Тени над Эрдеросом. Рука со шрамом (СИ) - Рейман Андрей (онлайн книга без .TXT) 📗
- Не наигралась еще? - взревел Йорвин чужим, громоподобным и сверхъестественным голосом. Вмиг весь морок рассеялся как пыль под напором мощного ветра. Они с эльфийкой вновь оказались в доме Кейна, и все снова было по-прежнему. Вскоре силуэт Йорвина посветлел и он игриво подмигнув эльфийке, усмехнулся.
- Интересные картинки, - сказал Йорвин уже своим собственным, нормальным голосом. Цвет его лица тоже стремительно возвращался к номальному. Эльфийка полюхнулась на софу, закрыла лицо ладонью и захохотала прерывистым хнычущим смехом.
- Невероятно! С первых дней мира такого не бывало. Ты раздвинул мою магию как воду воск. Обычно смертные верят в то, что видят, целиком и полностью. Так работает магия тьмы, но ты... Даже бровью не повел. На тебя морок не действует, ты будто родился во тьме. Невообразимо! Тебе ни огонь, ни мрак нипочем. Более того, ты сам прогнал все наваждение.
- Правда? - спросил Йорвин, усаживаясь на стул.
- Воистину так! - закивала головой эльфийка. - Я тут не при чем. И огонь и мрак подчиняются тебе. Даже эльфы тьмы учатся этому десятилетиями и даже веками. А драконам это не нужно. Особенно плукровкам. Среди драконов с первых дней мира существовал неписанный закон, запрещающий смешивать стихийную кровь, иначе можно разбередить сами кости мира. За всю историю никому и в голову не приходило его нарушить.
- Что значит, разбередить кости мира? - спросил Йорвин, сдвинув брови.
- Это значит, что смешанная кровь несет в себе десятикратную силу чистой. Чистокровные драконы сами по себе очень сильны и способны двигать горы и осушать моря. Такую власть дал им Создатель как своим первенцам и наследникам. Поэтому, я понимаю, чего опасались драконы. Они боялись, что не смогут обуздать такую силу. Твою силу, Йорвин, - лицо Йорвина окаменело пуще статуи, - Вернее, Назулдан, потому что называть существо подобное тебе именем жалкой людской блохи просто кощунственно.
- Откуда ты это знаешь? Что связывает тебя с моей матерью?
- Это не твое дело, Назулдан, - категорично отрезала эльфийка.
- Ах, прости, что до сих пор не представилась, - сказала она спустя паузу более ласково. - Я - Ennamael-Tateviq-Aji Avillen. И моя профессия - практическая магия.
- Это великолепно, Эннамаэль-Татевик-Аджи Авиллен, - улыбнулся Йорвин, - Но как мне тебя звать?
- Зови Эннамаэль или Энной. Так все мои знакомые люди меня называют.
- А что еще тебе известно о драконах? Сколько их осталось на свете?
- Слишком много вопросов, Назулданчик, - покачала головой Энна, поигрывая светлой прядью волос, - Мне самой кое-что любопытно узнать от тебя.
- Что-ж, спрашивай. У меня нет секретов. Расскажу все, что знаю.
- У драконов, заключенных в человечьем обличье остается печать силы на теле. Но ты - не обычный дракон. Ты - чудо света. Я хочу посмотреть на твою печать силы. Хотя, если для этого тебе придется заголиться, я не стану приставать.
- Думаю, сильно не придется, - ответил Йорвин, затем разделся до пояса. Пока он раздевался, Эннамаэль жадно лапала его глазами. Рунический шрам Йорвина во всю правую руку привел ее в прямо-таки детский восторг.
- Malgia ame Nalijia![2] Он прекрасен, Назулдан! - восторженно лепетала Энна, осторожно водя пальцами по шраму на руке Йорвина и разглядывая его. - Ну-ка, поверни руку вот так. Чудесненько!
- Он ведь означает что-то, не так ли? - спросил Йорвин. Энна в ответ рассмеялась.
- Так странно слышать эти слова от тебя. Неужели мама тебе ничего о нем не рассказала?
- Нет. Мы с ней очень мало общались. Ни ее, ни отца я почти не знаю, поэтому родным языком не владею. Так ты знаешь, что он означает или нет?
- Знаю, - протянула Эннамаэль. - На всеобщий, пожалуй, самым точным будет... Хаос.
- Хаос? - переспросил Йорвин, как будто не понял, о чем речь.
- Ну да, хотя не совсем. Дословно на ваш язык это не перевести, но это примерно означает «опустошение за гранью дня и ночи». Драконы так описывают силу, которую не постичь умом и с которой не совладать. На языке смертных, я думаю, самым точным словом будет Хаос, хотя мое владение этим языком не столь обширно, и я могу ошибаться.
- Не прибедняйся, - с улыбкой сказал Йорвин. - Ты отлично владеешь всеобщим. И говоришь почти без акцента.
- Что ж... Спасибо, - смущенно улыбнулась Эннамаэль. Йорвин подумал, что, возможно, не только людские женщины любят ушами.
Со двора в дом, поправляя штаны и отряхивая хвост, вошел Юрки. Увидев незнакомку, он замер подобно статуе от удивления и замешательства, переводя взгляд с Йорвина на эльфийку и обратно. Затем, некоторое время спустя, он отмерз и двумя звериными прыжками взлетел по лестнице и скрылся на втором этаже.
- Этот зверек - твой друг? - изогнув тоненькие бровки, спросила Энна. Внезапное появление морферима ее не очень-то удивило.
- Не зверек, а друг. Прошу выбирать выражения. Их трое, и им нужна твоя помощь.
- Йорв, зачем ты ведешь ее к нам? - скрестил на груди руки Юрки, встав поперек дороги. У него за спиной Зуали зашевелилась под одеялом, а Эйнари оторвался от заколоченного окна, в которое уже пол-дня глядел через щели в досках.
- Остынь, друг. Я же вчера тебе все объяснил. Нам сейчас очень нужна помощь, а Эннамаэль может нам ее оказать. Она здесь, чтобы исцелить рану Зуали.
- Это так? Ты здесь чтобы исцелить мою сестру? - строго спросил Юрки.
- Я могу это сделать, но не бесплатно, разумеется. Жить-то мне надо на что-то.
- Сколько ты хочешь? - спросил Йорвин. Эльфийка на несколько секунд задумалась, затем сказала:
- Семдесят серебряных монет.
- Это дорого. Тридцать, - отрезал Йорвин.
-Ну ладно, шестьдесят.
- Не-а. Тридцать пять.
- Ха! Я-то думала, ты хочешь исцелить его сестру, - Энна мотнула головой в сторону Юрки, - Пошла я. Даже с нелюдями такими не хочу иметь дел.
- Постой! - крикнул ей вслед Йорвин. Эннамаэль моментально развернулась, - Пятьдесят.
- Так и быть, - подумав, сказала Энна, не спеша поднимаясь по лестнице, - Но скупой ты, однако, барсук, Йорвин.
Эннамаэль пододвинула кресло ближе к изголовью кровати, на которой лежала Зуали, похрустела пальцами и сказала:
- Ну, что ж, лисичка моя несчастная, где у тебя болит? Показывай. - Зуали, тихо постанывая, и цепляясь за руку брата, повернулась на здоровый бок раной вверх.
- Сейчас я тебя усыплю потому, что принудительное заживление тканей - вещь не из приятных, - сказала эльфийка, проводя ладонью над головой Зуали. Через минуту Зуали громко засопела, и можно было приступать к магии. Эннамаэль возложила ладони на бок Зуали вокруг места, где зияла уродливая рана так, что указательные и большие пальцы соприкасались, образуя правильный равносторонний треугольник. Эльфийка закрыла глаза, но лицо ее выражало высшую степень сосредоточенности. Магия начала работать. Рана стала таять и уменьшаться как кусок масла на разогретой сковороде. Зуали дергалась и постанывала во сне. Болезненные эффекты магии терзали ее даже там. Наконец, рана полностью растаяла, и на ее месте осталась лишь светлая проплешина, источающая тонкий парок. Эльфийка открыла глаза, тяжело вздохнула и откинулась на спинку кресла.
- Спасибо тебе, эльф, - поклонился Юрки. - Я этого не забуду.
- На здоровье, лохматик, - ответила Эннамаэль, блеснув белыми зубами.
- Готово, - сказала она Йорвину, - Проснется - сможет калроман* нам станцевать. Раскошеливайся, Назулданчик, - Йорвин достал из кармана кошелек, отобранный у Дилио, высыпал несколько монет на ладонь, затем залез тремя пальцами в кошель, достал еще несколько монет и сунул их в карман. Чуть опустевший кошель протянул эльфийке. Та приняла его с выражением выполненного долга.
- Надо думать, там ровно пятьдесят? - спросила Эннамаэль.
- Да. Ровно так, - ответил Йорвин.
- И проверять мне не нужно?
- Хочешь - пересчитай. Я могу и ошибиться.
- Ну ладно, не буду. Я тебе верю, - мило улыбнулась Энна. - По крайней мере, я вижу, что обуть меня ты не пытаешься.
