Фальшивый принц - Нельсен Дженнифер А. (полные книги .txt) 📗

Тобиас покорно встал. Конени у него не гнулись, и выглядел он так, будто его сейчас стошнит.

– Тобиас, ты дерешься на мечах с противником. Вы деретесь насмерть, и ты видишь, что противник сильнее тебя. Ты продолжишь сражаться, зная, что наверняка погибнешь, или будешь просить о пощаде?

– Попрошу о пощаде, – сказал Тобиас. – Если пойму, что не смогу победить, какой смысл умирать? Лучше остаться в живых и подготовиться к следующей схватке.

Коннер кивнул Родену.

– А ты что думаешь?

Роден встал.

– Я бы сражался насмерть. Я умею драться, сэр, и я не хочу прослыть трусом.

При этих словах Тобиас вздрогнул, но ничего не сказал. Легкая улыбка скользнула по лицу Родена, он знал, что задел его своим ответом.

– Ты умеешь обращаться с мечом? – спросил Коннер.

Роден пожал плечами:

– Рядом с нашим приютом жил старый солдат из Картиана. Он сражался со мной, чтобы поддерживать форму.

– Ты хоть раз победил?

– Нет, но…

– Значит, ты не научился. – Коннер повернулся ко мне: – А ты, Сейдж?

– Просил бы пощады.

Роден фыркнул.

Я продолжал:

– А когда противник, уверенный в победе, сложил бы оружие, я бы закончил битву.

Коннер рассмеялся.

– Это нарушение всех правил состязания, – сказал Тобиас.

– Что мне эти правила? – отозвался я. – Если меня вот-вот убьют, значит, это уже не игра. Я не собираюсь сверяться с правилами, чтобы удостовериться, что я выжил по кодексу честной игры.

– Так ты никогда не победишь, – сказал Роден. – Никакой мастер, владеющий мечом, не отложит щит, не убедившись, что ты безоружен.

– Коннер не сказал, что мой противник – мастер, – заметил я. – Он сказал только, что тот сильнее. Так что я смогу победить.

Коннер подошел ко мне.

– Встань, когда я к тебе обращаюсь.

Я подчинился. Коннер был на несколько дюймов выше меня и стоял ближе, чем мне хотелось бы. Но я не отступил. Мне казалось, он именно этого и ждал.

– Выпрями спину, – сказал Коннер. – Ты так сутулишься, что тебя можно принять за горбуна. А из-за этих твоих косм – за преступника.

Я выпрямился, но не стал убирать волосы со лба. Мне было хорошо видно Коннера, а больше меня ничто не беспокоило.

Коннер спросил:

– На кого ты похож? На мать или на отца?

– Сложно сказать, сэр. Много времени прошло с тех пор, как я видел себя в зеркале.

– У тебя острый язык и задиристый нрав. Странно, что миссис Табелди не удалось выбить это из тебя.

– Вам не следует винить ее, сэр. Она била как могла.

– Ты крепкий орешек, Сейдж. Будешь ли ты когда-нибудь на моей стороне, если я выберу из всех тебя?

– Я всегда буду только на своей стороне. Вам придется убедить меня, что мне выгодно помогать вам.

– А если бы мне это удалось? – спросил Коннер. – Как далеко ты мог бы зайти, чтобы победить?

– Интереснее, как далеко могли бы зайти вы, сэр, чтобы победить. – Я смотрел ему прямо в глаза, хотя он стоял спиной к огню и лицо его было в тени. – Вы убили Латамера. Теперь мы знаем, что вы готовы на убийство.

– Да, готов. – Коннер сделал шаг назад и теперь снова обращался ко всем нам. – И я готов лгать, мошенничать и красть. Я готов, если потребуется, продать душу дьяволу, потому что верю, что моя цель это оправдывает. Мне нужен один из вас, чтобы осуществить величайшую аферу, когда-либо совершенную в Картии. Это задача всей моей жизни. Вы никогда не сможете отступить и рассказать кому-либо о моем плане, потому что этим вы погубите не только себя, но и всю страну. Вы здесь, чтобы спасти Картию.

– Спасти Картию? – спросил Тобиас. – От чего?

– Позже, позже, – сказал Коннер. – А пока, мальчики, Мотт расстелил у костра одеяла для вас. Нам надо хорошенько выспаться, потому что мы начнем прямо завтра.

Я выбрал ближайшее одеяло. Роден улегся рядом со мной и тщательно завернулся в свое.

– Помнишь, я сказал, что ни разу не выиграл у старого солдата? – спросил он. И не дожидаясь ответа, добавил: – Это потому, что я знал, что если мне удастся победить, он перестанет меня тренировать. Я умею обращаться с мечом.

– Может, у тебя получится вытащить нас отсюда, – пробормотал я.

– Ты видел, что сделали с Латамером. – Роден помолчал пару минут, а потом добавил: – Его просто убили. Сказали, что он может идти, а потом убили. Что же Коннер задумал, ради чего он готов на все?

– Он составил заговор, – прошептал я в ответ. – Коннер хочет использовать одного из нас, чтобы совершить государственный переворот.

Ночью я время от времени пытался повернуться в одеяле, но что-то тянуло меня за локоть. Я проснулся, сел и обнаружил, что прикован к Мотту, который спит рядом. Я взял камешек и бросил ему в лицо. Он открыл глаза и сел, вытаращившись на меня.

– Что?! – рявкнул он.

– Вы меня приковали? – сказал я. – Не всех, а меня одного?

– Остальные не убегут. А ты можешь. – Мотт снова лег. – Ложись спать, или получишь у меня.

– Мне надо отойти.

– Куда еще?

– Отлить. Я собирался сам о себе позаботиться, но, похоже, вы хотите меня проводить.

Мотт выругался.

– Подожди до утра.

– Если б я мог! От кого-то из родителей мне достался в наследство мочевой пузырь размером с горошину.

Мотт снова сел, нащупал на земле ключ от замка и отстегнул цепь. Он взял меч, толкнул меня, чтобы я встал, и повел к кустам недалеко от нашего лагеря.

– Сюда.

Я сделал свои дела, и мы пошли обратно. Мотт грубо схватил меня за воротник и повалил обратно на одеяло.

– Еще раз разбудишь меня среди ночи – тебе не поздоровится.

– Раз вы собираетесь меня приковывать, приготовьтесь часто просыпаться, – сказал я. – Я беспокойно сплю.

Он снова пристегнул цепь, натянув ее сильнее, чем в прошлый раз. Я заметил это, потянулся, зевнул и повернулся, отодвинув прикованную ногу как можно дальше. Мотт потянул цепь обратно. Хоть я и знал, что мне придется за это поплатиться, я не удержался и снова отодвинул подальше ногу.

Как ни странно, утром Мотт даже не упомянул о том, что было ночью. Проснулся я от пинка, но это был Роден. Тобиас уже прогуливался неподалеку, с усмешкой глядя на нас с Роденом, завернутых в одеяла.

Роден, казалось, совсем оправился от шока, по крайней мере, он принялся уверять нас с Тобиасом, пока мы приводили себя в порядок, что именно его в конце концов выберет Коннер. Мы с Тобиасом переглянулись. Мысли Тобиаса были понятны: он тоже хотел победить, но в отличие от Родена сделать это он собирался втихую.

– На завтрак сегодня хлеб, – объявил Коннер. – Получает его тот, кто правильно отвечает на мои вопросы. – Он отломил кусок хлеба и спросил: – Как зовут короля и королеву Картии?

– Экберт и Корин, – быстро ответил я.

Тобиас рассмеялся.

– Король Экберт – верно, но королеву зовут Эрин.

Коннер бросил хлеб Тобиасу, что, по-моему, было нечестно. Половину ответа дал я, а целый кусок получил Тобиас. Коннер отломил еще кусок и спросил:

– Сколько регентов при дворе короля Экберта?

Тобиас предположил, что десять, но Коннер сказал, что это неправильно. Мы с Роденом не смогли ответить.

– Правильный ответ – двадцать, – сказал Коннер. – Не важно, сколько в стране богатых или знатных людей, регентов при дворе всегда только двадцать. Они дают советы королю, хотя Экберт частенько игнорирует своих регентов. – Он положил кусок хлеба себе в рот, а пока жевал, отломил еще. Проглотив, он спросил: – Сколько сыновей у короля Экберта?

– Двое, – сказал я.

– Опять ошибка, – сказал Тобиас. – Один, наследный принц Дариус. Было двое, но четыре года назад младший сын, принц Джерон, пропал во время путешествия по морю.

Коннер бросил хлеб Тобиасу, а потом сказал мне:

– У тебя авенийское произношение, ты родился не в Картии. Что привело тебя из Авении?

– Этот приют оказался самым далеким местом, куда мне удалось убежать от родителей, – ответил я.