Двадцать отражений лжи (СИ) - Шумилова Ольга Александровна "Solali" (читать книги онлайн полностью без сокращений txt) 📗
— А, вот и он! — Верона решительно потянула меня в дальний закоулок зала. Завидев нас, сидящий за столиком светловолосый мужчина встал так резво, будто его подбросило пружиной. Галантно склонив голову, он проговорил:
— Разрешите представиться, Ивордан Ад, ер.
Я застыла, как полосатик, вмороженный в лед. И глаза у меня полезли на лоб, полагаю, как у него же.
Племянничек дражайшего командующего. Как раз приехавший навестить мамочку.
Только мне это кажется очень интересным совпадением?…
Верона расшаркалась в ответном приветствии и многословно представила меня как самое родное на этом грешном свете существо.
— Может, присядем? — нарушил Ад, ер-младший неловкое молчание и вопросительно посмотрел на дам, то есть нас. Я быстро кивнула и села, Верона последовала моему примеру. Мозг лихорадочно работал — у меня появился неплохой шанс прощупать ситуацию изнутри, и было бы крайне глупо его упускать. Поэтому я откашлялась, сделала дежурное замечание о погоде и беззастенчиво уставилась на потенциального мужа подруги.
Молод — едва ли на пару лет старше самой Вероны. Белокурые волосы забраны в свободную косу, несколько прядей челки обрамляют узкое лицо с тонкими чертами. Прямой нос, высокие скулы, мягкая линия слегка узковатых губ и по-ременски раскосые глаза. Красивый мужчина. Очень красивый.
Я вопросительно покосилась на подругу. Молодой и богатый красавец-аристократ — она точно хочет его отвадить? Та поймала мой взгляд и едва заметно поморщилась, одними губами прошептав: «ящерица». Ну ясно. Не хочу сказать про Верону ничего плохого, но в ее случае «ксенофобия» является диагнозом. Она и со мной подружилась только потому, что в нашем разношерстном лабораторном коллективе я одна похожу на кореллянку, хоть и не без брака. А у ременов узоры из чешуи по всему телу и змеиные глаза. У этого конкретного — золотые, в частой сетке черных прожилок. Такие же золотистые, почти сливающиеся со светлой кожей чешуйки начинались за ушами и двумя тонкими ручейками сбегали за ворот рубашки.
Честно, иногда я Верону не понимаю совершенно.
Подлетел робот-официант, принял заказ и через пару минут вернулся, расставляя тарелки.
Я посмотрела в свою и осторожно подцепила вилкой… нечто. Даже не знаю, что это такое. А вкусно-то как…
— Не знаю, слышали ли вы… — откашлявшись, Верона принялась разыгрывать свою партию занудной до зубовного скрежета ученой старой девы.
Поучающие монологи подруги и ответные реплики «кавалера» слились с тихим журчащим фоном зала. Освещение неуловимо перетекло в мягкий золотистый оттенок, подсвечивая и наши лица тоже.
Неуловимо менялось и выражение на лице сидящего напротив мужчины. Удивление, интерес, лукавство… и всегда — мягкое и искреннее внимание. И улыбка. Мало в своей жизни я видела таких улыбок — безоблачно-светлых, как мягкое утреннее солнце. Даже завидно — как будто никакая грязь не касалась его жизни.
Хотя, возможно, так и есть.
А Верона впервые с треском провалилась. Ставлю годовое жалование, ее раскусили в первые же пять минут, и теперь с интересом наблюдают за ее маневрами.
Ивордан поймал мой взгляд и иронично склонил голову, признавая поражение.
— Вы догадались.
— Вы догадались, — вернула я ему фразу. И пояснила для недоуменно глядящей на нас Вероны: — Кажется, наш маленький спектакль провалился.
— И что вы думаете по этому поводу? — напряженно поинтересовалась она.
— Что не стою таких усилий, поскольку нахожусь в сходном положении, — он пожал плечами и лукаво посмотрел на меня. — Но не могу не отметить, что прекрасные фарры нанесли мне сокрушительный удар — я-то считал себя неотразимым кавалером.
Верона не выдержала и расхохоталась.
— Не обижайтесь, но вы явно не герой моего романа. Типаж не тот.
— А фарра Шалли будет так же категорична? — Ивордан явно подтрунивал, но я все же ответила:
— Кажется, сватали вам не меня.
— Вы обиделись, — констатировал он.
— Нет, я от природы груба, язвительна и нелюдима — потому и позвали, — сказала я чистую правду.
— Красивые девушки имеют право на маленькие слабости, — он весело поиграл бровями.
— Неотразимый кавалер должен быть в курсе, что грубая лесть — не самый лучший прием, — отрезала я.
Верона, притихшая на своем стуле, наблюдала за нашей пикировкой с подозрительно блестящими глазами. Я вопросительно вскинула бровь, но она только состроила невинное личико.
— Почему — лесть? Я сказал чистую правду.
— Простите, не была в курсе ваших проблем со зрением. Иначе бы вы сами убедились, что моя внешность имеет мало общего с классическими канонами красоты.
— Хотите сказать — ваш комбинезон? — Ивордан смерил безупречно вежливым взглядом предмет разговора и испортил весь эффект, ухмыльнувшись совершенно по-мальчишески, озорно и радостно. — Он действительно мало соответствует вообще каким-либо канонам. Я понимаю, что это специально для меня, но зачем же было так себя истязать…
— А вот теперь вы оскорбили меня в лучших чувствах, — я не выдержала и улыбнулась сама. Какой все-таки… обаятельный мужчина. Искренний. Даже жаль… Самую малость. Жаль этих невероятно светлых и теплых улыбок, от которых даже глаза вспыхивают радостным огнем. А самое скверное — понимаешь, что в твоей жизни этого уже давно нет. Искренности.
— То есть вы хотите сказать, что надели ЭТО по собственной инициативе?
— Именно, — я приняла оскорбленный вид. — Более того, это мой любимый комбинезон.
Это все было ребячеством чистой воды. Это никоим образом не могло мне помочь выудить информацию о командующем. В этом вообще не было никакой необходимости — по уму стоило просто вежливо раскланяться и уйти, благо у меня есть масса работы.
Но, о ужас, происходящее меня действительно невероятно забавляло. И, судя по тому, как искрятся смехом его глаза — не меня одну.
— Прошу прощения, что вмешиваюсь, но вы, судя по всему, можете продолжать в том же духе до вечера, — подала наконец голос Верона. — Вообще-то было бы неплохо обговорить, что мы скажем нашим дорогим родительницам. Ким, могу я сказать, что ты увела у меня кавалера?
— Если хочешь, — я обескуражено посмотрела на нее. — Но ты уверена, что твоя мать поверит?
— Лично я уже верю, — пробормотала она и повернулась к Ивордану. — Вы ведь подтвердите?
— Если фарра Шалли не против — конечно, — он внимательно посмотрел на меня: — У вас ведь нет обеспокоенной вашим замужеством матери?
— У меня нет даже обеспокоенного моим добрым именем отца, — проворчала я. — Так что все в порядке.
— Ну, в таком случае, как официальный кавалер, могу я пригласить мою прекрасную фарру на свидание?
Повисла тишина.
Второй раз за вечер я застыла в полном ступоре. Он это что, серьезно? Меня? На свидание?
— Да, я серьезно, — уныло подтвердил он с такой уверенностью, будто читал мои мысли. — Вас. На свидание. Только ради всех богов, без этого комбинезона. Но если я прошу слишком многого…
— Думаю, ваша мать поверит вам на слово, — я нервно заправила прядь волос за ухо. — Вовсе не обязательно устраивать спектакль и для нее.
— При чем тут моя мать? — Ивордан удивленно приподнял брови и озорно улыбнулся. — Мужчинам вообще свойственно приглашать девушек на свидания. Я вам действительно совсем не нравлюсь? Или, возможно, у меня есть соперник? Тогда мне ничего не остается, как снять со стены родовой гордон, и…
— Заколоться, без сомнения! — выпалила я, резко встала, и, буркнув: «Всего хорошего!», вылетела за дверь, чувствуя, что полыхаю краской, как солнце на закате.
Позорище.
Детский сад.
Ясли.
…Но, как ни скверно, этот мужчина действительно мне нравился…
Верона догнала меня только на стоянке, хохоча во все горло.
— Прелесть какая! — в полном восторге заявила она. — Кто бы знал, а?! С тебя поход в «Десятый шар».
— С меня? — я раздраженно хлопнула дверью, забираясь в служебный гравилет. — Ты притащила меня в эту идиотскую забегаловку, на этот идиотский обед, к этому идиотскому остроумцу, который видимо считает, что очень удачно пошутил!
