Дочь кузнеца - Сергеева Ольга И. (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Хозяин одним прыжком преодолел несколько аммов, отделявших его от девочки, и всем своим весом упал на нее. Он не станет ее рвать: он не голоден. Огромные клыки сомкнулись на шее Занилы, разорвав артерию, и в следующее мгновение вышли прочь. Зверь легко и будто невесомо вскочил и скрылся в перелеске на гребне холма.
Огромная кошка швырнула Занилу на спину, заглянула ей в глаза совсем человечьим насмешливым взглядом, обдала горячим влажным дыханием ее лицо и вонзила клыки в ее шею. Резкая боль скрутила тело Занилы судорогой. Она хотела закричать, но воздуха не было в легких! Она чувствовала, как он проходил в нос, в рот, в горло, а дальше - пустота. Зверь оставил ее тело, но она не чувствовала его. Последним движением она прижала не слушающиеся руки к шее. Под ними было мокро. Мокро, липко и горячо... Она видела над собой небо, такое низкое и такое высокое, и далекое крошечное солнце, которое почему-то больше не светило. Ей было темно. Занила попыталась подняться, чтобы понять, что происходит, но только перевалилась на бок. Внизу, на другом берегу речки, лес ожил. Из него один за другим, стелясь по первому снегу, летели кошки. Огромные, белоснежные, в ярких черных разводах, сильные, стремительные и смертоносные. Они проносились мимо Занилы, вверх по холму, туда, куда ушел их вожак, к деревне. Хозяева пришли собирать свою дань!
Занила закрыла глаза. Или она и не закрывала их, а просто перестала видеть? Она не чувствовала больше боль в разорванном горле, она не чувствовала холода от снега, облепившего ее лицо. Она чувствовала только пустоту и путь, что лежал перед ней, но идти по нему она не могла. Где-то впереди был отец. Он уже ушел, не дожидаясь ее. Ей его не догнать. А позади мать и Мирима, и Лара, и Катрин. Они тоже не будут ее ждать. Она одна, и только глаза Хозяина, насмешливо заглянувшие ей в душу. Она найдет его! Она... Занила задохнулась от ненависти, захватившей все ее маленькое существо, но воздуха не было. Не было даже легких, которыми она могла бы дышать! Но вдруг вдалеке, на пути, который она видела только своим сознанием, загорелся слабый огонек! Крошечный, серебристо-серый, словно расплавленный метал, лившийся в кузнице ее отца. Такой далекий! Занила потянулась к нему. Она бы протянула руку, если бы у нее еще была рука, но ее, такой, как она привыкла, себя ощущать, больше не существовало! Огонек моргнул, словно пытаясь подсказать ей что-то. А Занила, снова забыв, что не может больше ни дышать, ни говорить, закричала и потянулась к нему всем своим существом, своим сознанием, тем, что еще было у нее, тем, что не смогли отнять даже клыки Хозяина! Огонек задрожал, но послушно приблизился к ней, маня ее, обещая спасение и даря надежду. В этом крошечном серебристо-сером огоньке и была ее жизнь! С совершенно не свойственной одиннадцатилетней девочке ясностью Занила вдруг осознала это. Он не вернет ей отца, не поможет уберечь семью, не спасет дом, сметенный смертоносным вихрем. Но Хозяина она найдет! Сколько бы ни прошло лет, она разыщет его, среди тысячи лиц она узнает именно его, она заглянет ему в глаза и усмехнется, убивая!
Занила протянула руку, и огонек, словно только и ждал, пока она поймет, вплотную приблизился к ней. Это был не огонек. Это был шар. Совсем небольшой, хотя как она могла оценить размер здесь, в пространстве, которое не существовало, где не было ничего, даже ее самой? Шар завис перед ней. Он светился изнутри, весь переливаясь бликами серого света. Он словно состоял из тончайших нитей разных оттенков от темно-серого до ослепительно светлого. Нити двигались, сливались между собой и вновь разделялись. Они жили! От них не исходило тепла, но в них была сила! Занила знала это! Откуда? Просто знала, как и то, что должна прикоснуться к шару. И она вновь потянулась к нему, прикоснулась. Запустила невидимые и несуществующие пальцы в его струящуюся глубину. Поверхность шара вздрогнула, но поддалась, по ней побежала легкая рябь, словно рука Занилы разорвала поверхность воды. Девочка вдруг испугалась, что нити не примут ее, отшатнуться, а огонь погаснет. Тогда она навсегда останется здесь. Не сможет заглянуть в глаза Хозяина. Но нити светящегося серебра наоборот в ответ на ее прикосновение сами потянулись к ней, оплетая ее пальцы, струясь по ее несуществующей коже. Дальше по руке, к запястью, выше к локтю. Занила с удивлением смотрела, как из пустого пространства снова появляется она, состоящая из переплетения светящихся серебряных нитей. Сначала одна рука, потом плечо, тело, другая рука, ноги и голова. Она снова могла видеть себя! Она снова существовала! Она вновь чувствовала свое тело не просто как отголосок сознания, а как нечто реальное!
"Кто ты?" - спросила она у шара, соткавшего заново ее тело, но даже не уменьшившегося в размерах. Ответом были не слова. Знание возникло внутри нее. Оно было не чужим. Знание было ее собственным! Ведь она было сама сверкающими серебряными нитями! Это сила! Это жизнь! Это цель! Это дорога, что поведет ее! Это цепь, что намертво свяжет ее с Хозяином! До его смерти Сила дала ей жизнь!
Занила вдохнула настоящими легкими настоящий воздух и распахнула глаза!
Высокое светлое небо, безоблачное, но серое, как бывает только глубокой зимой. Темно-зеленые вершины елей, далекие-далекие, покрытые тяжелым белым снегом, зацепившиеся за небо. И когда это успела утвердиться настоящая зима? Мысль, словно чужая, откуда-то издалека возникла в мозгу Занилы. Неужели ее могла волновать зима?! А что ее вообще могло волновать? Она просыпалась словно по частям. Сначала глаза, потом мысли, потом одеревеневшее непослушное тело, потом память... Лучше бы она умерла, потерялась в том пространстве! Разве ее тело сможет вместить столько Знания? Уже вместило...
Занила с трудом заставила себя перевалиться на бок и, подтянув к животу не слушающиеся ноги, поднялась на четвереньки. Все ее тело одеревенело, словно кровь уже давно перестала течь по нему. И сейчас эти движения, понукаемые разумом, рождали в нем боль. Руки, желто-синие от мороза, цеплявшиеся за пожухлую траву, свело судорогой, и Занила чуть снова не рухнула лицом в снег. Она не знала, как у нее получилось устоять, а потом и подняться на ноги, как не понимала и того, как ей вообще удалось вернуться. Пробудившаяся память заставила ее вскинуть руки к шее, ощупать ее. Крови не было, ран она тоже не ощущала под своими пальцами. Занила отняла руки от шеи и посмотрела на них: кожа была перепачкана в чем-то темном - ее собственная кровь - давно вытекшая, свернувшаяся и засохшая, ставшая чужой. Занила вытерла руки о снег и медленно, с трудом сдерживая стон от нестерпимой боли в онемевших мышцах, выпрямилась в полный рост и огляделась по сторонам. Мутная темная волна тут же залила ее сознание - все-таки она поднялась слишком резко. Девочка на минуту прикрыла глаза, пытаясь заставить голову перестать кружиться, нащупала рукой широкий ствол ели и, только облокотившись на него, снова открыла глаза.
Она помнила крошечную долину совсем другой: она помнила ее осенью, а сейчас здесь царила зима. Склон холма был покрыт слоем нетронутого снега, из-под которого только кое-где проглядывали пожухлые травинки. Толстым ковром были покрыты берега речки, текущей медленно-медленно, готовой в любой момент остановиться и уснуть. Пушистые шапки лежали на лапах елей, ставших вдруг тяжелыми и склонившихся к земле. И кузница, стоящая на берегу реки, тоже была укрыта снегом. Снег ровным нетронутым слоем покрывал крышу, водяное колесо, навес над крыльцом, перила, ступени крыльца и что-то большое и бесформенное, лежавшее на них... Занила пошатнулась, ее пальцы до боли сжались, цепляясь за кору ели. Закричать? Заплакать?.. Черные, насмешливые глаза Хозяина смотрели в ее глаза... Стальные нити, оплетшие ее сердце, до боли сжались, мешая дышать... Занила отвернулась: она видела там уже все, что ей нужно было видеть, и пошла вверх по склону холма, в деревню.
