Дети Хедина (антология) - Минич Людмила (читать книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Из-за парт ушли девчонки сразу на фронт, угодив в самый ад лета сорок первого. Их не разделили, не разбросали, оставили вместе, образовав «спецгруппу».
Так родилась легенда о «Черных серафимах». Боевых магах, пожертвовавших всем, чтобы хоть ненамного, но задержать рвавшиеся к Москве железные колонны вермахта. Три месяца страшной тенью висели они над наступавшими немцами – нападали на штабы и тылы, и там, где проносилась неуловимая девятка, не оставалось ничего живого – кроме лишь редких счастливчиков, лишившихся рассудка от творившегося кошмара и не способных ничего рассказать даже лучшим дознавателям из «Аненэрбе» и «Туле».
Три месяца Сима и ее подруги наводили ужас на добрую половину немецкой группы «Центр». Три самых тяжких, страшных, кровавых месяца. Они были невидимы, вездесущи, неодолимы. Взорванные мосты, груды металлолома на месте стремительных танковых колонн, похищенные вместе с важнейшими приказами высокопоставленные офицеры – список можно было длить и длить.
«Черные ангелы». «Серафимы». Красивое прозвище. Хоть и звучит как-то не по-советски…
Но не дождались «товарищи ангелы» Победы. Отряд пропал без вести в сентябре сорок первого. Говорили, что немцы, осатаневшие от неудач, каким-то образом ухитрились взять «серафимов» где-то в лесах под Смоленском. И расстреляли. Хотя – сумей они дотянуться до самого страшного своего кошмара – верно не стали бы просто стрелять. Припомнили бы каждую потерянную колонну, каждый развороченный мост… Полон такими красными мучениками, советскими ангелами, незримый иконостас прошедшей войны.
Но находились те, кто уверял: девчонки из седьмой группы не дались бы ни простому фрицу, ни даже их фронтовым магам. На пути их оказалось такое колдовство, что выстоять бы смог разве что сам Арнольдыч…
– Вы были с ними? – Машка умоляюще заглянула в глаза Арнольдычу, надеясь, что он продолжит рассказ.
– Был, Машута, – проговорил он с гримасой боли. Видно, старая рана не позволяла декану так долго стоять на одном месте. Виктор Арнольдыч медленно прошелся вдоль полок, растирая ладонью нывшее бедро. – Был почти до самого конца. Мы ж вместе из класса вышли. Я за них отвечал. Но – маги, ты знаешь, на войне везде нужны – вызвало командование, обсудить – не приказать, заметь, «обсудить» только! – переброску «серафимов» на новый участок, мол, здесь они работу свою уже сделали, ерунду только всякую подчистить, без тебя, товарищ Потемкин, довершат. А когда вернулся – сказали, нет больше седьмой группы. Оставил, что называется, без отцова присмотра…
Декан замолчал. Понурился, все так и глядя на старую фотографию. Игорь, уже давно вертевшийся, как на иголках, наконец улучил момент и пихнул Машку локтем в бок: мол, чего прицепилась, Арнольдыч пожилой уже, живого места, считай, не осталось, а ты ему соль на рану сыплешь. Мало ли какое в войну бывало. Сама знаешь.
Машка сердито глянула на Игоря.
– Только девчонки мои не на подвиг шли, когда отсюда на передовую отправлялись. Подвигов из них никто не желал. Сашка замуж хотела. Сима – в аспирантуру поступить и преподавать здесь. Если бы не фрицы, не потребовалось бы им никакого героизма. И я только надеюсь, Маша, что магия тебе с Игорем не для геройства сгодится, а для работы. Нудной порою, скучной такой работы. Маги сейчас стране ох как нужны. Предгорисполкома Скворцов Иван Степаныч, знакомец мой еще по Гражданской, он вам скажет, что делать. Дипломы получили?
Молодые люди молча кивнули.
– Отлично. Вечер вам на сборы. Поезд в двадцать три пятнадцать с Курского. Купейный вагон. Вот билет… вот плацкарта [1]…
– Виктор Арнольдыч… а выписаться? А обходной лист? Сегодня ж пятница, поздно уже, – начал было Игорь.
– Обходной подпишите в учебной части у Нарышкиной, Марфа Сергеевна уже в курсе, – снова став собранным, деловитым и по-отечески ласковым, Арнольдыч вернул карточку на полку. – С паспортами идите прямо в особый отдел. Федотов тоже все знает. Много времени это у вас не займет. Так, смотрим в пакет… Направление… аккредитив на подъемные, получите тотчас по приезде в Кармановском госбанке… правда, не раньше понедельника, конечно… с направлением вам сразу должны общежитие дать. Жаль, что вы у нас не женаты, так бы сразу в очередь на квартиру поставили…
– Да у нас же там семьи, родные… вы не волнуйтесь, Виктор Арнольдович! – успокоил Игорь, которому все еще неудобно и как-то совестно было за Машкины расспросы о «Черных ангелах».
– Вы мои ученики, Матюшин, я за вас всегда беспокоиться буду. И… вот еще. – Арнольдыч подошел к Маше, вытянул из-за ворота серебряную цепочку с небольшим крестиком. Снял с себя и поманил Рыжую, жестом прося нагнуть голову и убрать волосы с шеи.
– Так я атеистка, Виктор Арнольдыч, – проговорила Машка. – Неужто вы в кресты верите?
– Ну-ка, дорогая моя Мария свет-Игнатьевна, не заставляй меня думать, что экзамен по символистической магии ты, чего доброго, со шпаргалкой сдавала! – Арнольдыч погрозил пальцем. – Историю креста как аттрактора забыла? Кто – и для чего! – его использовал, когда об Иисусе Христе никто и слыхом не слыхивал?
Маша немедленно покраснела. Игорь неловко завозился на диване – переживал за подругу.
– Что вы, Виктор Арнольдович… какие шпаргалки… мы, советские студенты…
– А раз советские, так и отвечай – крест как оберег, когда в могильниках первомагов встречаться начинает?
– Культура боевых топоров, примерно две тысячи лет до нашей эры, в могилах как мужчин, так и женщин, которых хоронили, в отличие от других, лицом вверх и вытянувшимися во весь рост, стали обнаруживать каменные кресты, которые… – ощутив себя в привычной стихии, Маша понеслась во весь опор.
– Молодец, молодец, – Виктор Арнольдович довольно улыбнулся. – Видишь, сама все вспомнила. А ведь те первомаги, из примитивного общества, кое-что такое могли, что и мы нынешние предпринимаем только с великой осторожностью. Крест – это не только у православных или католиков. Сильный знак, древний. Ну-ка, аналогичная руна у скандинавов?..
Но молодого специалиста Марию Угарову, конечно же, так просто не поймаешь.
– Три крестообразных руны представляли собой совокупность…
Декан улыбнулся – как обычно, ласково и отечески.
– Очень хорошо, Маша. Вот и помни, что крест в руках талантливого мага – а ты талантлива, Мария, очень талантлива! – сильнейшее оружие. Считай это… отцовской заботой. Вы ведь мне все, ребята, как дети. За каждого душа болит. Да! Последнее, – он взял со стола небольшую плотную карточку. – Здесь мой номер. Прямой. Если что случится – звоните. Мне непосредственно. Все поняли? Но, будем надеяться, что не пригодится.
Они только и смогли, что кивнуть. Машка, глядя на декана широко открытыми от изумления глазами, опустила крест за ворот. Игорь аккуратно спрятал карточку с номером в нагрудный карман.
Арнольдыч повернулся к ним спиной и, захромав к столу, махнул: идите, мол.
Обычно подписывать обходной лист – это мука мученическая, особенно в фундаменталке. Непременно сыщется какой-нибудь талмуд, взятый впопыхах перед госами и напрочь забытый под столом. Однако на сей раз все прошло на удивление гладко. Чопорная и строгая Нинель Николаевна лишь мельком взглянула на формуляры, сухо кивнула, не разжимая тонких губ, и поставила закорючку. Остальное и вовсе оказалось просто.
– Постарался Арнольдыч, нечего сказать. – Они стояли на крыльце общежития. Пока Игорь докуривал папиросу, поставив рядом оба их дешевых фанерных чемоданчика, Машка наблюдала, как мимо ее лица проносятся облачка папиросного дыма. – Я Нинели боялась до дрожи. Карандышева-то посеяла оба тома, думала, она с меня живой кожу сдерет…
– У меня тоже, – Игорь выбросил окурок. – На лабах по общей магии за мной Геймгольц числился, я уж всю голову себе сломал, куда делся – не упомню, а тут к Михалычу пришли, а у меня там чисто.
