Перебежчик - Батчер Джим (читать книги полностью TXT) 📗

"Я чуть-чуть помню своего отца. Но я рос сиротой."

Ее передернуло.

"О Боже, Гарри." Ее пальцы сжали мои. "У тебя никогда не было родных?"

"Если бы я нашел кого-нибудь," сказал я, чувствуя, как ком подкатил к горлу, "Я бы сделал все возможное, чтобы защитить его. Все!"

Анастасия выглянула в окно, выпустив со свистом что-то вроде гнева. "Маргарет. Эгоистичная сука."

Я моргнул и посмотрел на нее, чуть не убив нас обоих, практически столкнувшись с проезжающим автомобилем, я кое-как сумел остановить этого монстра Роллса вовремя. "Ты… знала мою мать?"

"Все Стражи знали ее," прошептала Анастасия.

"Она была Стражем?"

Немного помолчав, Анастасия покачала головой. "Ее рассматривали как угрозу Законам Магии."

"Что это значит?"

"Это значит, что она делала вещи, балансирующие на грани нарушения Законов, когда только появлялся шанс," ответила Анастасия. "Это заняло все годы ее участия в Совете, чтобы начать агитацию изменений."

Я сосредоточился на дороге. Это гораздо больше всего, что я когда-либо слышал от любого в Совете про загадочную фигуру той, что дала мне жизнь. Мои ладони вспотели и сердце учащенно билось. "Какого рода изменения?"

"Она была в ярости от того, что ‘Законы магии не имеют ничего общего с добром и злом.’ Она показала как чародеи могут использовать свои способности для перекачивания денег у людей, чтобы запугать и манипулировать ими, чтобы украсть богатство и имущество, или уничтожить его раз и навсегда, и делать это до тех пор пока Законам не будут повиноваться. Совет не сделал бы ничего, чтобы остановило их или препятствовал другим следовать примеру. Она хотела реформировать законы Совета, включив в него понятия справедливости и конкретные ограничения по использованию магии."

Я нахмурился. "Вау. Ну и монстр."

Она медленно выдохнула. "Можешь представить, что было бы, если бы она воплотила идеи в жизнь?"

"Стражи годами несправедливо преследовали бы меня?"

Губы Анастасии сжались в линию. "Стоило Совету применить свод законов о правосудии, как это бы стало бы шагом к использованию этого свода для вмешательства Совета в события, происходящие во внешнем мире."

"Черт возьми, да," сказал я. "Ты права. Кучка чародеев, пытающихся творить добро в мире, это было бы ужасно."

"Для кого добро?" спросила Анастасия спокойно. "Никто не считает себя несправедливым злодеем. Даже- возможно даже особенно- худшие из них. Некоторое из жесточайших тиранов истории были движимы благородными идеалами, или делали выбор, которые они назвали бы "трудный, но необходимый шаг" для пользы их народа. Все мы герои своей собственной истории."

"Да. Именно поэтому так трудно сказать, кто является хорошими, а кто плохими парнями во второй мировой войне."

Она закатила глаза. "Ты читал историю, написанную победителями этой войны, Гарри. Как тот, кто пережил ее, я могу сказать тебе, что во время войны уверенности было гораздо меньше. Ходили рассказы о зверствах в Германии, но на каждую правдивую историю приходится пять или шесть, таковыми не являющимися. Как можно выявить разницу между правдивыми историями, пропагандой, и простыми фальсификациями и мифами, созданными людьми национальностей, на которых напала Германия?"

"Можно было бы немного легче, если бы там было бы несколько чародеев, готовых прибегнуть на помощь," сказал я.

Она покосилась на меня. "Тогда, прибегая к твоим аргументам, Белый Совет разрушил бы Соединенные Штаты."

"Что?"

"У твоего правительство руки запачканы кровью невинных жертв," ответила она все еще спокойно. "Если ты конечно не думаешь, что племена индейцев, кому принадлежат эти земли, были каким-то главными злодеями."

Я нахмурился сильнее. "Мы далеко отошли от моей матери."

"Да. И нет. То что она предлагала, неизбежно затянуло бы Совет в конфликты смертных, и таким образом в политику смертных. Скажи мне правду — если бы Совет, сегодня, объявил войну Америке за ее прошлые преступления и текущий идиотизм, подчинился бы ты приказу атаковать?"

"Блин-тарарам, нет," сказал я. "США не идеальное место, но это лучшее что людям удалось придумать. И мой посох здесь."

Она слабо улыбнулась. "Точно. И с тех пор как в Совет стали входит чародеи со всего света, это бы означало, что где бы мы ни выступали, нам бы почти наверняка пришлось бы столкнуться с инакомыслием и дезертирством посчитавших Родину оскорбленной." Она пожала плечами — и сморщилась от боли при остановке движения."У меня самой возникли бы проблемы с Советом, если бы они начали действовать на землях, где проживает моя семья. Может они меня и не помнят, но зато помню их я."

Я долгое время размышлял о том, что она сказала. "То о чем ты говоришь Совет должен был повернуть против некоторых из своих."

"И сколько бы раз это произошло, прежде чем Совета не стало?" спросила она. "Войны и вражда могут жить в течение поколений даже если не будет вовлеченной в это группы чародеев. Урегулирование конфликтов потребовало бы даже большего вмешательства в дела смертных."

"Ты имеешь в виду контроль," сказал я спокойно. "Ты имеешь ввиду стремление Совета к политической власти."

Она одарила меня понимающим взглядом. "Одна из тех вещей, из-за которых я уважаю тебя больше остальных молодых людей, — это твое понимание истории. Совершенно верно. И для получения контроля над другими людьми, для получения большей власти, нет инструмента лучше черной магии."

"Которая уже прикрыта Законами Магии."

Она кивнула. "И так Совет ограничит себя. Любой чародей будет свободен распоряжаться своей силой любым способом, который он выберет — при условии, что он не нарушит Законов. Не прибегая к использованию черной магии, объем разрушений, который может нанести отдельный представитель ограничен. Как показал тебе горький опыт, Гарри, Законы Магии не для правосудия. Белый Совет не для правосудия. Они ограничивают власть." Она слабо улыбнулась. "И, порой, Совету хорошо удается защитить человечество от сверхъестественных угроз."

"И этого достаточно для тебя?" спросил.

"Это не идеально," признала она. "Но это лучшее чем, что-либо еще, что мы придумали. И дела, на которые я потратила свою жизнь, подтверждают это."

"Туше," сказал я.

"Спасибо."

Я погладил ее пальцы своими. "Значит, ты говоришь, что моя мать была недальновидной."

"Она была сложной женщиной," сказала Анастасия. "Блестящей, непостоянной, страстной, убежденной, идеалистичной, очаровательной, обидной, храброй, опрометчивой, надменной — и недальновидной, да. Среди многих других качеств." Она любила указывать на области серой магии, как она их называла, и постоянно ставила под вопрос их законность." Она пожала плечами. "Высший Совет приказал Стражам не сводит с нее глаз. Что было почти невозможно."

"Почему?"

"Эта женщина имела множество контактов среди Фей. Именно поэтому каждый называл ее Маргарет ЛаФей. Она знала больше путей через Небывальщину чем любой, кого я видела, до нее и после. Она могла бы позавтракать в Пекине, отведать ланч в Риме, и поужинать в Сиэтле и в промежутке остановиться на чашку кофе в Сиднее и Кейптауне." Она вздохнула. "Маргарет исчезла однажды, на четыре или пять лет. Все полагали, что она наконец поссорилась с кем-то из Фэйре. Она никогда не выглядела, как человек который может держать язык за зубами, даже когда знала что к чему."

"Интересно, что это такое."