Ученики Ворона. Черная Весна (СИ) - Васильев Андрей (полные книги txt) 📗
— Если бы я остался тем, кем был, мне бы точно пришлось на этой Бьянке жениться — заметил Монброн, махая рукой графу Лотару, стоящему на корме корабля и смотрящему на нас — Что застыли? Улыбаемся и машем! Человек нам столько добра сделал.
— А что, эта Бьянка страшна как смертный грех? — полюбопытствовал Карл, выполняя вышеизложенную просьбу и размахивающий руками так, что это было похоже не на «прощайте», а, скорее, на «спасите» — Или у нее изъян какой есть?
— Да откуда мне знать? — ответил ему Гарольд — Я ее видел в последний раз лет пять назад, ей тогда только-только десять исполнилось. Плотная такая девчонка была, из-за щек ушей не видно.
— Ну, если вспомнить про ее любовь к готовке, то, надо думать, не сильно она и изменилась с тех пор — резонно заметил я.
— Я в десять тоже толстой была — заступилась за многострадальную Бьянку Рози — Все платья по шву трещали. А сейчас?
И она обхватила свою талию ладонями. Нет, пальцы рук не соединились, но все равно смысл данного действия был предельно ясен.
Эбердин насупилась и начала что-то насвистывать. Ее талию мерять смысла не было. У нее не было талии. Нет, толстой она не была, просто строение фигуры было такое. Не было у нее талии. Совсем.
— Ну да ладно — верно расценила поведение подруги Рози — Это все не так и важно. Скажи, Монброн, тебе граф ничего не рассказывал о том, что происходит в Форессе? В смысле — в твоем семействе? Из того, что мы еще не знаем?
Надо заметить, что секрета из цели нашей поездки Гарольд не делал. Мы с Карлом были в курсе его дел изначально, да и для Рози тайны особой в этом не было. Тем более, что именно она прошлой осенью привезла ему весть о том, что Монброн-старший захворал, а его родной брат, которого звали Тобиас, и который, соответственно, приходился Гарольду дядюшкой, тут же начал копать под родича при дворе и накладывать свою лапу на семейные капиталы.
Собственно, потому Гарольд так и рвался домой. Дела семьи — это святое, даже мне, почти всю жизнь бездомному и безродному, это было ясно.
— Увы, увы — покачал головой мой друг — То ли в самом деле ничего не знает, то ли предпочел отмолчаться. Но я не напирал на него. А зачем? Если все будет удачно, завтра ночью, в крайнем случае, послезавтра утром мы будем в столице и все узнаем сами, из первых рук.
— Может, ты и прав — признала Рози — Иногда вести, проходя через несколько рук изрядно преображаются. Строишь на их основании один план, а на деле оказывается, что требуется совсем другое.
— Ветер попутный — Карл, который в последнее время с удовольствием изображал из себя бывалого моряка, послюнявил палец и вытянул руку вверх — Быстро добежим до Силистрии.
Он так и не понял, похоже, почему мы дружно расхохотались.
Правы оказались они оба — и Карл, и Гарольд. И ветер был попутный, и в Форессу мы прибыли в ночь. Точнее — изрядно за полночь.
— Ну куда мы попремся? — ворчал я, затягивая пояс и зевая — Темень какая, глаз коли. Два часа еще до «волчьей стражи», если не больше. Давай тут до утра побудем, а потом уж, поутру и пойдем.
— Согласен — с хрустом потянулся Карл — Монброн, не дури. Город спит, и домашние твои тоже. Вон, даже портовые — и те дрыхнут.
Это было так. Нет, фонари у пирсов горели, маяк на высоченном утесе, находящемся лигах в шести от порта, ярко светился, и даже какой-то служитель, после того как мы отшвартовались в гавани, зевая, взошел на борт, дабы выяснить кого демоны принесли посреди ночи. Но в целом на территории порта была темень и тишина.
Я, если честно, был удивлен. У нас в Раймилле порт не спал никогда. Да и как это могло произойти? Ночь в портовом городе, не предназначена для сна. Рыбаки затемно выходили в море ловить макрель и сибаса, за которыми утром на рынок придут грудастые кухарки, контрабандисты у дальних причалов разгружали свои когги и фелюги, за ними присматривали таможенники, имеющие свою десятину от привезенных товаров, гудели кабаки и таверны, в которых пил, веселился и дрался морской люд, черпая полной ложкой все радости жизни. Добавьте сюда еще стражников, воров и шлюх, которые тоже все время ошивались здесь же, на портовой территории.
Семь демонов Зарху, да у нас в порту ночью было многолюдней, чем днем.
А здесь — нет. Здесь тихо, как на кладбище.
Странно, я почему-то думал, что южные города они вообще никогда не спят. По крайней мере, по рассказам Гарольда все выходило именно так.
— Так оставайтесь здесь, в чем же дело? — Монброн затянул шнур перевязи и проверил, легко ли выходит из ножен шпага — Утром я пришлю за вами слугу, он сопроводит вас в мой дом. А я отправляюсь прямо сейчас.
— Все-таки ты ужасно упрямый — Рози накинула на плечи плащ — Но, с другой стороны, будь ты покладистым как твой брат Генрих, можно было бы говорить о вырождении Монбронов Силистрийских. Эраст, а ты знаешь, что одного из его предков казнили только за то, что он не пожелал согласиться с точкой зрения тогдашнего монарха?
— Это как? — заинтересовался я.
— Очень просто — хмуро ответил Гарольд вместо Рози — Леокадий Второй, прадед нынешнего короля, утверждал одно, а один из моих пращуров говорил другое, не желая с ним соглашаться. Непосредственно предмет спора сейчас уже никому неизвестен, но точно не подлежит сомнениям, тот факт, что мой предок взошел на эшафот, но с королем так и не согласился.
— Ты не обижайся, Монброн, но не сильно был умен твой предок — Эбердин накинула на плечо ремень сумки — Положить голову на плаху из одного упрямства, это блажь, а не подвиг.
— Чего тут обижаться? — даже не стал с ней спорить Гарольд — Блажь и есть. Точнее — бессмысленное упрямство. Родовая черта характера. Не удивлюсь, если когда-нибудь именно оно меня и погубит.
— И заодно тех, кто будет рядом с ним — тихонько шепнула мне на ухо Рози — Но я за тобой присмотрю.
— Только на то и надежда — хмуро ответил я и рявкнул на Фила, который упирался всеми ветками, не желая лезть в мешок — Да что мне тебя, скрутить, что ли?
Врать не буду — я сто раз пожалел, что решил взять его с собой. Очень много было от него неудобств в этом плавании. Во-первых, всю дорогу приходилось его прятать в трюмном закутке, в том самом, где для наших спутниц создали нечто вроде отдельных покоев. Проще говоря — огородили угол, да и все. Сказать, что Рози была от этого не в восторге — ничего не сказать. Но деваться некуда — терпела, поскольку показывать мое беспокойное ручное растение суеверным морякам совершенно не хотелось. Кто знает, как бы они на него отреагировали? Может, посмеялись бы, а может за демона приняли и изничтожили от греха. И нас до кучи в море побросали.
А потом еще и Ордену Истины про случившееся рассказали.
Во-вторых, самому Филу очень не нравилось морское путешествие. Ему было маятно в темном трюме. Он любил свободу, простор и солнце, здесь же не имелось ни того, ни другого, ни третьего.
Да еще и Карл, то ли случайно, то ли нарочно несколько раз на него наступил, заслужив тем самым нелюбовь Фила и признательность Рози.
Потому сейчас он, разозленный и раздраженный до крайности, упрямо не желал лезть в холщовый мешок. Он сопротивлялся изо всех сил, махая отросшими ветвями, щелкая соцветием-клювом и упираясь корешками в доски пола.
— Фил, ну что ты как незабудка какая-то ломаешься? — не выдержал наконец Гарольд — Как ты еще собираешься по городу передвигаться?
Мой питомец замахал ветвями и зашелестел вновь выросшей за плавание листвой, как бы заверяя его, что он ого-го как может передвигаться. Побыстрее остальных
— Оставить его здесь — посоветовала Рози — Пусть из него морячки зубочисток наделают. Или суп сварят.
— Тьфу ты — Карл нахлобучил на голову шляпу, взял у меня мешок и навис над Филом — Значит так, зеленый, все очень просто. Вот это мешок, вот это моя нога. У тебя есть выбор — либо ты сам в него лезешь, либо я тебя своей ногой туда запихаю. Ну?
Фил повертел соцветием, недовольно потряс листьями и полез в мешок. Карла он боялся.
