Победители чудовищ - Страуд Джонатан (читать книги без .txt) 📗
Лей в опустил руку, потирая разбитые костяшки, и сказал:
— Вот почему хорошо носить длинную бороду. Смягчает удар.
На мгновение воцарилась тишина. А потом вокруг начался хаос.
Несколько законоговорителей пронзительно завизжали; зрители разразились тревожными криками. Слева и справа бросились друг на друга люди Свейна и люди Хакона; иные размахивали креслами, иные расшвыривали их, спеша добраться до врагов. Вассалы Рюрикссонов не уступали им в проворстве. Противники сталкивались на бегу и вцеплялись друг в друга, драли бороды, обменивались тумаками, пинались, брыкались и яростно кусались.
Халли встал и попытался помочь матери подняться с кресла. Теперь из-за спины шатающегося Хорда показался Рагнар. Глаза у него были выпучены, рот разинут. Он ухватил Халли за шею.
В кругу членов Совета Хельга из Дома Торда поднялась на цыпочки и выкрикивала приказы, которых уже никто не слышал. Многие законоговорители вскочили с мест и бросились в драку, включая старуху из Дома Геста, которая ни в кого особо не целилась, но орудовала клюкой с пугающим мастерством.
Хорд потер подбородок; взгляд у него прояснился. Он выпрямился, сурово огляделся вокруг — и рухнул на колени, оттого что старуха из Дома Геста огрела его клюкой промеж лопаток.
Халли отбивался изо всех сил. Пальцы Рагнара сжимали ему глотку. Халли извивался из стороны в сторону, пытался ударить Рагнара локтем, но все безуспешно.
Астрид взмахнула рукой с растопыренными пальцами. Рагнар, по щеке которого текла кровь, отшатнулся и выпустил Халли.
Со стороны Сидений Закона подбежал Ульвар Арнессон, спешивший на подмогу Хаконссонам. Он принялся яростно тыкать кулаками Лейва в спину и в бок, но Лейв почти не обратил на него внимания: они с Халли помогли матери перебраться через несколько поваленных кресел и вывели ее на безопасное место.
Многие зрители из Дома Рюрика, не зная, с кем надо драться, постояли в растерянности, а потом принялись тузить друг друга. Дерущиеся загораживали проход; Халли с Лейвом вынуждены были остановиться, не понимая, куда теперь идти.
Ульвар Арнессон сильно пнул Лейва пониже спины. Лейв наконец отреагировал: развернулся и врезал Ульвару. Тот, вертясь волчком, пролетел через всю комнату, встретился с палкой старухи из Дома Геста и, отскочив в сторону, запутался в обширных юбках самой пышной и шумной из законоговорителей. Ее кресло не выдержало, и оба рухнули на пол.
Лейв и Астрид осторожно пробирались через чертог, обходя кучки дерущихся. Халли шел следом. Оглянувшись, он увидел, как Хорд Хаконссон медленно встает на ноги и озирается по сторонам, сперва растерянно, потом целеустремленно. Вот Хорд нашел их взглядом; вот он сунул руку под куртку и вытащил охотничий нож…
Халли указал на него, завопил — но его голос потерялся в общем гаме.
Хорд устремился вперед, держа нож наготове.
Халли принялся отступать. Его толкали, теснили, мешали пройти.
А Хорд был все ближе и ближе…
Хельга из Дома Торда, обнаружив, что ее криков никто не замечает, величественно и грозно поднялась на ноги и, одной рукой подхватив свое кресло, стремительно зашагала вперед. С легкостью человека, привыкшего приносить домой охромевших овец с горных пастбищ, она взмахнула рукой и опустила кресло точнехонько на голову Хорду.
Хорд пошатнулся, как оглушенный бык, и рухнул наземь. Нож выпал из его руки, пролетел по полу и остановился, все еще вращаясь и угрожающе поблескивая.
Все уставились на нож, будто это он упал с таким грохотом. Драчуны выпустили бороды, носы, уши и волосы своих противников и застыли в молчании. Халли, Астрид, Лейв, Рагнар, старуха из Дома Геста, Ульвар Арнессон, который все еще пытался выпутаться из юбок законоговорителя из Дома Орма, — все замерли и смотрели только на вертящийся нож.
Нож вращался все медленней, медленней… И наконец остановился.
Хельга из Дома Торда, все еще держа в руке кресло, подняла свободную руку к лицу и откинула волосы со лба. Она слегка вспотела.
— Думаю, на этом мы можем остановиться, — сказала она, и на сей раз ей не пришлось повышать голос. — Стыд и позор всем нам, что на нашем священном Совете произошло столь недостойное происшествие. При мысли о том, что вместо спокойных слов и продуманных действий мы обратились к насилию, у меня кипит кровь и руки чешутся хорошенько отлупить вас всех, чтобы вы пришли в себя. Однако же и моя вина тут тоже есть.
Она отшвырнула кресло; оно со стуком упало набок.
— Все мы отчасти виновны, — продолжала Хельга. — И по-прежнему запятнаны насилием. Похоже, сколько бы лет ни прошло, сколькими бы взаимными браками ни были связаны наши семьи, все равно в нашей крови дремлет прежнее безумие, что преследовало героев. Как быстро мы восстаем друг против друга, будь то любой из нас — юный или старый, мужчина или женщина… Да, все мы запятнаны. Но лишь одна сторона, — тут Хельга заговорила более жестким тоном, — лишь одна сторона посмела обнажить сталь! Вернее сказать — посмела обнажить ее снова, поскольку именно это преступление мы должны были расследовать сегодня. Хорд Хаконссон, все мы были свидетелями твоих намерений, и теперь у нас нет причин сомневаться в обстоятельствах смерти Бродира Свейнссона. За это преступление на тебя будет наложен штраф, и крупный. Будешь ты наказан и за то, что обнажил этот нож на виду у всех. Надеюсь, лишение тебя многочисленных полей послужит для остальных достаточным уроком, который принудит нас держать в узде свои дурные страсти и сражаться только со своей собственной натурой. А теперь давайте приберем этот беспорядок!
Хорд лежал на полу, растянувшись во весь рост, моргая, отфыркиваясь и раздувая щеки, как выброшенная на берег рыба. Но теперь поднял шум Рагнар, прижимавший к щеке платок.
— А как же Халли? — прохрипел он. — Как насчет его преступления? Он разве не будет наказан?
Хельга смерила Рагнара ледяным, презрительным взглядом.
— Ты не предоставил доказательств своего обвинения, а честь вашего Дома настолько подточена, что я не вижу причин верить ни одному твоему слову! И если об этом еще раз упомянут на Совете, я буду настаивать на более суровых санкциях по отношению к вашему Дому.
Рагнар оторопело уставился на Хельгу, потом взглянул на Халли. Тот весело подмигнул ему. Рагнар с каменным лицом наклонился, чтобы помочь отцу встать. Хорд поднялся на колени; двигался он скованно, и похоже было, что стоять ему трудно. Нос у него покраснел и распух от удара о пол; глаза разъехались. Но когда он заговорил, голос его звучал ровно. И все присутствующие его услышали.
— Всем известно, что решения Совета зачастую бывают чисто женскими и диктуются скорее стремлением ко всеобщему миру и покою, чем соображениями справедливости, — произнес он. — Однако же решение Хельги выходит из ряда вон даже по сравнению с остальными. Полюбуйтесь: убийца моего брата выйдет сухим из воды, а я должен буду смиренно раскланяться и преумножить владения его Дома! Так вот: я не согласен с этим решением. Знайте, что Свейнссоны не получат от меня ни единого клочка земли. Знайте, что, если кто-то попытается принудить наш Дом выполнить это решение, мы будем обороняться с оружием в руках. Знайте также, что я еще до конца этого года отомщу Дому Свейна, и в первую очередь — тому гнусному пащенку, что сейчас лыбится, глядя на меня. Пока мальчишка не упокоится в кургане, миру в долине не бывать, и я призываю в свидетели своего обета Хакона, величайшего из всех героев. Ныне я покидаю этот чертог и не советую меня останавливать. Благодарю Рюрикссонов за гостеприимство.
Его слышали все. Все стояли молча, пока Хорд, опираясь на руку сына, с трудом поднимался на ноги. Потом люди медленно, в нерешительности расступились в стороны, когда Хаконссоны направились к выходу из чертога. Хорд сильно сутулился, нос у него налился багровым. Расцарапанная щека Рагнара все еще кровоточила. Они подошли к дверям и распахнули их настежь. Хаконссоны удалились; в зал хлынул солнечный свет.
В чертоге Рюрика воцарилось молчание. Потом все шумно перевели дух.
