Когда расцветает жемчуг (СИ) - Янушкина Вероника (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
Выведенные чернилами ежевичного цвета строки повествовали о законах страны. В оглавлении Саша отыскала параграфы о семьях Карвахена с приставкой «тен». Элита государства, на которую опиралась королевская власть, обладала десятками привилегий, доступных мужчинам и женщинам после совершеннолетия. Отдельная поправка касалась признания наследников недостойными и лишения богатств, причём, первый пункт напрямую затрагивал Глебову. Если она не докажет, что овладела природной стихией, то остаток жизни проведёт на попечении лекарей, как неизлечимо больная.
Садовница захлопнула том и отбросила на подушку. Откуда взять то, о чём никогда не слышала? Что надо сделать? Огнём плюнуть? Раствориться в луже? Взлететь над парком? Истекала неделя, длившаяся в Карвахене одиннадцать дней, а дерью по-прежнему сжигал страх. Как спрятаться от человекоподобных существ с пронизывающим взглядом, куда пойти, где отыскать спасения - она не знала. Почему Его величество не понимал, что требует невозможного? Вырастить древо, будучи в чужой стране без году неделю сумел бы могущественный чародей, а не помощница бухгалтера. Вывод: либо монарх ослеплён верой в таланты рода Васперити, либо Саша кому-то не угодила и стала «козлом отпущения». Справится - хорошо, нет - каорри придумают что-нибудь ещё.
Вечерело. Хотелось выпить чаю и согреться в тёплой ванне, но кухонные комнаты и купальни закрывались до рассвета. В последних Глебова шагала к дальней кабине, запирала дверь изнутри и торопливо мылась. Иногда кто-то стучал, дёргал ручку и просил показать «прелести дерьи из зазеркалья». На всякий случай Саша брала черенок от лопаты, хотя понимала: вряд ли отобьётся.
Кувшин с питьевой водой стоял на полке, под кроватью прятался горшок. Во флигеле, куда поселили садовницу, каорри хранили инвентарь. По распоряжению короля слуги перенесли инструменты, втащили старенький раскладной диван и выдали два комплекта постельного белья. Остальную мебель Глебова отыскала в смежных комнатах. Подлатала, помыла - кое-как, но обустроила спальню.
Пропитанный сладостью жасмина ветер трепал занавеску. Сдвинув штору, Саша хотела закрыть окно, но замерла. Вдоль кромки озера шагала женщина. Закутанная в мантию цвета ночного неба, она внимала шёпоту листвы и любовалась звёздами. Вдруг незнакомка принесла книги? Надо бы поблагодарить, ведь трудно жить в океане всеобщего презрения. На роде Васперити выжжено клеймо предателей, а без помощи Глебова долго не протянет.
Парк озаряли луны. Сиреневая, словно лепесток лаванды, цеплялась за башню и будто карабкалась в чернильные высоты; зелёная, как побег папоротника, призрачным фонарём сияла над безмятежной водой. В погожий вечер Саша задёргивала гардины - по-другому не понимала, день или ночь восходят над Карвахеном. Краски привычного рассвета остались в другом мире. В царстве каорри солнце дарило земле бледно-зелёный свет, к полудню наливающийся знакомым золотом и теряющий силу на закате.
В вольере закричал попугай. Женщина повернулась к плетёной клетке и... прошла сквозь камыш. Взвились серебряные мушки и погасли, брошенные плутом-ветром в гущу ивовых плетей.
Дух!
- Что вы делаете в парке в поздний час?
На тропке около зарослей стоял брат-близнец Его величества. Складки на угольном пиджаке лоснились подобно перьям, и Глебовой опять почудился ворон в человеческом облике. Гордый и резкий, способный выклевать глаза врагу, но предпочитающий следить из укрытия. Такой не ринется в гущу событий, благоразумно обождёт.
- Увидела незнакомку в плаще, - Саша глядела левее мужчины.
- Где она?
- Это был призрак. Чей, не знаю.
- Само собой.
Дерья пожала плечами.
- Утром приготовьтесь к прогулке, - командным тоном произнёс Стеллан, будто увидел солдата, - сейчас идите во флигель.
- Спокойной ночи.
Глебова поторопилась в спальню. Одно слово младшего брата, и завтра король вызовет на допрос. Ещё одно Прочтение оставит от рассудка воспоминания.
- Дам совет. Не подходите к озеру, это опасно для жизни.
Саша обернулась. Там, где стоял каорри, ветер кружил камышовый пух.
Глава 2. Мёртвое древо
Растан орд Стасгард проснулся до рассвета. Многолетняя привычка, что сказать. Ещё в детстве царственный каорри осознал: предполагаешь успеть, вставай до первых лучей солнца. Только это время не подвластно строгому распорядку и свободно для собственных чаяний. Хочешь - стой и на балконе и любуйся укутанным сиреневой дымкой Карвахеном, хочешь - просматривай доклады и отчёты, что не успел изучить до ужина.
Айлин спала у монарха на плече. Король считал веснушки на щеках, вдыхал цветочный аромат волос и любовался мерцанием кожи. Масло и золотистая пудра - единственное, в чём эта цетра походила на остальных. Раскрепощённая, обольстительная, знающая, как доставить мужчине удовольствие, но без физического опыта. Видя, как тен Махети отзывается на прикосновения и мягко указывает путь, Его величество засомневался в нетронутости Айлин, но скоро убедился в обратном. Что ж, аметистовая, королевская спальня - в самый раз для страстной красавицы. Её подруги дождутся сиятельного Стасгарда в малахитовых и гранатовых покоях. И, пожалуй, это будет нескоро. У старшей цетры много загадок...
Дерья пошевелилась, и Растан аккуратно переложил её на покрывало. Поднявшись, вытащил из гардероба костюм цвета спелого винограда и принялся одеваться. Пусть отдохнёт, заслужила. Слуги подадут сытный завтрак, после проводят к лекарям, а дальше - парк и дворец в распоряжении Айлин. И, пожалуй, внутренний сад, куда спускались только монарх и главный садовник. Обитель аметистового древа, чьи цветы разжигали стихию и выводили монарха на пик сил. Ах, если бы обрести ещё и жемчужный бутон!
Вспомнив о роде Васперити, король помрачнел. Не врёт Алессе, она лишена природного таланта и едва ли на что-то способна. Но, если не покорная полукровка, то кто оживит жемчуг? Ещё в годы правления Лирана I, отца нынешнего правителя, остались всего два потомка рода белых лекарей. Мегара тен Васперити умерла и покоится в долине стихий, её дочь сбежала в зазеркалье, по меркам Карвахена исчезнув на сто лет. Стеллан предупредил, что время в том искривлении течёт иначе, но, всё же, Ильсия что-то сотворила с наследницей. Глаза тусклы, сама худа, будто что-то выпивает силы. Надежда на верховного кайхала, посмотрит Ильхан девчонку и заметит скрытые чары. Обязан!
В зеркале отразился первый луч. Плотнее задвинув шторы, Растан убрал с лица Айлин непослушный локон и вышел в коридор. Предстоял обычный день: четыре встречи, обед с асаном и беседа с верховным комиссаром тайной канцелярии. Последнее - важное, не терпящее отлагательств.
Секретарь поджидал в галерее скульптур.
- Доброе утро, - поклонился каорри.
- Доброе. Пусть завтрак подадут в кабинет, - король принял папку из рук помощника, - и добавят в чай побольше имбиря.
- Будет исполнено.
Мужчины шагали вдоль каменных изваяний семи стихий, подаренных знатью правящей династии со дня воцарения.
- Эрдан свободен? Скажи, чтобы зашёл прямо сейчас.
- Он прибыл поздно ночью...
- Отдохнёт позже, - Его величество коснулся дверной ручки, - но, прежде, отыщи моего брата, для него есть важное задание.
- Конечно.
- Свободен.
В овальном или, как его называла прислуга, дубовом кабинете монарх изучал документы, готовился к собраниям и беседовал с приближёнными. То была единственная комната в холодном мраморном дворце, где главенствовали тёплая древесина и сотканные вручную гобелены. Паркет мягко пружинил под каблуками остроносых туфель, резной массив стола помнил прикосновения царственных Стасгардов и хранил ценности в скрытых ящиках. Каждый принятый закон король собственноручно переписывал на пергамент и клал на полки потемневших от времени дубовых шкафов. Стеклянные дверцы оберегали свитки со дня восшествия династии на престол.
Старомодная люстра, на манер цветущей магнолии, осияла уголок покоя сельвиолитовыми лепестками-лодочками. Пять веков назад подобные светильники висели в каждом доме, вдоль дорог и на площадях, но пространственные зеркала открыли путь в другие искривления, откуда каорри позаимствовали много находок. Как, например, горючий газ без цвета и запаха. Дешёвая и простая замена добываемому в шахтах минералу, которую использовали везде, кроме обители традиций.
