Властелин видений - Грановский Антон (лучшие книги .txt) 📗
– Ловко ты с ними.
Глеб, ни слова не говоря, ринулся на охоронца и поднырнул под клинок. Меч, тускло блеснув, со свистом рассек воздух у него над головой. Глеб схватил крепыша за ноги и резко дернул на себя. Охоронец с грохотом повалился на пол. Не позволяя охоронцу прийти в себя, Глеб прыгнул на него сверху, обхватил шею руками и сдавил сонную артерию, перекрывая доступ кислорода в мозг. Секунда-другая, и голова охоронца безжизненно свесилась набок.
Глеб поднялся на ноги и вытер рукою потный лоб.
Уцелевший пёс за решеткой надрывался от лая. Глеб погрозил ему кулаком, оборотился к приоткрытой двери и позвал:
– Выходите!
Богомолец, чернобородый разбойник и парень-иноземец вышли из подземелья. Чернобородый взглянул на поверженных охоронцев и изумленно спросил:
– Как это ты их?
– Молча, – ответил Глеб, поднимая с пола меч охоронца.
Острая боль пронзила поясницу Глеба, он выронил меч и уперся в пол руками.
– Ты чего, Первоход? – окликнул его чернобородый.
– Кажется… спину сорвал, – хрипло отозвался Глеб. – Когда швырял пса.
– Я подсоблю. – Чернобородый нагнулся, обхватил Глеба рукой за пояс и помог ему встать на ноги.
– Сможешь идти?
– Да… Наверное.
– Если что – держись за меня.
Пока чернобородый разбойник и парень-иноземец помогали Глебу подняться, старик стоял у двери с белым лицом и, крестясь на покойников, что-то тихо бормотал себе под нос.
Убедившись, что Глеб крепко стоит на ногах, чернобородый разбойник подошел ко второму охоронцу и вынул у него из ножен короткий меч отличной франкской работы. Парень-иноземец вооружился еще одним кинжалом.
«Коллекционирует он их, что ли?» – с хмурой усмешкой подумал Глеб. А вслух сказал:
– Меч был бы полезнее.
– Благодарю вас, но кинжалами я управляюсь лучше, – вежливо отозвался иноземец. – Из них легче составить животворящий крест.
– Крест? – насторожился старик.
– Да, крест. Символ страданий Спасителя нашего, Иисуса Христа, благодетеля и страстотерпца.
Парень перекрестился кинжалом, словно это было распятие.
«Везет мне на чудаков», – подумал Глеб. Сжимая меч в руке и поморщиваясь от боли, он двинулся вперед.
4
Не следовало этого делать. Конечно же, не следовало. Врываться в зал, полный охоронцев, было не просто глупо, но самоубийственно глупо. Но путь к свободе вёл через этот зал, и другого пути не было.
Глеб слегка приоткрыл дверь, глянул в зал и снова быстро прикрыл ее.
– Там полно охоронцев, – сказал он своим спутникам. – Если мы пойдем туда, то, скорее всего, погибнем.
– Если мы вернемся, мы тоже погибнем, – тихо возразил ему парень-иноземец.
– Ну, значит, и думать не о чем.
Глеб вновь взялся за железное кольцо и резко потянул его на себя.
Этот зал был больше первого раза в два. Никаких собак, никаких клеток. Только охоронцы. Много охоронцев. Здесь было что-то вроде «комнаты отдыха». Одни охоронцы играли в кости, другие дремали на лавках, третьи пили сбитень из толстых деревянных кружек и о чем-то яростно спорили. На одной из стен Глеб увидел свою кобуру с торчащим из нее деревянным прикладом.
Заслышав скрип двери, все обернулись и уставились на беглецов. Затем быстро вскочили на ноги и выхватили из ножен мечи.
Самый мощный и пожилой из охоронцев шагнул вперед и, свирепо усмехнувшись, осведомился:
– Далеко собрались, голубчики?
– Да вот, решили прогуляться, – ответил ему Глеб.
– Прогуляться? А чего ж нас не позвали? Мы бы тоже с вами прогулялись.
– Не хотели вас беспокоить.
Глеб окинул ратников цепким, оценивающим взглядом. Их было девятеро. Все в кольчугах и шеломах. В руках – мечи, у стены – двуострые бердыши. Бежать или звать на помощь они не собирались. Наоборот – стояли и ухмылялись. Должно быть, были рады представившейся возможности пустить узникам кровь.
– Уйдите с дороги, охоронцы, – сказал им Глеб. – Я не хочу вас убивать, но если вы не оставите мне выбора, я это сделаю.
Ратники заухмылялись ещё шире.
– Ты не в Гиблом месте, ходок, – с ледяной усмешкой возразил пожилой охоронец. – Здесь – наша вотчина. Если не хотите, чтоб мы выпустили вам кишки, бросайте мечи и топайте обратно в клетки.
– Простите, сеньор, но мы туда не вернемся, – сказал парень-иноземец, становясь рядом с Глебом и сжимая в руках кинжалы. – Холодные полы губительны для мужского здоровья, сударь. А я еще надеюсь когда-нибудь обзавестись семьей и детьми.
Пожилой ратник сделал знак другим охоронцам, и они быстро растянулись в каре, перекрывая беглецам дорогу к выходу.
Больше Глеб не медлил. Молниеносно бросившись вперед, он взмахнул мечом. Узкий клинок, полыхнув в свете смоляного факела, обрушился на голову ближайшему охоронцу. Тот успел лишь слегка приподнять свой меч и тут же рухнул на пол с разбитой головой. Глеб быстро повернулся к другому и скрестил с ним мечи.
Чернобородый разбойник и парень-иноземец бросились на подмогу Глебу.
Выбив из руки противника меч, Глеб врезал ему сапогом в пах. Второму точным, быстрым ударом клинка он перебил руку чуть повыше локтя и довершил дело, ударив охоронца гардой меча в лицо. Третьему разбил голоменью голову. Четвертому перебил ноги, а пятого сшиб с ног, ударив его мечом в грудь.
Глеб остановился и перевел дух. Битва была выиграна. Двоих охоронцев исполосовал своими кинжалами парень-иноземец. Еще одного зарубил мечом чернобородый разбойник.
Глеб вытер рукавом потный лоб, взглянул на иноземца и сухо осведомился:
– Где ты научился махать кинжалами?
Тот едва заметно усмехнулся и ответил:
– Нашлись учителя. Как ваша спина, сударь?
– Жить буду. – Глеб шагнул к стене, снял с гвоздя кобуру с ольстрой и закинул ее на плечо. Затем подхватил со стола свою бензиновую зажигалку, которую кто-то из охоронцев поставил на кон.
– Пора двигаться дальше, – сказал он и зашагал к выходу.
5
Когда четверо беглецов остановились в лесу, в пяти верстах от городской стены и в трех верстах от большака, небо уже выцвело и потемнело.
Укрывшись за деревьями, беглецы расположились на поваленных бревнах. Глеб сгреб сапогом в кучу хворост и сухие листья и разжег костерок. Затем откинулся спиной на ствол дерева и блаженно вытянул усталые ноги.
Смуглокожий парень-иноземец сидел чуть в стороне от всех, тихонько что-то насвистывая и тщательно протирая травой трофейные кинжалы.
Богомолец дышал часто и хрипло. Побег дался ему нелегко. Он то и дело начинал кашлять, и Глебу показалось, что с мокротой изо рта у него вылетают капельки крови.
– Старик, ты как? – тихо спросил он.
Богомолец немного помолчал, затем ответил – хрипло, сдавленно:
– Ты оставил за спиной много убитых, Первоход.
– Гораздо меньше, чем кажется, – сказал на это Глеб. – И гораздо меньше, чем мог бы.
Старик хрипло вздохнул:
– Много в тебе злобы, Первоход. Это потому что без Христа в душе живешь. Не веришь ни в богов, ни в людей. Только в свои силы веришь.
– И что же тут плохого?
– Не выдержишь, сломаешься. Не сейчас, так завтра, не завтра, так послезавтра. Нельзя человеку одному. Никак нельзя.
Старик снова закашлялся. Глеб перевел взгляд на смазливого чужестранца.
– Кто ты, откуда приехал и что делаешь в Хлынь-граде? – спросил он.
Иноземец аккуратно вложил очищенные кинжалы в ножны, поднял взгляд на Глеба и ответил мягким, будто воркующим, голосом:
– Я толмач. Зовут меня Раймондо, но можно просто Рамон или Мондо. А приехал я из Королевства Италия. Один богатый купец позвал меня в учителя.
Глеб удивленно приподнял бровь.
– Купец пожелал обучиться языкам?
– Не он. Его дочь.
– Вот оно что. И как же ты оказался в темнице?
– Я прожил в семье купца полгода. А потом его дочь неожиданно забеременела. Купец почему-то подумал, что во всем виноват я. – Парень вздохнул и горестно добавил: – Воистину, люди так часто несправедливы в суждениях своих.
