Змея в тени орла - Игнатова Наталья Владимировна (читать онлайн полную книгу txt) 📗
– Почему нам? Тебя спасла Сказочница.
– Ей отдельное спасибо. С церемонным целованием стоп.
– Да, у вас странные обычаи, – кивнул дух. Тресса хмыкнула:
– И бриться не понадобилось, – напомнила она Йорику. – Я совсем недавно оценила это в полной мере. Просыпаешься, а бриться не надо.
Сотник коснулся подбородка тыльной стороной ладони.
– Гм. Действительно. В воскрешении есть масса маленьких приятных моментов. По крайней мере, некоторые обычаи приобретают реальный смысл. Перед смертью же как принято: побриться, умыться, белье чистое надеть… что еще?
– Последний стакан водки, сигарета и женщина.
– Вот чего я был лишен! – Орк закатил глаза. – Надо наверстывать. Сигарету заменим трубкой. Водку вообразим…
– А женщину?
– Ты меня просто смущаешь.
Сотто собрались вокруг и слушали с таким интересом, что Тресса сама начала смущаться. Дхис, видимо нагулявшись вдоволь, свалился откуда-то сверху прямо на стол и принялся заглатывать ягоды. Этот маленький змей был прожорлив сверхъестественно.
– Расскажи нам, – попросил Говорящий-с-людьми, – что было дальше? Если, конечно, там нет тайн.
– Тайны есть. Но кое-что рассказать можно.
И снова, как тогда, когда жив был Тэмор и Йорик не успел еще погибнуть, а Тресса была Эфой, не помнившей прошлого, не думавшей о будущем, сотто слушали, собравшись в круг. Внимательно слушали. Таращились огромными, даже днем чуть светящимися глазами. Тихо поскрипывали в самые напряженные моменты сказки-были.
Йорик тоже слушал. И тоже внимательно. Он обещал забыть, но обещать и выполнять обещанное – это разные вещи. Сотник ждал оговорки. Хотя бы один намек или полунамек, чтобы понять, что же было на самом деле. О чем начал говорить и замолчал тут же взъярившийся Финрой? Что отказалась рассказать шефанго? Важно было, он не знал толком зачем, но очень важно было понять, как же сумела спасти его, воскресить из мертвых эта девочка.
Тошно было сотнику. Не Легенда, а он должен был быть с Трессой или с Эльриком, какая, к бесам, разница, там, на склонах Цошэн. Не валяться мертвым в Лесу, под опекой глазастых духов, а подниматься к жилищу Вэйше. Защищать, а не ждать, пока спасут его самого.
Должен. Должен. Никакой пользы от переживаний не было. Что сделано, то сделано, а что не сделано… то можно наверстать. Правда, очень хотелось верить, что возможности наверстать упущенное не будет. Уж лучше чувствовать себя должником, чем подвергать свою любимую опасности. Да, через день начнется бой. Бойня. И опять он ничего не сможет сделать для девочки-шефанго. Сотня бойцов, за которых он отвечает. Да наплевать на них! Нет. Нельзя.
– …и отдала мне меч, – задумчиво закончила Тресса.
Сотто возбужденно заскрипели.
– Ты принесла его? – приподнимаясь, спросил Говорящий-с-людьми. – Ты его принесла? Хочешь, мы сделаем его таким же красивым, как у твоего мужчины?
– Я оставила его в лагере. – Шефанго покачала головой. – Это хороший меч, но ему не место в вашем Лесу.
– Почему?
– Если б я сама знала. – Она вздохнула и намотала на палец свисающий хвост Дхиса. – В нем сила. Сила злая. Зачем такая здесь?
– Тебе не нравится твой меч?
– Нравится. Но не так, как ваш Лес. Кто-то должен убивать, а кто-то лечить. Вы лечите. А он убивает. Понимаете?
Глухой шум, не то в кронах деревьев-великанов, не то сотто прогудели, соглашаясь. Они понимали. Все они понимали, духи Больших Деревьев.
– Волшебный меч, отданный богиней, – пробормотал Йорик, разглядывая узоры на ножнах своих клинков. – Чем дальше, тем интереснее.
– Как в сказке, – согласилась Тресса. – Чем дальше, тем страшнее. На самом деле я понятия не имею, чем он волшебный. Магию чувствую, но вот какую? Она не похожа ни на одну из четырех основных.
– Есть еще и пятая. И даже шестая, по слухам. Основными я бы их не назвал, скорее исключением из общего ряда.
– Это какие?
– Ну, о магии богов, я полагаю, ты знаешь.
– Слышала. Встречалась даже. Финрой тот же или Вэйше… Нет, меч на них не похож. А шестая какая?
– Это из области легенд, – честно предупредил Йорик. – В Холлангском университете существовала когда-то кафедра изучения Закона. Потом ее прикрыли.
– В связи с неперспективностью?
– Ладно бы так. В связи с отсутствием материала для изучения. А разговоры продолжают ходить. Что есть, мол, некая вселенская Сила, воплощенная… Нет, воплощенная, это вряд ли. Скажем так – абсолютная справедливость. И якобы эта Сила время от времени проявляется. В основном чтобы дать по мозгам и правым и виноватым.
– Разговоры ведь не бывают на пустом месте.
– Именно что на пустом. Ты по Дороге никогда не ходила?
– Я еще маленькая, – сердито напомнила Тресса, – нам нельзя заниматься магией до двадцати одного года. А мне всего шестнадцать.
– Кто-то недавно рычал «мне уже шестнадцать». Ладно, опустим. А бродя по Дороге без особой цели, время от времени случается натыкаться на… Как бы это назвать… В общем, есть такой термин «постмировая каверна». То есть был мир. И нет мира. Целой Вселенной как не бывало. И воняет из этих самых каверн очень странной Силой. Ну, ты сама понимаешь, наверное, что мир не может просто взять и исчезнуть. Мир уничтожить – это не всякому богу дано. А каверны тем не менее есть. Кто-то ходит и грохает вселенные, как елочные шарики.
– И это назвали абсолютной справедливостью? Бред какой-то.
– Если бы, – вздохнул орк. – На одну каверну я когда-то сам натолкнулся.
– И как?
– Страшно, – признался Йорик. – Очень. Похоже на чисто отмытый морг. Трупы уже убраны, дезинфекцией воняет, пол блестит… Пусто. И мертво.
– А всех перемен – только новые трупы, так?
– Ты мило продолжаешь ассоциативные цепочки. В общем, да. Хотя гипотезы выдвигаются самые разные. В том числе и такие, что убитый мир – это шанс для Творцов попробовать еще.
– Для Творцов? – Тресса улыбнулась. – Ты поганый поклонник Темного бога, командор. Разве не доказано, что наш мир создан Флайфетом?
– Разве не доказано, что оскорбительным именем Флайфет именуют Светлого Владыку только еретеки-шефанго? Даже орки и те зовут его Сияющим.
Сотто, услышав о богах, навострили уши. И пришлось рассказывать им старые-старые легенды эльфов и орков. Легенды о сотворении мира, о любви и ненависти, дружбе и предательстве. О богине с именем Двуликая, воплощавшей в себе Смерть и Жизнь, Свет и Тьму, Зло и Добро. О том, как брат обрек на муки брата, бог предал бога, о войне, что разразилась потом, залив кровью целый материк.
А потом пришло время возвращаться. Потому что небо над Лесом стало по-вечернему светлым. Темнело здесь быстро, а Финрой просил вернуться до темноты.
Над поляной, где дожидался их Финрой, горел неяркий огонек. Бог сидел на траве, поджав ноги, курил трубочку и читал толстую книгу, судя по картинкам, совершенно неприличную.
– Явились, – кивнул он, не отрываясь от чтения, – сейчас… Эк он ее, а! И ведь не хотела, дурочка.
– Ты о ком? – настороженно поинтересовалась шефанго.
– Да здесь одна, – Финрой захлопнул книгу, она исчезла, и огонек погас. – Ну что, в лагерь?
– Угу, – без особого, – энтузиазма буркнул Йорик. – В лагерь.
– С ума сойти! – ахнула Тресса, узрев выстроившихся на плацу бойцов.
Сотник строго приподнял бровь и недоверчиво оглядел строй, заглядывая через головы первой шеренги.
– Парад, сэр, – унылым голосом объяснил Гоблин, – в честь вашего возвращения… сэр. Они сами, я тут ни при чем.
– Отчеты? – бросил Йорик, не отрывая глаз от своих солдат.
– На столе, сэр.
– Можно я тоже в строй? – Тресса высмотрела свой десяток. – Я тоже чистенькая и гладковыбритая. Общего вида не испорчу.
– Испортишь, – пробормотал орк. – Ты погляди, а! Даже воротники и манжеты чистые!
– У меня тоже!
– Стой, где стоишь.
– На меня смотрят.
