Клятва воина - МакКенна Джульет Энн (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Нас снова выгнали во двор, уже через другую дверь, и воздух холодил мою остриженную голову. Бесплатная стрижка – это, конечно, хорошо, но я бы предпочел заплатить цирюльнику и получить вдобавок приличное бритье. Я потер рукой щетину на подбородке – она уже отросла до той стадии, когда и колется, и чешется. Боюсь, даже родная мать не узнала бы меня в эту минуту.
Скот, пригоняемый с гор на продажу у нас дома, моют, если ему повезет, затем его взвешивают до тех пор, пока вода в шерсти еще прибавит весу. Релшазцы, по-видимому, действовали тем же путем. Эта очередь медленно продвигалась к весам, вроде тех, на которых в гаванях взвешивают мешки. Двое тюремщиков перетаскивали здоровенные гири, а другая пара подсчитывала, сверяясь с каким-то гроссбухом, и что-то царапала на ярлыках, привязываемых на шею каждого барана. Я покосился на свой ярлык, но веревка была слишком короткая, и он висел под самым подбородком. Почему-то из всего случившегося именно это разозлило меня в большей степени.
На обратном пути в камеру стражник передал мне сверток от Меллиты. Его явно разворачивали, но она положила достаточно хлеба и сыра, дабы и мне что-то осталось, после того как стражники забрали что хотели. Это был единственный отрадный момент за весь день. Мои деньги из тюфяка исчезли, и, по мере того как солнце постепенно уходило из окна, мне пришлось прилагать усилия, чтобы не пасть духом. Несмотря на все попытки отстраниться от событий, над которыми я был не властен, я не мог не чувствовать себя униженным. Но дело было не в наготе и не в безличном обращении со мной как с товаром. Причина крылась в том, как был снова захвачен мой ум.
Что-то вынудило меня потерять сознание, что-то вынудило совершить столь нехарактерный для меня поступок, а я даже не мог вспомнить, что это было. Если б я знал, кого винить, я мог бы хоть злиться на них, но даже в этом я не был уверен. Были ли то эльетиммы? Если да, то чего они пытались добиться? Задавая себе эти вопросы, я невольно забеспокоился: а не случится ли это снова? Разум потеряется в тенях, тело окажется во власти тех, кто будет проходить мимо, и любой сможет меня ограбить или даже убить… Я почувствовал, что дрожу от ужаса, и неимоверной концентрацией воли заставил себя прогнать эти мысли.
Темнота за решеткой сгущалась. Подул ветерок, и слабый привкус соли в нем напомнил мне о доме. Смогу ли я объяснить это мессиру? Как ни рассказывай сию историю, все равно будешь выглядеть растяпой. Мне никогда не нравились оправдания, которые начинались словами: «Я не мог этого избежать…» Закипая от досады, я старался придумать что-то более убедительное – тщетно. Когда придется давать отчет, моя гордость получит трепку похлеще той, что досталась моему телу, мрачно понял я. А мои надежды перейти от присягнувшего к избранному полетят прямиком в нужник.
Я посмотрел на звезды. Ливак – женщина умная, она не обвинит меня в том, что случилось, но как же не хотелось выглядеть перед ней этаким маскарадным шутом! Я шепотом выругался и вздохнул, тщетно ища первый проблеск рассвета, освещающий небо. Со мной никогда бы этого не случилось, если б те проклятые маги не втянули мессира в свои дурацкие планы. Я насупился в темноте. Почему Шив с Меллитой и Вилтредом не могут вытащить меня отсюда? Если верить балладам, которые кормят менестрелей, разве маги не умеют проходить сквозь стены, становиться невидимыми, насылать сон на стражников? Что они делают, пока я торчу здесь, рискуя получить кол в зад или подхватить тюремную лихорадку?
«Какой им смысл тебя выкрадывать? Ведь это будет все равно что побег, – строго осадил я себя. – Рассуждай здраво, глупец. Не прошло бы и часа, как Стража привязала бы все паромы и стала переворачивать город».
Разбудили меня вошедшие стражники. Они быстро подняли всех и согнали по лестнице во двор, где на каждого узника надевали кандалы с пропущенной через них общей цепью, чтобы соединить всех вместе. Осознание того, что я буду закован как преступник, наполнило меня внезапной яростью. Я непроизвольно отдернул руки, осыпая стражника бранью. Тот врезал мне по лицу и разбил губу. Еще больше взъярившись, я потянулся к гаду, но рухнул от удара дубинкой по бедру. Боль привела меня в чувство. Когда мне наконец удалось подняться, я стиснул зубы и кротко покорился оковам.
«Держи себя в узде, недоумок, – бранился я. – Ты выйдешь отсюда еще до полудня и тогда сможешь найти ублюдка, который тебя сюда зашвырнул».
Эта мысль согрела мне кровь, и я стал размышлять о происходящем, заодно обнаружив, что худшие последствия взбучки незаметно прошли за два праздных дня. Потом нас погнали по вонючим улочкам, и я оказался позади клерка. Стражники смеялись, шутили и делали ставки: кто из рабов получит наивысшую цену? Солнце едва выглядывало над красными черепичными крышами, и все мы задвигались быстрее в утреннем холоде.
– Никто не знает, чего за тебя ждать, – заметил клерк, оглядываясь через плечо.
Я ответил с иронией:
– Зато они уверены, что ты пойдешь за приличный мешочек денег.
Клерк улыбнулся.
– Так и будет, если аукционист разрешит мне говорить самому. В прошлый раз это удалось.
– Тебя уже продавали? – Я понятия не имел, что обычно случается с рабами, и самое время было это выяснить.
– Дважды. Первый хозяин умер, и всех нас продали, чтобы оплатить его долги. А второму я пригодился всего на два сезона для сделки с алдабрешским воеводой.
– И что будет теперь?
– Если повезет, уйду к порядочному купцу, который позволит мне зарабатывать монету-другую у задних ворот. Тогда у меня будут кое-какие сбережения, чтобы не помереть в сточной канаве. Пройдет не так уж много времени, прежде чем я стану слишком старым, чтобы стоить постели и хлеба, и меня отпустят на волю.
Худое лицо клерка посерьезнело.
Звякающая колонна достигла широкой рыночной площади с высоким помостом с одной стороны. Нас бесцеремонно затолкали в загон позади него. К моей досаде, оттуда не было видно никого из покупателей. Доносился только шум, и по нему чувствовалось, что толпа собралась изрядная. Очевидно, многие жаждали купить себе слуг, батраков и чернорабочих, которые составляли большинство ранних лотов.
Солнце уже стояло высоко в небе, когда настал черед квалифицированных рабов – вроде меня и моего соседа. В невольничьем загоне было жарко и душно, и я протолкался вперед – парень с ведром и ковшом пошел вдоль шеренг, наливая несвежую воду в жадно подставленные ладони.
– Шагай.
Стражник расковал клерка, и тот энергично взбежал на помост.
– Я клерк и счетовод, владею тормалинским, каладрийским и западным алдабрешским диалектами. Я честный и аккуратный, работал в этом городе пятнадцать лет; вы получите верного слугу и выгоду от моего опыта и связей. Я знаю бронзовую торговлю, судовые перевозки и обмен, налоговые системы каждого порта от Кола до Тормейла и могу давать советы по контрактам, составленным как под солурские, так и под тормалинские своды законов.
Его уверенный голос отражался от высоких домов по другую сторону площади. После минутной паузы быстро начались торги. Клерк ушел за тысячу пять крон, и, судя по улыбке, с которой он спускался с помоста, это была хорошая цена.
С меня сняли кандалы, и я медленно взошел по лестнице, чувствуя в животе отвратительную пустоту. Я надеялся, что воины стоят дешевле бухгалтеров, поскольку не хотел, чтобы из-за меня мессир оказался в таком долгу у чародейки.
Площадь подо мной была запружена народом, все лица жадно повернуты вверх. Я поискал глазами Меллиту и едва не запаниковал, не увидев ее. Сзади что-то тараторил аукционист, но я не вслушивался, а отчаянно ждал, когда же начнутся торги, – может, тогда я увижу Меллиту.
Первое предложение исходило от рослого мужчины в темно-коричневом. С перепугу мне показалось, что это Найл, но, посмотрев второй раз, я понял, что ошибся. Однако они были чем-то похожи, и я решил, что верзилы, стоящие за ним, – наемные мечи. Насколько сильно этот тип желал добавить меня к своей конюшне? За пятьдесят крон – вроде бы не очень сильно.
