Дюна. Первая трилогия - Герберт Фрэнк Патрик (бесплатные книги полный формат TXT) 📗

Он раскрыл ладонь, посмотрел на какой-то предмет в ней.

— Точная копия. И сердечник идеально сформирован в виде нерва, так что обычные детекторы и даже быстрое сканирование его не обнаружат. Но когда вы с силой нажмете на этот зуб другим, оболочка треснет; после этого сразу делайте резкий, выдох — и сформируется облачко чрезвычайно ядовитого газа…

Лето смотрел Юйэ в глаза, снизу вверх, и видел в этих глазах безумие, видел пот на лбу, подбородке.

— Вы в любом случае обречены, мой бедный герцог, — сказал Юйэ. — Но до того, как вы умрете, вы окажетесь рядом с бароном. Он будет уверен, что вы достаточно одурманены наркотиками, чтобы не попытаться напасть на негр перед смертью. И вы действительно будете одурманены — и связаны. Но нападение может иногда принимать довольно необычные формы. А вы будете помнить про зуб. Зуб, герцог Лето Атрейдес. Вы будете помнить про зуб…

Старый доктор наклонялся все ближе и ближе, пока наконец его лицо и свисающие усы не заняли целиком сужающееся поле зрения герцога.

— Зуб… — пробормотал Юйэ.

— Зачем… — шепнул Лето.

Юйэ опустился перед герцогом на колено.

— Я заключил сделку с дьяволом. Шайтаном. С бароном! И я должен удостовериться, что он выполнил свою часть договора. Когда я увижу его, я буду знать. Да, лишь только я взгляну на него — я узнаю это. Но никогда не смогу оказаться рядом с бароном, не уплатив его цену. И эта цена — вы, мой бедный герцог. И я буду, буду знать… когда увижу его. Моя бедная Уанна многому научила меня, и в том числе она научила, как распознать истину в моменты больших напряжений. Я не способен к этому всегда, правда, — но когда я увижу его, тогда я пойму.

Лето попытался опустить взгляд к искусственному зубу в руке Юйэ. Ему казалось, что он видит кошмарный сон — все это было невозможно!

Лиловые губы Юйэ дернулись в подобии усмешки.

— Мне не дадут подойти близко к барону, не то, конечно, я сам сделал бы это. Нет, меня он будет держать на безопасном расстоянии. Но вы… да! Вы — мое чудесное орудие и оружие! Вы окажетесь с ним лицом к лицу — он не упустит случая поглумиться над вами и немного похвастать!..

Мускул на левой скуле доктора подергивался, когда он говорил. Этот мускул гипнотизировал герцога. Юйэ склонился еще ближе.

— Вы, мой добрый герцог, мой бесценный герцог — вы должны все время помнить о зубе. — Он показал зуб, зажав его указательным и большим пальцами. — Потому что этот зуб — единственное, что у вас остается.

Губы Лето беззвучно шевельнулись. Потом он все-таки сумел прошептать «нет».

— Ах, нет! Вы не должны отказываться. Потому что в обмен за эту маленькую услугу я кое-что сделаю для вас. Я спасу вашего сына и вашу женщину. Никто другой не сумеет спасти их. А я могу. Их доставят туда, где никакие Харконнены до них не доберутся.

— Как спасешь?.. — выдохнул Лето.

— Я сделаю так, что их сочтут мертвыми, и переправлю их к людям, которые хватаются за нож при одном имени Харконненов, которые так ненавидят Харконненов, что сожгли бы стул, на который садился Харконнен, и засыпали бы солью землю, по которой ступала нога Харконнена… — Юйэ потрогал подбородок и скулы герцога. — Ваша челюсть уже потеряла чувствительность?

Герцог обнаружил, что не может ответить. Он ощутил слабый, далекий рывок и увидел руку Юйэ, держащую перстень с герцогской печаткой.

— Это для Пауля, — объяснил доктор. — А вы сейчас потеряете сознание. Прощайте, мой бедный герцог. При нашей следующей встрече у нас не будет времени для беседы.

Прохладное онемение расходилось от челюсти, по щекам… Полутемный коридор сжался в точку — последними исчезли лиловые губы Юйэ.

— Помните о зубе! — прошипел Юйэ. — О зубе!

~ ~ ~

Джессика проснулась в темноте, ощущая, как тяжелое предчувствие наполняет мертвую тишину вокруг. Она не могла понять, отчего ее мозг и тело так вялы и тяжелы. По нервам пробежала слабая дрожь страха. Джессика хотела сесть и включить свет, но что-то ее остановило. У нее во рту был… странный привкус.

Умп-умп-умп-умп…

Глухой звук, направление которого в темноте понять было невозможно.

Минута ожидания была переполнена тянущимся временем, острыми шуршащими движениями.

Теперь она начала ощущать свое тело. Почувствовала путы на запястьях и лодыжках. Кляп во рту. Она лежала на боку, с руками, связанными за спиной. Она слегка пошевелила руками, пробуя путы, поняла, что это — кримскелловое волокно, которое будет только сильнее врезаться в тело от рывков.

И тогда она вспомнила.

Какое-то движение в темной спальне; Что-то мокрое, едко пахнущее прижалось к лицу, забило рот. Руки, схватившие ее. Она непроизвольно вдохнула — лишь один вдох, но она ощутила наркотик в мягкой влажности. Сознание стало покидать ее, и Джессика соскользнула в черную пустоту страха…

«Вот и случилось, — подумала она. — Как оказалось просто одолеть сестру Бене Гессерит. Все, что было нужно для этого, — предательство, Хават был прав!.. — Она заставила себя не дергать путы. — Это не моя спальня, — поняла она. — Меня перенесли куда-то».

Постепенно ей удалось вернуть себе внутреннее спокойствие.

Она почувствовала застоявшийся запах своего пота, в котором слышались химические нотки страха.

«Где же Пауль? — думала она. — Что они сделали с моим сыном?»

Надо сохранять спокойствие.

Она все же смогла сдержаться, прочитав про себя древние формулы.

Но страх продолжал висеть рядом с ней.

«Лето, где ты, Лето?»

Мрак словно шевельнулся, отступая. В нем появились тени. Она напрягла внимание. Белая линия. Под дверью.

«Значит, я на полу».

Джессика оттолкнула от себя воспоминание о пережитом ужасе. «Я должна оставаться спокойной, внимательной и быть наготове. Другого шанса может не представиться». Она снова проделала ритуал внутреннего успокоения.

Неровное биение сердца успокоилось, теперь Джессика могла отсчитывать время. Она прикинула — получалось, она пролежала в беспамятстве около часа. Закрыв глаза, Джессика сфокусировала внимание на приближающихся шагах.

Шли четверо. Джессика отмечала различия в походке.

«Надо притвориться, что я все еще без сознания», — подумала она, расслабила мышцы, ощущая холод каменного пола. Проверила готовность тела, затем услышала, как открывается дверь, увидела сквозь закрытые веки свет.

Шаги приблизились. Кто-то стоял над ней.

— Вы уже пришли в себя, — прогудел густой бас. — Не надо притворяться.

Она открыла глаза.

Над ней возвышался барон Владимир Харконнен. Теперь она смогла разглядеть и комнату, Это была та подвальная комната, где оборудовали спальню для Пауля. Она увидела и его походную койку — пустую. Свет исходил от плавающих ламп, принесенных охранниками барона, вставшими у дверей. Коридор был освещен так ярко, что Джессика не могла смотреть в сторону двери.

Она подняла взгляд на барона. Выпуклости под желтым плащом выдавали портативные силовые генераторы, поддерживавшие могучую тушу; ангельски розовели жирные щеки под черными паучьими глазками.

— Доза наркотика точно рассчитана, — пророкотал он. — Мы с точностью до минуты знали, когда вы очнетесь.

«Но как это было возможно? — подумала Джессика. — Для этого они должны были знать мой точный вес, мой метаболизм, мою… Юйэ!»

— Как жаль, что нельзя освободить вас от кляпа, — заметил барон. — У нас могла бы состояться очень интересная беседа.

«Кроме Юйэ — некому, — думала она. — Но как это может быть?!»

Барон, полуобернувшись, бросил в коридор:

— Питер, войди.

Раньше Джессика никогда не видела человека, вошедшего и вставшего рядом с бароном. Но она узнала его лицо, узнала и самого человека. Это был Питер де Врийе, ментат-асассин. Теперь она изучала его: ястребиные черты, сплошь синие глаза, судя по которым он мог бы быть уроженцем Арракиса, однако движения, поза — в мельчайших деталях, заметных внимательному взгляду, сказали Джессике, что это не так. К тому же его тело было слишком уж хорошо напитано водой. Высокий, худой, несколько женоподобный.