Безумная Роща - Смирнов Андрей (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
— Перестань, — прорычал он дочери, — своего дружка ты все равно не разбудишь. Я разорву его у тебя на глазах, а потом убью и тебя тоже — что, впрочем, давно следовало сделать.
И тогда Сантрис запела, а Повелитель Оборотней остановился. Надрывая голос, глотая слезы, Сантрис продолжала петь — в то время как в душе Повелителя Оборотней злоба зверя боролась с разумом человека. И тогда он подхватил свою дочь на руки, выпрыгнул в окно, поднялся в небо и улетел на запад. Мъяонеля он не тронул.
Когда утром действие пыльцы сонной бабочки подошло к концу, вчерашний герой, проснувшись, увидел, что его возлюбленная похищена. Обнаружив дыру в колдовском пологе, он узнал, как было осуществлено похищение, а увидев на полу следы когтей — догадался, кем. Не мешкая, он собрал вещи, свернул свой волшебный плащ и попрощался с хозяевами дворца. Его уговаривали остаться, но он, поблагодарив, отказался. Еще он расспросил придворных о том, как добраться до пещеры прорицательницы Гветхинг. Ему подробно описали дорогу, ибо многие из вельмож Инор Такледа посещали Гветхинг и задавали ей свои вопросы.
И вот, спустя некоторое время, Мъяонель добрался до пещеры прорицательницы. Войдя внутрь, он встретил облезлую собаку и огромную старую крысу, кормившихся из одной кормушки. И когда он вошел, собака оторвалась от еды и зарычала на него. Из пасти у нее вырвалось пламя, а глаза плакали ледяными слезами.
— Я не желаю тебе зла, — миролюбиво сказал Мъяонель. — Я тебя не трону. Я пришел к твоей хозяйке.
— Проходите, проходите, милорд! — Тотчас закричала крыса. — Не обращайте внимания на Тирка. Он вас не укусит. Проходите, милорд, не бойтесь!
И Мъяонель, за долгую жизнь привыкший к разного рода чудесам, спокойно прошел мимо говорящей крысы и демонической собаки, по достоинству оценив чувство юмора старой Гветхинг.
В следующей пещере он увидел Гветхинг. Прорицательница была стара и уродлива, и выглядела как бездомная плешивая нищенка. Все же Мъяонель с почтением поклонился ей и поздоровался, обращаясь словно к знатной леди.
— Лесть, — улыбнулась в ответ прорицательница. — Сколько я слышала на своем веку лести — и что я молода, и красива, и обворожительна, и добра — а все равно на сердце делается теплее, когда какой-нибудь молодой врун вроде тебя приходит и плетет свои враки. Ну, говори, зачем пожаловал?
— Госпожа, — промолвил Мъяонель, — слава о твоей мудрости гремит во всех землях. Я пришел просить совета.
— Совета… — Потянула провидица. — Я должна предупредить тебя, небожитель: цена моих советов всегда выше, чем польза, которую извлекают из них.
— Что ты имеешь в виду, мудрая женщина?
— Что имею — то все мое, неборожденный. О чем бы ты не спросил меня — я все равно не скажу тебе ничего нового, а раз так, то чем бы ты не заплатил мне и чем бы не стал расплачиваться потом, это все равно ведь будет больше, чем ничего, не так ли?
— Темны твои слова, мудрая Гветхинг. Скажи лучше прямо, какую цену ты потребуешь за свой совет?
— Обычно я не требую высокой цены, но раз уж ты так добр, Мъяонель — отдай мне свой плащ, который делает всякого, кто носит его, невидимым, невесомым и неуязвимым — ибо мне надоело отвечать на глупые вопросы, которые задают мне безмозглые люди и ленивые небожители, и я желаю скрыться от них.
И Мъяонель без споров снял с плеч свой волшебный плащ, и свернув его, положил на камень. Однако, складывая плащ, он незаметно зажал одну из разорванных нитей между большим и указательным пальцем.
— Как мне обрести собственную Силу? — Спросил он затем.
— Будто ты сам этого не знаешь, — насмешливо оборонила ведьма, жадно пожирая глазами подарок.
— Кермалю, истребителю чудовищ, ты дала такой же ответ?
— Глупому мальчишке Кермалю я дала такой ответ, который он смог понять.
— Неужели я хуже его, раз ты мне не даешь даже такого?
— Нет, Мъяонель, не хуже и не лучше. Мне казалось, что ты умнее.
— Отвечай, — гневно процедил волшебник. — Перестань оскорблять меня и отвечай понятно — или не получишь плаща.
— Что же ты хочешь узнать? — Горько вздохнула старая пророчица.
— Как обрести Силу? Как принести в мир новое волшебство? Как научиться творить невозможное?
— Сотворить невозможное.
— Говори! — Приказал Мъяонель, едва сдерживая ярость.
— Что же мне еще сказать, если ты не хочешь слушать? Как я могу научить тебя твоей Силе? Ты должен сам найти к ней дорогу. Только тогда она станет по-настоящему твоей. Ты освоил многие известные пути волшебства, Мъяонель, но к магии, которую ты жаждешь обрести, известных путей не существует. Многие гибнут на этом пути — как Кермаль; многие теряют Силу — как Повелитель Дорог, которого ты так ловко обманул; а многие, обретя Силу, теряют разум — вспомни Повелителя Оборотней! Прислушайся к волшебству, которое готово родиться в тебе, Мъяонель — и ты поймешь, что тебе следует делать. Лишь одно я скажу тебе — нельзя обрести что-то, не потеряв ничего, поэтому подумай еще раз, стоит ли тебе и дальше стремиться к могуществу.
И вдруг Мъяонелю показалось, что он и в самом деле что-то понял — или вот-вот поймет. Гнев покинул его, он низко поклонился Гветхинг и вышел из пещеры. Переступая порог, он едва не наткнулся на крысу и собаку, и понял, что они подслушивали разговор. Собака зарычала, капая на пол пещеры огненной слюной, а крыса, низко поклонившись, закричала:
— Сразу видно, милорд, что вы — воспитанный и терпеливый человек. Некоторых — вы не поверите! — силой приходится от нее оттаскивать. Ее б задушили давно, сердешную, если бы не мы с Тирком. Но, проходите, милорд, проходите. Чую я, что сюда еще один посетитель идет.
— Пускай идет, — пожал плечами Мъяонель. — Ваша хозяйка собирается на покой и больше не станет принимать посетителей.
— И я говорю: пускай идет! — Пробормотала крыса. — Потому что все равно это вы, милорд, и нечего вам во второй раз…
Но Мъяонель уже вышел из пещеры и не слышал последних слов крысы. И еще семь лет он бродил по свету, беседуя с различными мудрецами, отыскивая древние свитки, и разговаривая с демонами, занимавшими тела маленьких детей, когда души детей уходили во время сна и забывали вернуться обратно. И узнал Мъяонель, что мир стал совсем иным, чем во времена его молодости, и то, что прежде казалось незыблемым и неоспоримым, ныне превращалось в легенду и небыль, а то, чего никогда не могло случиться, случалось и прочно занимало свое место в новом миропорядке. Откуда бралось это новое? Очевидно, оно приходило извне. И тогда Мъяонель решил отправиться к пределам реального мира. Однако ему было известно только одно место, где реальное соприкасалось с нереальным, где размывались границы между ними, где таилась тайна и куда вел страх, место, где нельзя было найти ни смысла, ни бытия, но которое служило источником как первого, так и второго. Это было Царство Безумия, Земля Бреда и Хаоса. Туда он и отправился.
Его путь был долог, однако, одолев все препятствия, он достиг неописуемого Царства Безумия, где небо плевалось горами из огня и кустами роз, а зеркальная земля пенилась и расходилась кругами при каждом шаге. Он достиг области, где облака состояли из миллионов глаз, и миновал поле, где сражались между собой кисти рук, передвигавшиеся на пальцах, как на маленьких ножках. Тут он заметил, что идет по дороге, выложенной из свитков и глиняных табличек с непонятными надписями, и счел это неблагоприятным предзнаменованием. На обочине громоздились добродушные механизмы, зазывавшие Мъяонеля сойти с пути и завернуть к ним, но он не поддался на искушение. Оставив за спиной механизмы и миновав холмы, где умирают забытые сновидения, он достиг меняющейся долины. Рассказывать о долине особенно нечего, так как каждый новый миг она превращалась во что-то новое, но глаз не успевал увидеть во что именно, поскольку долина уже менялась вновь. Там Мъяонель вынул из своей груди тускло сияющее сердце и посадил его в прозрачную, как море, землю безумия. И стал ждать.
