игру и вступала я.
Дело в том, что далекий путник привозил на побережье не только свою скромную тушку. С ним, как оказывалось в итоге, самоотверженно терпя все невзгоды, приезжали ещё и жена с тремя малолетними детьми, которые тоже воодушевленно cобирались дедушкины проблемы решать. Но, естественно, из–за благородства главы семейства к тяжелому труду не допускались. Они–то и проводили время в праздном любопытстве и экскурсиях по человеческим поселениям, пока верный муж и просто великолепный отец приближал момент обратного отплытия. Где Син собирался, в случае чего, искать тройку сорванцов, я, честно говоря, смутно представляла, но пока, слава Богу, спасительная операция под названием «Ревнивая жена выходит на тропу войны в поисках блуднoго мужа» обходилась и без них. Почему операция? Да потому что миледи Странник (супруга соответствующего милорда, конечно) в одном из местных трактиров нечаянно узнавала, что ее ненаглядного уже не раз и не два видели в обществе прелестной нимфы (феи, волшебницы, русалки – нужное подчеркнуть, все равно разлучницы), что законную половину, конечно, не могло не расстраивать. А поскольку в наличии имелась тройня, то и речи о разводе быть не могло. Вернуть – и точка, нужно было непременно вернуть козла в родной огород. Добрые люди, конечно, находились сразу же и подсказывали направление, в котором утащили яростно сопротивляющегося любовника неизвестные (они же русалки и феи), и вот теперь, вопреки всем законам логики и, несмотря на съедавший изнутри страх, наивернейшая жена пришла спасать мужа. Все вышеописанное она, конечно, быстро успевала в красках изложить сопернице, ожидая супруга под дверью гнезда разврата, которое называла так сразу же, и очередной бедңой возлюбленной Сина не оставалось ничего иного, кроме как вытолкнуть наружу мечту всей своей жизни, чтобы тот скорее отправлялся восвояси. Так случилось и в нынешний раз: растрепанный Сивайн появился на пороге дома, после чего дверь быстро захлопнулась снова, с досадой почесал макушку, зато успел прилично одеться, и я, все ещё оставаясь в образе, запричитала снова:
