Ищейка (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна (читаем книги txt) 📗
Я сидел и монотонно твердил это короткое имя — звонкое, задорное, похожее на боевой клич, очень подходящее этой непоседливой девчонке, — понимая, что сестра не откликнется уже никогда. И перед глазами стоял этот самый символ, нарисованный на стене кровью. Моей кровью.
За считанные секунды дом наполнился посторонними людьми, деловитой, будничной суетой, но я всего этого не видел. Мой мир, сжавшийся до холодной ладошки в руках и красного рисунка на стене, просто не мог вместить что-то ещё: он бы попросту взорвался, прихватив за собой сознание и разум. Потом этот мир расширился на чей-то возглас.
«— Вашу ж Силу! Мальчишку-то выведите отсюда, он же маг, он же сгорит сейчас к демонам!
Меня подняли, куда-то повели; механически переставляя ноги, я не мог видеть ничего, кроме красного пятна на бледно-голубой с серебром стене, а ладонь всё ещё чувствовала холод мёртвого тела.
— Да что с ним такое? Зрачки не реагируют, пульс слабый… Лечебные чары тоже не принимает!
— Он у нас сейчас тут и скопытится… Парень, ты меня слышишь?
Я слышал, запоминал, но не мог понять ни слова; я вообще не понимал, что это речь, и что обращаются ко мне. К кому — ко мне?
— Проклятье, мы его теряем!
— Да что ж вы за лекари такие? Угробите человека! Он же на грани, какие, к демонам, заклинания?! — злой рык откуда-то со стороны. Моё запястье и подбородок обожгло огнём. — Ну, давай, давай, ты же сильный, ещё чего мне тут вздумал! На-ка, хлебни, — огонь потёк по губам, сконцентрировался в глотке — и будто взорвал изнутри черепную коробку.
Взрыв стёр красное пятно, на мгновение погрузив весь мир во тьму. Очнулся я от того, что закашлялся; не знаю уж, чем меня поили, но пробовать это снова я бы не хотел. Первое, что я увидел — карие глаза с красноватым отливом и ехидная перекошенная ухмылка.
— Вот! А говорили — «теряем». Добро пожаловать обратно, — насмешливо произнёс он и похлопал меня по плечу. — Как ты себя чувствуешь?
Я моргнул. Сознание было кристально ясным, предметы — слишком чётко очерченными, контрастными, будто подсвеченными изнутри, с искажённой перспективой; как не слишком хорошая иллюзия.
— А это ещё что? — мой спаситель удивлённо отшатнулся, разглядывая меня. — Эй, лекарь! Что с ним происходит?
— А я знаю? — огрызнулись сбоку. Рывком поднявшись, я втянул носом воздух, принюхиваясь. Чуть пригнувшись, выщерил клыки и тихо зарычал. Придерживавший меня за плечо маг отдёрнул руку.
— Парень, ты взбесился? Эй, ты меня слышишь?
Я слышал. Но только раздосадованно отмахнулся, чуя след. Это было похоже на полосу красного тумана, стелющегося и расплывающегося по мостовой…»
Так во мне проснулась Ищейка. Это, кстати, Рико меня тогда привёл в чувство; не знаю уж, как меня до сих пор не тошнит от этой его вечной ухмылки… привык, наверное. Меня тогда попытались остановить, но кто-то умный предложил посмотреть, что будет дальше.
А дальше… Это был оборотень. Простой свихнувшийся полукровка. Он вошёл в первый попавшийся дом и убил моих родных просто потому, что они не могли ничего ему противопоставить. Да, отец был хорошим фехтовальщиком, но… Что он мог — вот так, внезапно, да ещё против оборотня?
Меня тогда не смогли остановить вовремя: никто как-то не подумал, что я наброшусь на совершенно ничем не примечательного для окружающих мужчину, сидящего за стойкой кабака. А я и не бросался, строго говоря. Я просто подошёл и взял его за запястье; и на мгновение почувствовал в руке тот мёртвый холод.
Я даже не колдовал ничего, а он просто превратился в лёд. Постепенно, минут за двадцать, успев распугать всех посетителей, покаявшись во всех прегрешениях и попытавшись посмертно проклясть меня. И ни один из трёх Гончих, отправившихся со мной, ни даймон Энрике не смогли ничего сделать: они тоже не поняли, что случилось.
— Блэйк! — меня тряхнули за плечо, возвращая в реальный мир. — Добро пожаловать… обратно, — как-то не слишком весело хмыкнул Аморалес. Да уж, когда даймоны жаловались на память? — Хвала Ядру, ты очнулся. Я уж подумал, ты опять собрался… того.
— А что случилось-то? — опешил Гор, на плече которого я по-прежнему висел; опорой это назвать было довольно сложно.
— Да, понимаешь… Видели мы этот символ уже. Только его автор утверждал, что он вообще ничего такого не рисовал, и это не он.
— И ты полагаешь, он говорил правду? — уточнил Салем.
— Несколько затруднительно врать, постепенно превращаясь в кусок льда, — беспечно пожал плечами непосредственный и не умеющий переживать дольше пяти секунд (или, во всяком случае, быстро справляющийся со своими переживании) огненный маг. — Подозреваю, ему было очень больно, и совсем не до вранья.
Гончие обменялись быстрыми взглядами. Наверное, они должны были быть незаметными, но только профессиональная привычка фиксировать любую мелочь, особенно в мимике собеседника, уже успела сформироваться за годы работы.
Насколько я знаю, этот случай был известен всему Управлению, и не только. Как оказалось, в современной магии подобного ещё не случалось; феномен попытались исследовать, но сначала отказался я, а через год, когда понял, что бороться с новым «даром» бессмысленно, и устроился на работу в отдел убийств, моё свежеприобретённое начальство кого-то там пнуло в верхах, и меня окончательно оставили в покое. Сам-то я подозревал, что ничего интересного тут нет: просто впечатление оказалось настолько ярким, что материализовалось — при помощи моей магии, надо полагать.
Первое время от меня попытались шарахаться, но как-то неуверенно, без огонька и особого желания. А где-то через четверть даже застенчивая Алисия, секретарь главы нашего отдела, вполне дружелюбно со мной болтала за чашкой цага, когда выдавалось свободное время.
— Бесполезно, — я вздохнул. — Выяснить, что это такое, поможет только случайность. Или чудо. Я около года своей жизни потратил исключительно на это.
— Но ведь мне эта картинка что-то напоминает, — клекотнул грифон, отрицательно качнув головой. — А я при тех событиях не присутствовал, материалы не смотрел, и там же, где видели этот символ вы, наблюдать его не мог. Нет, бесполезно, нужно сосредоточиться.
— Ретан, я забегу завтра за результатами вскрытия? — обратился я к исследователю, уже успевшему махнуть нам на прощанье рукой и забраться на высокий борт самоходки, куда уже было погружено всё оборудование и тело потусторонней твари. Тот пожал плечами, а потом усмехнулся.
— Ну, забеги, Ищейка. Если ты до завтра проснёшься.
Я усмехнулся в ответ. Да уж, здравое замечание.
— Господа, — вспомнил я. — А что мне тут в бреду показалось, что на нас с Энрике начальство ругалось? Это, случайно, не последствия гвоздя?
— Нет, друг мой, это суровая реальность, — вздохнул Салем. — Шон действительно забегал, мельком похвалил нас в своей обычной манере — махнул рукой и буркнул «сойдёт», посокрушавшись, что не взяли живым, — поругался на вас, потребовал с нас отчёт после того, как выгоним тебя домой на пару выходных. Так что, пожалуй…
— Подожди! — возмутился Аморалес. — Он обещал объяснить, что такое разные планы!
— Нет уж, — протестующе поднял руки старший тройки. — Ты на него посмотри, он на ногах не стоит! Пожалуй, лучше мы завтра все вместе встретимся, почитаем отчёт о вскрытии, обсудим всё на свежую голову. Ты как, Блэйк?
— Меня же выгнали на выходные, — растерянно ответил я.
— Ну, а мы тебя навестить зайдём, — подмигнул Салем.
— Да, и, может быть, я что-то вспомню про этот символ, — величественно кивнул Аро. У него, впрочем, абсолютно всё получается величественно, изящно и грациозно.
Аро — грифон.
Грифоны — это одна из самых загадочных рас нашего мира. Существует версия, что они пришли откуда-то из других миров: не похожи они на творения местных богов, в которых, к слову, совершенно не верят.
Начать с того, что они не прямоходящие, а перемещаются на четырёх лапах. И вот так, на четырёх лапах, средний грифон ростом со среднего человека. А если ему подняться на задние, получится нечто весьма внушительное; правда, они редко так поступают — им довольно неудобно ходить на двух ногах. Если грифону нужны обе руки, он просто садится.
