Четвертый год - Каменистый Артем (первая книга .txt) 📗
Удур обогнул песчаный мыс, за ним открывался приличный залив, на его берегу горело около десятка костров. Олег припал к биноклю.
Есть! Хайты! Куча хайтов! Не меньше пары сотен. Развалились вокруг костров… спят гады… Хотя нет — парочка не спит, бродит. А вон еще один трилл из лесу выбрался, в лапах тащит охапку дров. Закинул половину в один костер, оставшиеся в другой.
Олег, напрягшись от внезапной догадки, шепнул:
— Удур! Подойди поближе. Только тише.
Клот без единого плеска направил лодочку вперед. Через минуту тихо предупредил:
— Дальше страшно: увидеть нас могут и кинуть копье. И попасть.
Олег, не отрываясь от бинокля, прошипел:
— А ближе и не надо. Все что надо, я уже увидел. Гони назад, к «Варягу».
Удур послушно развернул лодочку, заработал веслом. Привстав, Олег посмотрел по сторонам. Почти везде виднелись отблески огня — здесь, в центре архипелага, по островам горели сотни костров. Внушительное зрелище, если смотреть издалека — с высоты корабельной мачты. Но вот вблизи…
Лодка вынеслась на открытую воду, скоро и «Варяг» покажется. Неизвестно, как клоты ориентируются на реке в полной темноте, но факт — корабль Удур найдет и с завязанными глазами. А там Олег прикажет врубить двигатель на полный ход, пустит в небо пару сигнальных ракет. «Находка» стоит на другом берегу, там Паук включит рацию, выслушает сообщение, передаст новости командующим. По коротковолновой связи передадут информацию в поселок, оттуда начнут непрерывно вызывать «Арго». Те должны включать рацию в конце каждого часа, и, получив радиограмму, предупредят отряд Кабана.
Ох и засуетится сейчас народ.
Олег, погруженный в свои мысли, не сразу почуял неладное. Несколько мгновений прислушивался к странному шелесту, приближающемуся с севера, недоуменно спросил:
— Удур, что это там шипит?
— Это вода.
— Не понял — какая вода?
Тут на нос Олегу упала первая капля, следом по скуле скользнула вторая, а через миг на лодку обрушилась стена дождя.
— Это дождь!
— Да Олег — вода.
— Удур, ты мог бы и раньше предупредить, что дождь начнется!
— Я так и сделал.
— Не помню такого.
— Я же говорил тебе, что перестал видеть звезды.
Олег, сжав кулаки, накинул куртку на голову. Теперь на ракеты надежды нет — их просто не увидят с другого берега. Придется подкорректировать планы.
И потерять время.
Сергей Платов не был профессиональным мореходом. Всю свою жизнь он провел в городе, где единственную реку можно было местами перепрыгнуть без разбега, а весь флот состоял из прогулочных лодок в искусственном озере городского парка. На этих лодках ему кататься доводилось нечасто.
Зато, при желании, деревянную лодку он бы мог без труда сколотить сам. К работе с деревом у него был талант, причем талант настоящий — никакой профессиональной подготовки. Просто он всегда знал куда и что поставить, чем прибить, чем подклинить. С одного взгляда мог обраковать идеальную на вид заготовку, или выбрать неказистый с виду обрубок, сотворив из него чудо деревянной инженерии.
То, что на Земле для него было хобби, в этом мире стало работой — Платов занимался модернизацией и ремонтом всех кораблей островитян. Его авторитет в этих вопросах был непререкаем. При этом он ни разу не побывал в дальнем плавании — лишь короткие испытательные походы по Хрустальной и, изредка, по Фреоне.
Он и сам не мог понять, почему Добрыня выбрал сейчас именно его, назначив капитаном «Арго». Да, он знал этот корабль до последнего гвоздя, но знать корабль, и управлять им в военном походе, это две большие разницы. И что хуже всего: сейчас он остался один — флотилия островитян рыскает где–то выше, на направлении предполагаемого удара хайтов. А его оставили здесь, сторожить второстепенное направление.
С одной стороны хорошо — начальство не рычит под ухом, с другой… А вдруг появится полдесятка галер… что делать? Днем хорошо — можно удрать на моторе. А вот в такую темень пока их увидишь, пока заведешь мотор, так они уже абордаж начнут.
Вахтенный матрос, проходя вдоль борта, остановился радом с капитаном:
— Серега, ты чего не ложишься? Время уже полночь.
— Да выспался я той ночью.
— Ври больше: холод под утро такой был, что все посинели. Сегодня, вроде бы, получше будет — небо затянуло.
— Ну и что, что затянуло?
— А ничего. Когда пасмурно, заморозков не бывает. Для заморозка нужна ясная ночь. Так что ложись — лови последние теплые ночки. Не украдут нас без тебя: двое часовых, да и клот вон, не спит, а у нашего рыжего чутье как у собаки.
— Ладно, уговорил. Но если что подозрительное, буди сразу.
Спустившись в трюм, Сергей добрался до своего уголка, снял со стены мешок, вытащил из него одеяло, натянул свой гамак. И тут пришлось прервать приготовления ко сну: над головой часто застучало по доскам палубы.
Не поняв, что это, рванул к лестнице, прыжками вынесся наверх, резко замер, сплюнул:
— Вот мы и приплыли. Дождь!
Над головой что–то резко, угрожающе прогудело. Если бы грузовики могли летать, именно такой бы звук издавали. Платов подскочил к часовому, сусликом застывшему у борта:
— Что это было?!
— Сам не знаю. Вон там, перед дождем, мне что–то показалось.
Сквозь шум дождя донесся хлопок, над «Арго» прогудел еще один «грузовик».
— Вот! Опять! — выкрикнул матрос. — Что это было?!
Сергей вгляделся в дождливый мрак — без толку. Тут и без дождя свой нос с трудом различаешь. Но нет — что–то в темноте все же виднеется. Какие–то огоньки. И они, похоже, приближаются.
Часовой не унимался:
— Серега, вроде весла гребут. Шум будто от весел! Скрип уключин!
Среди огоньков сверкнула вспышка, вновь что–то прогудело возле носа, и с шумом ухнуло в воду метрах в тридцати. Клот, коверкая русские слова, выкрикнул от кормы:
— Плохо в воде. Плохо. Вода плохо говорит.
Только тут Сергей понял, что надо делать:
— Тревога! Всем подъем! Заводи мотор! На весла все бегом! Не одеваться! Курс вниз по течению! Да бегом же!
Сонный народ потянулся из трюмов. Один, поскользнувшись спросонья на мокрой палубе, упал с таким грохотом, будто летел этажей десять перед этим. Вновь сверкнуло, и секунды через три борт «Арго» содрогнулся от страшного удара. Палуба вздыбилась треснувшими досками, тут уж попадали все.
Поднимаясь, Платов вновь заорал:
— Кончай крутить лебедку! Руби якорный канат! Уходим!!!
— Да что это за фигня! — истерично заорал кто–то из самых молодых.
Огненный шар пронесся над палубой, упал в воду. Во тьме отчетливо слышались удары разряжаемых баллист и катапульт — «Арго» бомбардировали серьезно. В трюме затарахтел мотор — корабль начал набирать ход. Полуголые, мокрые гребцы, натужно работали веслами, помогая двигателю. Судно шло кормой к противнику — не так–то легко попасть. Несколько огненных шаров пронеслись мимо — враг откровенно мазал. Сергей уже было решил, что главные неприятности остались позади, как во тьме вновь сверкнуло, и этот «грузовик» накрыл палубу.
С треском разлетелось плечо кормовой баллисты, снаряд с чавканьем снес голову гребцу, в клочья разнес торс второго, и разорвался среди скамеек по левому борту.
Клуб огня взвился выше мачты, заметались горящие люди, кто–то сиганул за борт. Борясь с дрожью в голосе, Платов заорал:
— Бросайте весла! Все за ведра: заливайте огонь!
Сперва ему показалось, что все усилия напрасны — слишком уж много огня. Но, оценив ситуацию, повеселел — не так все страшно. Палубу уже успело неплохо вымочить огнем, а горючей смеси хайтов до состава Паука было далековато. Вода успешно справлялась с вражеской «химией», даже смывать за борт не надо — главное налить побольше, и сама тухнет.
Еще один снаряд ударил в кормовой брус. Повезло, что не пробил дыру — пожар в трюме потушить гораздо труднее, а здесь без труда смыли огонь водой.
