Тень единорога - Хьюз Норман (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
Не сказав больше ни слова, Соня разворачивается на каблуках и уверенно направляется к выходу. У дверей она нагибается, чтобы поднять брошенную медную монетку. Не то что та была ей столь дорога, но ни к чему оставлять в доме мага принадлежащую тебе вещь, если этого можно избежать. Едва ли колдун Мерцилий может быть опасен, но кто знает?..
Выпрямляясь, она прислушивается, и ей кажется, что из глубин дома доносится приглушенный всхлип. Вновь пожав плечами, Соня распахивает дверь и выходит на улицу.
До заката остается часа три. Потом можно будет вернуться к Раззаку. Поразмыслив, Соня решает что сейчас самое время пообедать, а главное, выпить вина. Сейчас добрый глоток пришелся бы ей как нельзя кстати.
Глава 3
Некоторое время Соня проводит в поисках подходящего заведения, чтобы пообедать, ибо совсем не испытывает желания возвращаться на тот постоялый двор, где остановилась по приезде в Келадис. Топать на другой конец города далековато, а на закате придется снова добираться до торговых кварталов, чтобы приобрести у Раззака вожделенный фолиант, так что… И тут ее ждет удача.
Неожиданная, но, по мнению Сони, вполне заслуженная, если вспомнить каким отвратительным выдался сегодняшний день. Сперва гадливое послевкусие от посещения торговца, затем эта жалость пополам с брезгливостью, которую вызвало у нее общение с Мерцилием… В общем, толика удачи ей бы совсем не помешала, — и она является Соне в лице Мириадеса, ее старинного приятеля и патрона, еще по тем временами, когда в молодые годы Соня нанималась для охраны караванов.
Мириадес как раз покидает какую-то лавку в окружении целой свиты слуг, прихлебателей, писцов и помощников, — когда вдруг натыкается на Соню. Миг изумленного полуузнавания… а затем грузная туша купца с поразительной для его габаритов легкостью устремляется навстречу воительнице. Широченные рукава вспархивают, подобно птицам, он уже почти готов заключить ее в объятия, — но в последний миг оступается, должно быть, вспомнив о приличиях.
Да, с их последней встречи, Мириадес еще больше потолстел и посолиднел. Об этом Соня и сообщает ему без малейшего смущения. Купец ухмыляется, донельзя довольный собой.
— А ты как думала? Многое изменилось, Рыжая, с тех пор, как я сам водил собственные караваны. Теперь их водят другие, и не меньше пяти сотен лошадей отправляю я ежегодно во все концы, от Бельверуса до Айодхьи. А по всему Офиру у меня не менее полусотни торговых лавок и агентов. Только здесь, в Келадисе, три шатра на ярмарке и пять лавок, открытых круглый год…
Соня от души поздравляет старинного приятеля, ибо, по ее мнению, он достоин этого более многих прочих. Мириадес, несмотря на всю свою торгашескую сущность, всегда был честным и порядочным человеком. Ни разу ни одного из своих служащих, будь то стражники-караванщики или обычные челядинцы, он не обманул ни на медную монету. А с удачно проведенных караванов всегда выплачивал положенную мзду от продажи. Кроме того, купец отличался широким, гостеприимным нравом, любил выпивку и веселые застольные байки, был отличным хозяином и другом. Так что Соня может лишь порадоваться его успеху и сказать себе, что, в кои-то веки, боги ухитрились, должно быть, по недосмотру, наградить своей благосклонностью человека воистину достойного
Не слушая никаких возражений воительницы, — да та и не слишком пытается сопротивляться, — Мириадес увлекает ее за собой обедать. Они еще не успевают переступить порог таверны, как там слуги уже кидаются сдвигать столы и выставлять яства, словно готовясь к княжескому пиршеству. Соня с удовольствием оглядывает все это великолепие, источающее благоуханный аромат.
— Если ты каждый день так обедаешь, то скоро просвистишь на ветер все свои богатства, мой друг, — с улыбкой замечает она купцу.
Тот поспешно взмахивает пухлыми руками, торопливо сотворяя знак, отгоняющий злых духов, которые могли подслушать неосторожные слова… лишь теперь Соня вспоминает насколько торговец всегда был суеверен.
— Ладно, прости, не хотела сказать плохого. Но у тебя сегодня, похоже, праздник. Может, я не ко времени?
Купец самодовольно улыбается, и на толстых щеках появляются задорные ямочки.
— Ну, кое-что отметить, конечно, собирались. Сделку только что провернул — не поверишь! Удачно купил по случаю сотню рулонов отличного кхитайского шелка, как раз такого, по которому в Аквилонии сейчас с ума сходят… Но встреча с тобой, моя дорогая, — праздник куда более значительный, так что будем считать, что никаких иных поводов для радости у меня сегодня и быть не может.
За стол они усаживаются всей компанией, не менее двух дюжин человек. Мириадес пытается познакомить воительницу хотя бы с половиной, но она даже не делает попытки запомнить их имена. Все равно в таком шуме и гомоне это попросту невозможно.
Нимало не стесняясь, все наливают себе вина, расхватывают куски самых аппетитных блюд и насыщаются с такой жадностью, словно ничего не ели уже, по меньшей мере, целую седмицу. Да, похоже, слуг и друзей, Мириадес выбирает себе под стать.
Впрочем, Соня и сама никогда не страдала отсутствием аппетита, и сейчас она с удовольствием принимается за еду, не забывая при этом кивать в такт речам хлебосольного купца, хотя и не особо вслушивается в его рассказы. Впрочем, Мириадесу этого никогда и не требовалось, лишь бы слушатели вовремя делали большие глаза, вместе с ним улыбались, когда он разражается громогласным хохотом над собственными шутками, да вовремя всплескивали руками, если чувствовали, что того требует тон рассказчика.
Разумеется, они все не только едят, но и вволю пьют, хотя Соня памятуя о том, что у нее вечером дела, старается соблюдать умеренность. Это нелегко, ибо тосты и здравицы следуют чередой. За дорогую гостью, которую купец так рад приветствовать за своим столом, в своем городе, в Офире, и вообще, повсюду в Хайбории… За удачу многочисленных торговых предприятий, и за безопасный путь для караванов, и за каждого из его друзей и помощников по отдельности…
Соня с трудом улучает подходящий момент, чтобы, незаметно толкнув Мириадеса локтем, вполголоса осведомиться у него:
— Скажи, любезный мой друг, ты ведь, должно быть, знаешь всех до единого купцов в Келадисе.
— Ну, может, и не всех, — с показной скромностью возражает торговец, всем своим видом демонстрируя, что, на самом деле, мало есть того, что могло бы укрыться от его всевидящего ока. А те собратья по гильдии, чьих имен он не ведает, должно быть, и недостойны упоминания пред ликом Светлых Небес…
Так вот, скажи, не слыхал ли ты о некоем Раззаке, который живет на Горшечной улице? — продолжает Соня.
— Раззак, Раззак… — толстыми, унизанными перстнями пальцами Мириадес чешет в затылке, сдвигая набок маленькую, украшенную шитьем шапочку — его неизменный головной убор с тех пор, как помнит его Соня. — Что-то знакомое, постой… — перегнувшись через стол, Мириадес о чем-то начинает шептаться со своим помощником, жилистым стариком с клочковатой седой бородой, в точно такой же шапочке, как у него самого. Затем с самодовольной улыбкой торговец вновь поворачивается к гостье:
— Вот видишь, дорогая моя, у Мириадеса можешь спросить о чем угодно, даже о том, как поживают нынче лунные человечки, что обитают на темной стороне ночного светила… Мириадес на любой вопрос сумеет дать тебе ответ.
Зная, что если его вовремя не остановить, то приятель ее способен пуститься в длинные рассуждения о повадках пресловутых обитателей Луны, Соня торопливым шепотом предупреждает его дальнейшие словоизлияния.
— Ну, так что там с этим Раззаком?
— О, — Мириадес пренебрежительно машет рукой, — ничтожнейшая личность. Не стоит того, чтобы тратить на него свое драгоценное время, моя дорогая. Все, что он способен предложить тебе, я готов предоставить куда более лучшего качества, и по более доступной цене. Желаешь в этом убедиться? Скажи, что ты намерена у него сторговать…
