Судьба по контракту (СИ) - Гусев Владислав (книги онлайн полностью бесплатно .txt) 📗
Строили, тщательно экономя каждый свободный локоть земли внутри городских стен. Вот и лепились покрытые глиняной или деревянной черепицей жилища друг к другу, как нахохленные воробьи в зимний день. Несмотря на хаотичность и густоту застройки, большое внимание уделялось отделке фасадов. Чванливой аристократии в этом виделся элемент престижа, отражающий в некоторой степени древность и знатность рода, ремесленники и купцы старались отразить свою принадлежность к цеховым братствам. Жители трущоб вообще плевать хотели на всю эту мирскую суету…
О чем-то не о том он думает…
Ильм посмотрел на важно перешедшего ему дорогу кота. Вот, к примеру, слова Санти стоило бы как следует осмыслить. Однако, с другой стороны, вроде и нет в этом особой необходимости. Что-то не видно в этой истории второго дна. Он бывал и в западном секторе и южном. И что? Конечно, Сану с точки зрения сержантской иерархии такие вот рокировки кажутся нелогичными и граничащими с нарушением никем не писанного, но существующего неуставного этикета. Только и всего. Да, восточные ворота стоят неудачно. Там и доки близко и край нижнего города. Часто там по ночам беспокойно. Ну и что? С ним десяток бывалых людей, и часть городских укреплений в полном распоряжении. Если что, баронскую дружину можно сдержать. Все бы ничего, только почему Кейт? Всегда некромантской судьбой распоряжался кто-нибудь с более тяжелым шевроном на рукаве. Или Кейта просто использовали как мальчика на побегушках? Вполне возможно… Только прав Санти — в одночасье приказы не меняют. В общем, вопросы, вопросы, вопросы… Ответов пока нет. Значит все, что он может сейчас себе позволить, это не забивать попусту голову и сосредоточится на главном. А главное сейчас что? Правильно — то, что ночь на пятки наступает. А ему надо успеть корешки обработать, иначе завтра их можно будет со спокойной совестью выкинуть, а потом лететь, да-да лететь, а не бежать, на службу. Успеть, во что бы то ни стало успеть, до вечернего обхода важных городских мужей из свиты бургомистра. В противном случае сразу поднимется вой. Да как же так, ворота-то без присмотру! Да как же солдатики бедные без командирского ока! Должностное преступление! Измена короне! И так далее и тому подобное с последующей поркой у своего начальства на утро. Поркой, конечно, в фигуральном значении…
Ильм представил себе разнос у гарнизонного головы и поежился.
Вскоре он благополучно вышел на маленькую площадь, украшенную полуразрушенным фонтаном. Сие сооружение представляло собой кольцо из гранитных камней, призванное ограничивать края небольшого искусственного водоема, давно превратившегося в место упокоения разного мелкого мусора, и статуи посередине без головы, левой руки и левой голени. Частично расчлененный каменный истукан в своей единственной руке держал наклоненный горлышком вниз сосуд, подозрительно напоминающий деревенскую бутыль для самогона. Весь комплекс был с исключительным усердием загажен птицами и вонял на несколько кварталов даже в лютые морозы. Отсюда до места, где квартировал Ильм, было всего ничего. Как говорится десять шагов и один поворот.
Судьба распорядилась так, что казенная комнатка на чердаке, выкупленная городским магистратом, располагалась во владениях пекаря. К чердачному постояльцу местные обитатели отнеслись, в общем-то, неплохо. Сам хлебопекарных дел мастер Ольд, человек строгий, солидный, с Ильмом вел себя уважительно, но без заискивания, и нередко при наличии свободного времени любил посидеть с жильцом за кружкой темного пивка и важно поговорить о государственных делах. Жена, дама средних лет неопределенной наружности с Ильмом была подчеркнуто вежлива и не более того. Некромант на иных отношениях и не настаивал. Сыновья Ольда и многочисленные подмастерья почтительно здоровались, стараясь надолго не задерживаться возле колдуна. Все, кроме одного…
…Туров изнывал под беспощадными лучами летнего солнца. Ильм, отдуваясь тащился после ночного патруля и долгой дружеской посиделки в таверне по расплавленной от зноя улице. Есть не хотелось, пить не хотелось категорически. Очень хотелось спать.
Неожиданно громкий, истошный женский крик как нож резанул по слуху.
— Помогите-е-е-е! Помогите, убивают! Люди, помогите!
Ильм чуть замедлил ход и завертел головой. К горлу услужливо подкатилась тошнота. Пришлось даже пару раз глубоко вздохнуть и попутно дать себе зарок не пить столько крепкого пива.
Чья-то рука резко дернула его за край влажной от пота туники.
— Мастер, помоги! — заплаканная молодая женщина, умоляюще сложила руки на груди.
Как на зло, бессонная ночь крутанулась внутри Ильма неожиданным всплеском раздражения. Мало ли, кого здесь убивают… Каждый день одно и то же. Вся жизнь сплошная череда смертей.
— Да отстань ты, дура, — рявкнул он.
Женщина съежилась, словно ожидая удара, и вдруг упала на колени. Из глаз ее потекли слезы.
— Помоги, — почти прошептала она, — убьют же мальчишку не за что…
Ильм скрипнул зубами.
— Вставай. Веди.
Просительница живо вскочила с мостовой и, не отряхнув испачканный в пыли подол платья, ухватила некроманта за рукав.
— Тут… тут недалеко… Только за угол зайти…
— Отцепись, — прошипел Ильм, — иди вперед. Что там за беда?
— Пьяный на парня напал… Ой, ну скорее же…
Ильм почти бегом обогнул дощатый полуоткрытый сарайчик и почти уткнулся в здоровенного мужика, возившего лицом по земле за вывернутую за спину руку худощавого мальчишку. На лице жертвы сквозь грязь отчетливо проступала свежая кровь.
— Отпусти мальца, — в голосе Ильма звякнула сталь.
Мужик оторвался от своего занятия и мутным взглядом смерил наглеца, осмелившегося ему приказывать.
— Да я из тебя, гнида…
Удар сапога под колено не дал ему закончить угрозу.
— Ахх-х-е, — выдохнул винные пары дебошир, оседая как мешок с картошкой. Он с ненавистью снизу вверх посмотрел на Ильма и демонстративно припечатал крупный кулак меж худых лопаток. Изо рта юноши вырвался хрип.
Некромант без всякой жалости ударил сапогом прямо по красной роже. Кровь темно-красными брызгами разлетелась в разные стороны. Мужик, зажимая разбитые нос и губы ладонями, со стоном отполз в сторону.
Видя, что опасность миновала, вокруг стала собираться толпа любопытных. Ильм окинул народец хмурым взглядом и отвернул ворот туники, демонстрируя офицерский значок.
— Живо разбежались. Нечего здесь смотреть. А ты вставай.
Парень, кряхтя, поднялся с земли и пошевелил плечами.
— Цел?
— Вроде цел… Рожа заживет. Спасибо, уж думал все, конец…
— За что он тебя?
— Дорогу перешел и не поклонился. Было бы перед кем спину гнуть…
— Кстати, ты отчего заскромничал? Мог бы его пару раз ногами по ребрам погладить, пока случай подходящий.
— Ты ему и так хорошо врезал, — парень запрокинул голову, стараясь унять капающую из носа кровь, — если бы я его один на один одолел, тогда да… А так выходит ты его с копыт сбил, а я буду потом над ним прыгать и глумиться под твоей защитой? Нет в этом славы.
— Ишь ты какой. Впору образа с тебя писать.
— Чего?
— Ладно, иди к сестре.
— К какой сестре? — искренне удивился парень, утирая лицо рукавом.
— Та, что меня позвала сюда.
— Да то не сестра. Торговка. Я у нее для мастера своего пряности покупаю.
— Ну и дела, — немного опешил Ильм, — вот те раз… Постой-ка. А я, кажется, тебя знаю. Ты у пекаря Ольда в подмастерьях. Верно?
— Точно, Хилькой меня кличут. А ты, мастер, не у нас ли под крышей недавно живешь?
— Живу, живу, — Ильм развернулся на каблуках, собираясь покинуть поле брани, — булка свежего хлеба с тебя. За спасение.
Он отошел уже на приличное расстояние, как вдруг услышал позади себя топот босых ног.
— Постой, мастер, — в глазах Хильки горели любопытные огоньки, — а правда наши шепчутся, что некромансер?
— Правда.
— А можно мне вечером подняться к тебе. Ну, хоть одним глазком посмотреть, а?
