Весы змея - Кнаак Ричард Аллен (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
Силы, которой могла быть только Лилит.
Глава вторая
Повсюду вокруг Мендельна шептались голоса. Ужасная правда об этом месте была ему известна лучше всех, ведь он мог слышать слова самих жертв.
«Так много, — подумал он. — Так много сделано неправильно. Баланс немало нарушен из-за одного только этого места».
Брат Ульдиссиана не понимал, что именно значит «Баланс», но знал, что ужасные события, происходившие во внутренних тайниках храма на протяжении последних лет, несомненно, поколебали «его». Это обеспокоило его даже больше, чем все нынешние смерти, хотя их накопительный эффект тоже был не к добру.
Да ещё была эта Лилит… Или Лилия, как он, Серентия, и, хуже всего, Ульдиссиан знали её.
Серентия металась взад и вперёд, как нетерпеливая кошка, её взор вперился в двери, так надёжно «запертые» его братом. Остальные последователи Ульдиссиана охотно распределились по залам, разбивая на ходу ловушечные механизмы, несмотря на то, что огни, пожравшие другие участки здания, в конечном счёте должны были добраться и досюда. Мендельн, зная, что победа на самом деле ещё не у них в руках, уделял пристальное внимание голосам, даже тем, что принадлежали мертвым жрецам и надзирателям мира. Морлу слышно не было, конечно же, ибо они были давно мёртвыми существами, и потому от них исходила только пустота. Он прислушивался очень внимательно, фокусируясь на том, что казалось более важным.
«Какими простаками мы были, — раздумывал Мендельн почти мечтательно. — Фермеры и братья в маленькой деревушке, рождённые всю жизнь ворочать землю и выращивать хлеб насущный». Это Лилит была виной всему происходящему — Лилит, которая выбрала Ульдиссиана в качестве своей пешки в какой-то неописуемой битве между демонами и ангелами по поводу жалкого куска камня, названного ими Санктуарием.
И это был мир, в котором жил Мендельн.
Он никогда и не думал, что он или его брат могут стать лидерами человечества, но именно Ульдиссиан был вытолкнут на эту совершенно неожиданную для него стезю. Судьба всего, по всей видимости, зависела от того, что он выберет. Мендельн мог только попытаться оказать хоть какую-то сомнительную поддержку, на какую у него хватало сил.
Его размышления были прерваны острым предчувствием беды. Голоса оборвались, все, за исключением одного, который им не принадлежал. Он был сильнее, он был живым, и сумел успокоить Мендельна, поскольку этот голос вёл его через его собственное таинственное перевоплощение.
«Опасайся ладоней Трёх, — сказал он. — Они хватают всё, а затем раздавливают в своей всепоглощающей хватке…»
Мендельн наморщил брови, услыхав такое таинственное замечание. Что полезного можно было…
— Серентия! — закричал он с большей живостью, чем можно было услышать от него за последние дни. — Слушайте все! Отойдите от статуй…
Но для некоторых его предупреждение пришло запоздало. Словно состоящие из плоти и крови, огромные статуи наклонились вперёд. Тяжёлый молот Балы опустился на двух тораджанцев, раздавливая их. Диалон сбил несчастного партанца краем одной из табличек.
Мефис… Мефис схватил женщину и сильно сдавил. От чудовищных результатов этого деяния Мендельну стало плохо.
Со звуком скобления камня, который эхо разносило по огромной зале вместе со стонами умирающих, статуи опустились на захватчиков. Недавно уверенный в своих силах отряд теперь отступил назад к дверям, через которые они вошли, но эти двери тоже оказались заперты… И на этот раз не Ульдиссианом.
«Лилит… — выдохнул он в тот самый миг, как массивный Диалон повернул к нему свой каменный взгляд. Колосс поднял молот. — Очень даже похоже на Лилит…»
* * *
Он бежал через пустой зал для поклонений, навострив зрение и другие органы чувств. Гермафродитные изваяния Диалона взирали сверху на Ульдиссиана, который думал, что должные выражать благожелательность изображения казались более издевательскими, чем что бы то ни было.
«Что ты за великий демон, Диалон? — мрачно гадал он. — Каково твоё истинное имя?»
Во внешних залах факелы, вставленные в углубления в стенах, отлично всё освещали. Но здесь лишь несколько круглых масляных ламп, свисавших со сводчатого потолка, служили источником света, и потому было довольно темно. Более того, дальше путь казался ещё темнее и кончался полнейшей чернотой в каких-нибудь десяти ярдах впереди.
Но Ульдиссиан всё шёл вперёд. Он прошёл под огромными статуями и оказался в проходе, который, как он знал, должен был привести его к ней.
Как она того и желала.
Вид красивой аристократки, впервые представший его восхищённому взору (кажется, так давно это было), всё ещё не отпускал его, несмотря даже на последующее обнаружение жуткой правды и предательство. Густые, длинные, светлые волосы, зачастую искусно завязанные сзади, как то подобает благородной деве, сверкающие изумрудные глаза, тонкие, совершенные губы — они никогда не оставят его воображения.
Но вместе с ними также остались и кошмарные воспоминания о нечеловеческой соблазнительнице, существе с чешуйчатой кожей, жуткими перьями вместо волос и хвостом, как у рептилии, которую она напоминала.
«Лилия… — пробормотал он, вкладывая в слово одновременно проклятье и сильное желание. — Будь ты проклята, Лилия».
Что-то пробежало у него по ноге. В испуге скорее от того, что не почувствовал его, чем от самого бегуна, Ульдиссиан скосил глаза. Это был всего лишь паук, хотя и приличных размеров. Неудивительно было встретить такое существо в подобном месте. Ульдиссиан тут же забыл о нём — его заботы были устремлены на паразита куда как более крупного и смертоносного.
Последняя ненадёжная масляная лампа осталась позади. Темнота взяла верх. Он понял, что всё это было постановочным преставлением для него. Он пришёл охотиться на то, что считал злом, вот они и создавали соответствующее тому настроение. Это было в некотором смысле игрой для них, и осознание этого ещё больше разъярило человека. Их нисколько не волновали потерянные жизни, даже тех, кто добровольно служил им.
Что-то оказалось у него на лице. Он хлопнул по нему, затем почувствовал, что маленькое создание взбирается по тыльной стороне ладони. Ульдиссиан смахнул его, зная, что это второй паук.
Решив, что без этого хода в игре он может обойтись, Ульдиссиан призвал свет.
В первый раз, когда ему удался этот трюк, он был обязан этим, как позднее стало ясно, присутствию Лилит. Теперь же это было так же естественно, как дышать. Но бледное белое свечение, которое он призвал, было далеко не столь сильным, каким должно было быть. Шар едва освещал каменный коридор на два ярда вперёд. Он мог чувствоватьгораздо дальше, но природный инстинкт заставлял его хотеть также и видеть.
Интенсивность свечения сферы можно было усилить, сильнее сконцентрировавшись, но тогда Ульдиссиану пришлось бы больше отвлечься от окружения. Это было не похоже на битву с Люционом, где достижения Ульдиссиана были вызваны не только природным умением, но и его гневом. Ему требовалось двигаться с величайшей осторожностью, ибо коварство Люциона было ничтожно по сравнению с коварством его дьявольской сестры.
Коридор протянулся дальше, чем должен был, по крайней мере, в соответствии с его ощущениями. Иллюзия это или нет, Ульдиссиан выяснит довольно скоро. Лилит не заставит его долго ждать.
Он резко закричал, когда его словно вилкой что-то кольнуло в затылок. Его молотящие руки сбросили мохнатое тело с множеством ног.
Арахнид поспешил прочь с освещенного места. Потирая пылающий участок кожи, Ульдиссиан заметил, что путь позади него тоже погрузился во тьму. Свет был полностью удалён из залы.
Рана начала пульсировать. Ульдиссиан бранил себя за то, что позволил чему-то столь обычному, как паук, проникнуть сквозь защиту, через которую не удалось пройти морлу и, до сих пор, Лилит.
Ведь… Не удалосьже ей?
